Дважды раббан Гамлиэль одержал победу, но третий спор имел для наси тяжелые последствия. Очевидно, несмотря на установленное правило решать спорные вопросы большинством голосов, раббан Гамлиэль иногда превышал свои полномочия. Однажды, во время своего длительного пребывания в Риме, о котором мы уже рассказывали, великие раввины собрались вместе в праздничную ночь. Когда лампа, освещавшая комнату, опрокинулась, рабби Акива вскочил со своего места и поднял ее. Допустимо ли подобное действие в таких обстоятельствах? В этом вопросе расходились мнения раббана Гамлиэля и его товарищей: они считали это дозволенным, а раббан Гамлиэль – запретным. Князь воскликнул негодующе: «Акива, как ты осмелился решить наш спор таким образом?» И рабби Акива ответил: «Разве ты не учил нас, учитель, что решение должно приниматься большинством?»
Подобным же образом, в соответствии с мнением большинства, поступил рабби Акива, когда речь шла о застольной молитве, и на этот раз мнение большинства расходилось с мнением раббана Гамлиэля. И здесь рабби Акива ответил на недовольство наси словами закона.
Рабби Иеошуа бен Хананья был бесспорно величайшим учителем Израиля, когда рабби Элиэзер бен Урканос отошел от деятельности учителя. Ему нелегко было подчиняться власти наси. Мы уже рассказывали, как раббан Гамлиэль дважды применил на деле свою власть против рабби Иеошуа. Но в третий раз это ему не удалось. Среди мудрецов Израиля существовали разногласия в вопросе о том, является ли обязательным чтение восемнадцати благословений вечером. Рабби Иеошуа учил, что это является добровольным, а раббан Гамлиэль признавал эту молитву обязательной. Однажды к рабби Иеошуа пришел ученик и попросил у него совета в этом вопросе, рабби Иеошуа ответил ему согласно своей точке зрения. Тогда ученик пошел к раббану Гамлиэлю, который принял противоположное решение. И сказал ученик: «Рабби Иеошуа учил меня иначе». – «Приходи завтра в Академию, – велел ему князь, – и повтори твой вопрос». На следующий день раббан Гамлиэль дал тот же ответ, что и накануне, а рабби Иеошуа не решился противоречить ему. Тогда раббан Гамлиэль потребовал от него объяснений, и когда рабби Иеошуа признался, что высказал противоположное мнение, наси приказал ему встать и стоя слушать наставление, подобно одному из учеников. И вот раббан Гамлиэль сидел, а рабби Иеошуа вынужден был стоять, пока все его товарищи не возмутились этим жестоким поступком. Они вынудили рабби Хуцпита, который излагал мнение раббана Гамлиэля, прервать лекцию. Тогда присутствовавшие ученые, все семьдесят два человека, поднялись и сказали хаза-ну, рабби Зинону: «Говори». И велели ему прочесть стих из Танаха: «Ибо кого не касалась злоба твоя!» (Нахум, 3:19). И рабби Зинон обратился с этими словами к раббану Гамлиэлю, и все присутствовавшие слушали стоя, и один говорил другому: «Долго ли будем мы терпеть и смотреть, как наси оскорбляет рабби Иеошуа! Он оскорбил его, когда встал вопрос о первенце в стаде рабби Цадока, он обидел его в прошлом году при определении новолуния, а теперь он оскорбил его вновь! Нужно лишить его титула, нужно отстранить его!»
Ученые собрались на совет и решили сместить раббана Гамлиэля. Но кто должен заменить его? Рабби Иеошуа, который более других был достоин этого? Невозможно! Тогда могло бы показаться, что личные мотивы или симпатии к рабби Иеошуа побудили мудрецов принять строгие меры по отношению к раббану Гамлиэлю. Рабби Акива был самым великим мужем в Израиле после рабби Иеошуа, но мудрецы не могли решиться провозгласить его наси из-за его языческого происхождения. Выбор пал на молодого рабби Эльазара бен Азарья. Он был из знатного рода, десятым потомком первосвященника Эзры, который возглавил возвращение Израиля из вавилонского плена. Несмотря на свою молодость, рабби Эльазар был великим ученым, способным принять решение по любому вопросу. Он был к тому же очень богат и мог, если бы это потребовалось, много сделать для общего блага. Когда к рабби Эльазару обратились с этим почетным предложением, он сказал: «Я должен раньше посоветоваться с женой». Супруга рабби Эльазара не была честолюбивой, она пыталась удержать мужа, ибо боялась, что и его впоследствии могут лишить титула наси. К тому же она считала, что ее супруг еще слишком молод для того, чтобы его почитали должным образом. Тогда произошло чудо: волосы и борода молодого рабби поседели. Теперь он больше не колебался и согласился принять предложение. Он вернулся в Академию, занял там место наси и руководил занятиями.
В свое время раббан Гамлиэль держал ворота Академии закрытыми и позволял войти туда лишь тому, в ком был уверен, что тот занимается Торой из благородных побуждений. Теперь ворота Академии были широко открыты, в них мог войти любой. Со всех сторон устремились туда мудрецы и ученики, и если раньше хватало восьми скамей, теперь пришлось поставить сотни, так что длинные ряды обучающих и учащихся напоминали ряды виноградных лоз в винограднике. Это был знаменитый виноградник Явне, виноградник Превечного, Повелителя воинств. В тот день были заданы бесчисленные вопросы и разрешены бесчисленные сомнения; в тот день были выслушаны свидетельства относительно мнений и решений предшествующих поколений. И везде, где говорится в Талмуде «в тот день», имеется в виду день, когда рабби Эльазар бен Азарья поднялся на трон наси.
Тот день является также вечным памятником величия духа раббана Гамлиэля, который был лишен своего титула. Он не возненавидел тех, кто устранил его, не пытался мстить им, не уединился', храня в сердце злобу, а остался в Академии и принимал участие в важных дискуссиях. Он высказывал свое мнение во многих серьезных вопросах, которые были затронуты, и спокойно ожидал их решения. В тот день было установлено, что жители Амона и Моава могут быть приняты полноправными прозелитами, ибо жители этих стран больше не принадлежат к народностям, которым Б-г закрыл доступ в среду Израиля.
Описанные выше события явились тяжелым испытанием для рабби Акивы. Благодаря своим глубоким знаниям и благородным поступкам, он считался достойным преемником, и все; же ему был предпочтен другой. Им руководили не честолюбивые побуждения, а желание принести пользу своему народу, Израилю. Теперь же сказал он грустно: «Не потому предпочли мне Эльазара, что в науке он больше меня, а потому, что он ведет свой род от великих людей. Благо 'человеку, который может опереться на заслуги предков!»
На следующий день раббан Гамлиэль решил помириться с рабби Иеошуа и отправился к нему домой. Стены дома, в котором жил рабби Иеошуа, почернели от копоти, ибо тот занимался изготовлением игл. Увидев его, раббан Гамлиэль сказал:
– По стенам твоего дома можно видеть, что ты изготовляешь иглы.
– А ты не знал этого раньше? – спросил рабби Иеошуа. -В этом вся беда, что ты не знаешь, каким трудом приходится нам зарабатывать на жизнь. Иначе ты, незнакомый с обыденными заботами нашей жизни, не относился бы к нам столь презрительно.
– Я ошибался, – ответил раббан Гамлиэль, – прости меня.
– Я не могу, – ответил рабби Иеошуа, – простить тебе тяжкие оскорбления, нанесенные мне трижды.
– Если ты не хочешь сделать это ради меня, то прости меня ради моего отца. Ты ведь знал, любил и почитал его, великого учителя Израиля, погибшего смертью мученика во славу имени Б-жьего.
И рабби Иеошуа простил.
После того как они помирились, рабби Иеошуа решил побудить раввинов возвратить раббану Гамлиэлю его титул. Нашелся человек, предложивший передать это предложение собравшимся в Академии раввинам. Он отправился туда, чтобы выполнить свое поручение. Но рабби Акива сказал товарищам:
– Закройте двери перед слугами раббана Гамлиэля, как бы они не применили к нам силу.
Узнав об этом, рабби Иеошуа решил: «Вероятно, мне самому нужно пойти туда!»
Он так и поступил. Тогда сказал рабби Акива: «Если ты, рабби Иеошуа, помирился с ним и простил его, то у нас больше нет причин гневаться!»
И раввины решили восстановить раббана Гамлиэля в его сане, но также частично сохранить за рабби Эльазаром переданные ему почетные обязанности. С этого времени и в дальнейшем раббан Гамлиэль возглавлял Академию в течение двух недель, а каждую третью неделю занятиями руководил рабби Эльазар бен Азарья. Поэтому в Талмуде часто встречается вопрос: «Чья это была неделя?» и ответ: «Это была неделя рабби Эльазара». Объяснение высказывания рабби Эльазара: «Ведь я подобен семидесятилетнему!» можно найти в описанных событиях.