Рабби Акива прибыл в Александрию. Здесь он посетил старейшину еврейской общины, по имени Теогонос. Его дом находился на Банопийской улице. Это был самый красивый и внушительный из домов. Жилище было обставлено с княжеской роскошью и напоминало скорее жилище грека, чем еврея. Картины на стенах роскошной комнаты, полуоткрытый потолок которой поддерживали колонны из порфира, рассказывали о любви Эроса и Психеи. Среди колонн стояли бюсты величайших философ-иноверцев, а в глубине зала был установлен бюст Платона. В этом прекрасном зале не было недостатка в удобных диванах, на одном из них лежал Теогонос, хорошо сохранившийся пятидесятилетний человек, и читал греческую книгу. Он, как и все его александрийские единоверцы и товарищи по сословию, получил греческое образование, чувствовал и думал как эллин. Большинство евреев Александрии отошло от истинного иудаизма, и писатель того времени утверждает, что свиньи в городе были бы намного дешевле, если бы евреи строго придерживались закона. Евреи были владельцами прекрасных коней, приносивших им победы на ипподроме, выставляли в гимназиях лучших борцов, и единственное, что отличало их от греков в египетской столице, была ненависть и презрение к греческим богам, из чего не делали тайны. В этом заключалась основная причина разногласий между евреями и греками, и споры усиливались глубоко укоренившейся расовой ненавистью.
Наконец, старейшина Теогонос, носивший титул «алабарх», оторвался от чтения, – слуга сообщил ему о прибытии гостя из Палестины. Услышав имя рабби Акивы, он поднялся и встретил вошедшего словами:
– Приветствую тебя, великий учитель Израиля! Слава твоя ширится по всей земле.
Затем он подвел гостя к дивану и велел слуге принести еду и напитки.
– Не утруждай себя, – сказал рабби Акива. – К сожалению, я не могу есть в твоем доме. О, горе! Что предстало пред моими глазами в Александрии! Забыт здесь Б-г Израиля и Его священный закон. Вы предаетесь мирским наслаждениям, подобно язычникам, среди которых живете. Грех Александрии больше греха Иерусалима перед его падением.
– Ты прибыл сюда, чужестранец, чтобы оскорблять меня в моем доме?
– Нет, я послан учителями Израиля, чтобы удержать наших братьев в Аравии, Ливии, Египте и других странах от вооруженного восстания против римлян. Лишь тогда, когда Б-г пошлет нам Спасителя, мы вновь получим свободу и независимость. А до того дня нам следует покорно нести ярмо владычества других народов. Любой бунт обречен на провал, он повлечет за собой гибель введенного в заблуждение народа. Мне поручено убедить в этом моих братьев. В Аравии мне удалось убедить единоверцев терпеливо ждать. Здесь же, в Египте, предо мною стоит другая задача. Мой долг – открыть народу глаза на его преступления, дому Израиля – на его грехи. Вы не соблюдаете Субботу и праздники, как это велено Б-гом. Нечисты ваша еда и ваши напитки, ваш образ жизни не еврейский!
– Позволь мне, о чужестранец, смягчить твой благородный гнев. Мы, александрийские евреи, отличаемся от евреев Палестины. Мы вскормлены молоком греческой мудрости. Мы верим в единого Б-га, но законы имеют для нас лишь символическое значение. Как можем мы строить шалаши в праздник Суккот, живя среди греков? Мы вызовем этим серьезные беспорядки. Это, вероятно, хорошо для Палестины, но в Александрии невозможно. К тому же философы, толкователи законов, учат нас, что мы должны придерживаться лишь духа заповедей. Форма несущественна. Мы верим в единого Б-ra, поклоняемся Ему, мы ненавидим и презираем греческих богов. В этом наше иудейство. Мы дорожим ядром, мы ценим его, но оболочку мы отбрасываем.
– И ты полагаешь, что плод может расти без кожуры? Все законы, данные нам Б-гом, имеют огромную, неизмеримую ценность, их нужно соблюдать так, как повелел нам Б-г. Ваши философы-толкователи вводят вас в заблуждение, а сами вы верите их словам потому, что это удобно для вас. Но Б-г, Всемогущий, не освободит вас от ваших обязанностей, Он требует от Израиля выполнения Своего священного завета, и не имеет значения, где живет еврей. Неужели не боитесь вы гнева Судьи вселенной? А ты, о алабарх, стоящий во главе этой большой общины, ты в ответе за все то зло, что творится здесь. Как сможешь ты в свое время предстать пред Б-гом на небесах и оправдаться перед Ним? Б-г посылает вам предостережение через меня! Сойдите со своего дурного пути, чтобы гибель не настигла вас!
Алабарх застыл на месте. Никто еще не позволял себе так разговаривать с ним. А этот чужестранец обращался к нему на беглом греческом языке с силой и страстью Демосфена.
– Чужестранец, – сказал он, – очевидно, ты знаком с философскими трудами греков, ибо ты разговариваешь со мной на нашем языке! Ты, несомненно, знаком с учениями Платона и Аристотеля и знаешь, что высшая цель человеческой жизни – познание. Зачем же нужны те формы и обычаи, которые не способствуют познанию?
– Не Платон узрел истину, не Аристотель сумел постичь ее. Истина открыта нам Творцом вселенной на Синае. Познание не может быть высшей целью человеческой жизни, ибо Господь установил его пределы, как сказано: «Человек не может увидеть Меня и остаться в живых». Цель жизни человека состоит в соблюдении Б-жественных заповедей, в том, чтобы избежать нарушения их, как сказано: «Выслушаем конец всего: бойся Б-га и заповеди Его соблюдай, ибо в этом все для человека».
– Твои воззрения во многом отличаются от моих.
– В отношении сказанного мною не может и не должно быть разногласий.
– А вы сами, ведь у вас, мудрецов Израиля, есть многочисленные расхождения во мнениях!
– Нет разногласий в том, что законы Господа обязательны для всех иудеев. Лишь в отношении выполнения отдельных заповедей существуют различные точки зрения, и вопрос решается согласно с установленными Торой правилами.
– Мои знания в этой области не могут сравниться с твоими, и я не могу дискутировать с тобой. Скажи лучше, чего ты требуешь от меня?
– Я требую собрать всю общину в синагоге и позволить мне обратиться к братьям.
– Синагога? Что это такое?
– Синагога – это дом Б-га, большой учебный дом, слава и гордость евреев Александрии.
– А, вот что ты имеешь в виду.
– Пошли гонцов ко всем евреям города и вели им сказать, что прибыл посланник из страны отцов, и он желает говорить с ними.
– Я исполню твое желание. В Субботу, после Б-гослужения, ты можешь держать свою речь.
Рабби Акива попрощался с алабархом. Он вышел на улицу, где царила праздничная суматоха. Отмечали праздник Диониса. Со всех сторон доносились звуки флейт, бой барабанов и звон бубенцов, громкие радостные крики. Юноша вел за собой процессию. Он шел пританцовывая, увенчанный венком, размахивая посохом, а вслед за ним двигались, танцуя и прыгая, мужчины и женщины, доведенные до экстаза. Виноградные лозы обвивали сотни голов, венки из тополя, лотоса и лавра едва держались на разгоряченных лбах, развевались от быстрого бега ниспадавшие с плеч шкуры пантер, оленей, косуль. Художники и богатые молодые господа со своими возлюбленными шли, сопровождаемые бродячими оркестрами. Эта веселая толпа заражала своим весельем и увлекала за собой всех встречных: горожан и их жен, работников, служанок, рабов, солдат и моряков, офицеров, флейтисток. Возбужденные женщины тащили за собой козла, предназначенного в жертву Дионису. Никто не мог устоять против соблазна присоединиться к процессии. Как громко играли флейты, с какой силой били девушки по телячьей шкуре ручных барабанов! А ветер подхватывал звуки, развевал распущенные волосы неиствовавших женщин и дым факелов в руках озорных подмастерьев, наряженных в костюмы Шна и Сатира. Девушка на бегу высоко подбрасывала тамбурин и потрясала им так, будто хотела, чтобы пустотелые металлические шарики оторвались и продолжали двигаться сами по себе. Рядом с доведенными до экстаза женщинами скакал грациозный красивый юноша, подмышкой он держал длинный бычий хвост, прикрепленный к его одежде, и играл на флейте Пана. Временами из проносящейся с шумом толпы доносился громкий рев, вызванный не то радостью, не то болью. Но всякий раз его заглушал дикий смех, задорное пение, веселая музыка. Стар и млад, знатный и безродный присоединялись к процессии, всех увлекала она за собой с непреодолимой силой.
Рабби Акива прижимался к стенам домов и с отвращением отворачивался от омерзительного зрелища. Затем он сказал себе:
– Мы должны благодарить Властелина вселенной, благодарить Его за то, что Он не сотворил нас подобными всем народам земли, за то, что у нас иное предназначение, иной удел. Ибо они поклоняются лжи и молятся богам, которые не могут помочь. Вся их набожность – отвратительные поступки. Предаваясь порокам, отмечают они свои праздники: