И вновь предстали перед императором рабби Акива и Тиний Руф. Первый защитником, второй обвинителем евреев.
– Нет на земле ни одного народа, – начал Тиний Руф, -который был бы столь нетерпимым, как евреи. Каждый народ поклоняется своим богам и улыбается, глядя на идолопоклонство других народов, которое кажется им суеверием. Евреи же ненавидят других богов и учат, что их Б-г ненавидит идолопоклонство. Б-r евреев ненавидит римлян, греков, египтян и все народы земли, потому что они поклоняются другим богам.
– Как можешь ты, – спросил император, – защититься от столь тяжкого обвинения, иудей9
– Позволь мне, – попросил рабби Акива, – рассказать тебе сон, который потревожил меня прошлой ночью. Друг подарил мне – так мне приснилось – пару собак. Я назвал их Руфом и Руфиной.
Услышав это, Тиний Руф побагровел от гнева, Адриан же безудержно смеялся.
– Презренный еврей, – закричал наместник Палестины, – ты заслуживаешь того, чтобы тебя засекли до смерти! Даже в снах проявляется твой злой, бунтарский дух. Как смел ты дать собакам мое имя и имя моей супруги?
– Это так раздражает тебя! – воскликнул рабби Акива. – Разве столь велико различие между тобой и собакой? Ты ешь и пьешь, и собака ест и пьет; ты спишь, и собака спит; ты умираешь, и собака умирает. И все же ты гневаешься, потому что я во сне назвал собаку твоим именем! А Пресвятой, да будет Он благословен, Который распростер небеса и основал землю, Вечный, не должен гневаться, когда глупые люди называют Его именем дерево и камень?
И на этот раз рабби Акива вышел победителем из поединка, Адриан согласился с ним. Были отменены декреты, повелевавшие евреям поклоняться статуям императора и ввести службу Антиною во всех городах и деревнях.
В подавленном настроении вернулся Тиний Руф домой, его супруга Руфина испугалась его вида. Она была римлянкой благородного происхождения и одной из самых красивых женщин Рима.
Сияя юностью и красотой, вышла она навстречу супругу, но увидев его мрачное лицо, отпрянула.
– Мой Руф, – воскликнула он, – что с тобой9 Ты впал в немилость императора? Адриан приговорил тебя к смерти? Твой вид пугает меня. Говори, мой супруг, скажи мне, что случилось!
– Этот еврей, – закричал Руф, – этот Акива совершенно выводит меня из себя! Он победоносно оспаривает все, что бы я ни сказал, и император соглашается с ним. Я предпочел бы смерть. Не проходит и дня без того, чтобы он не опозорил меня.
– Я освобожу тебя от него, – сказала Руфина.
– Ты? – удивленно переспросил супруг.
– Слушай меня, Руф. Говорят, что я красива, красивее других женщин. Евреи неравнодушны к женской красоте,
и даже в старости страсти часто овладевают ими. Я облачусь в лучшие одежды и отправлюсь к этому рабби, я воспламеню его старое сердце, и пламя будет тем истребительнее, чем тоньше ствол, охваченный им. Не будь я Руфина, если мне не удастся превратить старика в без памяти влюбленного шута. Он сделает все, чего бы я ни потребовала от него со сладкой улыбкой на устах или обливаясь слезами. Я толкну его на поступки, которые опозорят его в глазах императора, римлян и его собственного народа. Тогда он не сможет причинить тебе вреда, и ты одержишь победу.
– Вряд ли ты добьешься успеха. Он мудрец, философ и добродетельный человек.
– Разве есть на земле более великий философ, чем Аристотель? Разве есть человек мудрее его? Однажды его молодой ученик, Александр, вступил в связь с прекрасной афинянкой. Аристотель горько упрекал ученика и пытался отдалить его от прекрасной подруги. Тогда Александр пожаловался на это возлюбленной. Она стала утешать его и сказала: «Только позволь мне, и я добьюсь того, что твой учитель изменит свое мнение». Она посетила мудреца и стала смотреть на него с изнуряющим жаром. Вначале великий философ вел себя враждебно по отношению к ней, но вскоре ей удалось воспламенить его холодное сердце. Он шутил и ласково разговаривал с ней, пока она не потребовала, чтобы он покатал ее на спине. И, подумай только, она сумела настоять на своем. Великий философ опустился на четвереньки и стал катать обольстительницу по комнате, а она палочкой заставляла величайшего мудреца всех времен ускорять бег. В это время пришел Александр и увидел, к своему удивлению, великого учителя, ставшего шутом женщины. Аристотель был глубоко пристыжен и больше не делал попыток разлучить влюбленных.
– Верно. Это веселая история! Разумеется, нет на земле человека мудрее, чем Аристотель. Испытай же свое счастье и опозорь этого благочестивого рабби перед всем миром.
Рабби Акива был в доме один, когда прекрасная супруга наместника в богатых нарядах и украшениях вошла к нему в комнату.
Рабби Акива взглянул на вошедшую, глубокая печаль затуманила его взор, слезы полились из глаз.
– О великий рабби евреев, – смущенно спросила Руфина, – скажи, почему ты плачешь?
– Я плачу, – ответил ей рабби, – потому что такое прекрасное создание, как ты, далеко от достижения цели жизни. Прекрасным творением вышла ты из рук Создателя, всемогущий Б-г показал, какую красоту может Он сотворить из ничего, и это творение Господа ведет жизнь полную тщеславия, кокетства и суеты. Но придет день, и исчезнет красота, погаснет сияние глаз, благородное тело осунется, станет добычей огня или пищей червей. А твоя бессмертная душа спустится в бездну ада, обреченная на вечные муки, ибо за всю твою жизнь ты не сделала ничего, чтобы выполнить твое жизненное предназначение, чтобы стать лучше, мудрее, совершеннее.
С удивлением слушала Руфина слова рабби. Мягкий, благозвучный, полный благородной печали голос старика проникал в глубины ее сердца. Все ее легкомысленные намерения были забыты, она плакала.
– Рабби, – сказала Руфина, рыдая, – могу ли я изменить мое будущее?
– Это возможно, – ответил рабби Акива мягко и ласково, – всесильный, всемогущий Б-г милосерден к кающимся грешникам.
– Рабби, могу ли я перейти в иудейство?
– Да, ты можешь. Изучи Учение нашего Б-га, дочь моя, и позаботься о своем вечном блаженстве. Затем ты должна отречься от языческих богов и от всех тех пороков, которым предаются римляне. Но прежде испытай себя, потому что трудно следовать всем предписаниям и заповедям священного Учения: соблюдать субботний покой, законы о пище, предписания о чистом и нечистом и многие другие.
– Рабби, я пришла, чтобы соблазнить тебя моей красотой, чтобы сделать посмешищем в глазах императора и всего народа, чтобы мой супруг, которого ты столь часто посрамлял, мог одержать победу над тобой. Ты обезоружил меня своей мягкой, наставительной и убедительной речью, и я немедленно отказалась от легкомысленных намерений. С этого часа я буду размышлять о моей жизни и стараться облагородить ее, придавая ей истинный смысл. Я буду черпать из учений мудрости и с жадностью пить из источника истины.
– А твой супруг?
– Я постараюсь побудить Руфа начать новую, лучшую жизнь. Он тоже смеется в душе над идолами и поклоняется им лишь для вида.
– Ты права, того, кто отказывается от лжи, можно привлечь к правде. И все же невероятно, чтобы Тиний Руф оставил путь греха и порока, которым он привык идти с давних пор. К тому же руки его запятнаны невинно пролитой кровью многих благородных мужей, жен, юношей и девушек. Но нет столь большого греха, который нельзя было бы искупить искренним раскаянием и покаянием.
– Я попытаюсь привлечь Руфа к истине, я постараюсь смягчить его жестокое сердце просьбами и мольбами, а если он не пожелает вступить на путь добродетели...
– А если он не пожелает?
– Тогда я сумею найти средства расторгнуть наш брак. Прощай, рабби, ты еще услышишь обо мне.