Рабби Акива собрался в обратный путь. Он отправился в порт, чтобы купить место на одном из отплывавших судов. Александрия была в те времена главным портом мира. Время от времени отсюда отправлялись в Рим суда, груженые зерном, чтобы обеспечить продовольствием столицу империи. Суда были больше обычного размера, их сопровождали военные корабли. Но транспортировка хлеба не была главным торговым предприятием александрийцев на море. Из Индии в Египет поступали товары, которые расходились затем по всему миру. Слоновая кость, черепаха, редкие и дорогостоящие в те времена вещи из хлопка, шелковые изделия, жемчуг и бриллианты, каучук и специи доставлялись из Александрии во все порты Средиземноморья. Плиний сообщает, что грузы, перевозимые ежегодно, оценивались в сто миллионов сестерций, что составляло огромную сумму. Одним из товаров, вывозимых из Египта, был папирус – тростник, росший на берегах Нила. Из него изготовляли самый дешевый пригодный для письма материал.
Рабби Акиве долго пришлось искать судно, отправлявшееся в порт Яффо. Большинство судов отправлялось в Рим, они доставляли туда зерно, вино, масла, шерсть, специи, благородные металлы и другие драгоценности. Наконец, ему удалось найти груженое папирусом судно, отплывавшее в Малую Азию.
Рабби Акива стоял на палубе и с горечью смотрел на красивый богатый город, который он покидал. «О, – вздохнул он, – в наше время нет того, кто мог бы убедить людей. Пророк Иона был послан к язычникам, и ему удалось побудить их к покаянию и исправлению. Мое же предостережение не было услышано братьями в Александрии».
Погода была хорошей и благоприятной для плавания. Ветер раздувал паруса, гребцы работали неустанно, и судно быстро продвигалось вперед. При благоприятной погоде и при сопутствующем ветре плавание в те далекие времена с гребцами и парусами было быстрее, чем морское путешествие во времена более поздние, до открытий не столь уж далеких дней. Судно проходило обычно свыше ста пятидесяти километров за двадцать четыре часа.
Уже видно было побережье Азии, и сердце ?абби Акивы забилось быстрее от мысли, что теперь, после длительного отсутствия, он вновь увидит дорогую родину, любимую супругу и детей, товарищей и учеников.
Дельфины плыли за судном, чтобы ловить на лету остатки пищи; к судну приближались большие рыбы причудливой формы, всевозможные морские чудовища возникали на горизонте. Тогда произнес рабби Акива: «Как многочисленны Твои творения, Господи, Ты сотворил их всех с мудростью, земля полна Твоей добротой. Эти могучие создания, обитающие в море, тотчас погибли бы, оказавшись на суше, а могучие создания, обитающие на суше, тотчас погибли бы в морских водах. Как многочисленны творения Твои, Господи, всех их сотворил Ты с мудростью».
Рабби Акива поднял глаза к небу и заметил далеко на западе тучу, величиной с ладонь. Он поспешил к капитану судна и сказал ему:
– Видишь ту маленькую тучку? Надвигается гроза. Торопись достичь ближайшего берега.
Капитан посмеялся над таким предостережением.
– Твои опасения беспричинны, иудей, – сказал он, – эта тучка нам ничем не повредит. Я мог бы изменить курс и зайти в ближайшую гавань, но это лишь продлит путешествие. Не позднее, чем через двенадцать часов мы будем в порту Яффо.
– Поступай, как тебе угодно, – ответил рабби, – но беззаботность приведет тебя к гибели.
Вскоре собрались тяжелые грозовые тучи. Начался ужасный шторм, высокие волны швыряли судно из стороны в сторону, подобно игрушке. Паруса были разорваны, мачта сломана, а гребцы прекратили свою ставшую бесполезной работу.
– О Б-же, – воскликнул рабби Акива, – неужели суждено мне умереть здесь, найти смерть в морских волнах, стать желанной добычей прожорливых рыб? Ужели настигает меня Твоя кара за то, что я не выполнил мой долг в Александрии, что я ушел оттуда, не попытавшись вновь побудить к исправлению заблудших братьев моих? Да свершится, о Б-же, священная воля Твоя! Все, что делает Всемилостивый, к лучшему.
Тем временем моряки выбросили в море груз, чтобы облегчить судно, все дальше и дальше уносимое штормом от берега Иудеи. Спустя несколько часов показалось на горизонте незнакомое побережье. Гребцы вновь взялись за весла, чтобы достичь суши Вдруг судно вздрогнуло от сильного удара, натолкнувшись на коралловый риф, оно раскололось пополам. Волны поглотили моряков и пассажиров.
На родине давно и безрезультатно ждали возвращения рабби Акивы. Он написал из Александрии жене и сообщил о том, что возвращается на родину. Еще император Август ввел в Римской империи почтовую службу, депеши пересылались с гонцами со станции на станцию. При последующих императорах частные лица получили возможность передавать свои письма через императорских гонцов. Итак, письмо рабби Акивы попало в руки его жены, но сам он все не возвращался. Пришла весть о том, что рабби покинул Александрию на судне, груженом папирусом, и оно, по всей вероятности, потерпело крушение. Раббан Гамлиэль, вернувшийся из морского путешествия, видел в открытом море обломки этого судна.
В Академии в Явне собрались мудрецы. Раббан Гамлиэль должен был сделать сообщение. Он начал:
– Сердце мое полно печали. Я своими глазами видел обломки судна, которое должно было доставить на родину рабби Акиву. О, горе! Такой ум, такое знание Торы стали добычей волн, чистому и святому телу Акивы суждено было стать добычей прожорливых рыб и морских чудовищ!
Стены Академии содрогнулись от рыданий и стонов. Великие и почитаемые учителя Израиля были во власти неизмеримой боли. Скорбь охватила всех, как в день разрушения священного Храма.
Но вот распахнулась дверь, и высокий, сильный человек стал пробираться среди плачущих. С удивлением посмотрели на него собравшиеся и, к своей несказанной радости, узнали в нем пропавшего без вести учителя и друга. Раббан Гамлиэль покинул свое место на возвышении и с распростертыми объятиями поспешил навстречу прибывшему.
– Акива, – воскликнул он, – друг мой, брат мой, сын мой, любимец Б-га и любимец моей души, неужели восстал ты из мертвых?
Они обнялись и поцеловались. К ним подошли рабби Иеошуа, рабби Эльазар, рабби Тарфон, рабби Ишмаэль и рабби Носи из Галилеи, рабби Цадок и рабби Хананья бен Традион, рабби Халафта и рабби Хуцпит, рабби Иоси бен Дормискос и рабби Иоханан бен Гудгада, рабби Эльазар Хисма и рабби Иеуда бен Бетера, рабби Эльазар Амодаи и все остальные. Прошло много времени, пока все они обняли друга, которого считали погибшим. Затем подошли сыновья рабби Акивы – рабби Иеошуа и рабби Шим'он, которые стали к тому времени великими учителями в Израиле, а последним подошел рабби Иоханан. По совету зятя Калба Савуа женился в преклонном возрасте, и Б-г послал ему сына, ставшего учеником рабби Акивы, а впоследствии также учителем Израиля.
Не было предела радости и ликованию, но вот раббан Гамлиэль попросил вновь обретенного друга рассказать о том, как он спасся от смерти.
И рабби Акива начал свой рассказ:
– Судно, на котором я отплыл из Александрии, попало в шторм и разбилось о коралловые рифы. Я доверил душу всемогущему Б-гу и воскликнул: «Все, что делает Всемилостивый, к лучшему». Я ухватился за доску разбитого судна и держался за нее. И волны не поглотили меня, одна волна передавала меня другой, пока я не достиг берега. Там я потерял сознание. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь в пустынной незнакомой мне местности. Я встал и пошел в глубь острова. Вскоре я пришел в городок, где жили наши единоверцы. Они дали мне еду и питье, одежду и деньги, чтобы я смог продолжить мое полное трудностей путешествие на родину. Еще издали я услышал, что меня оплакивают как мертвого. Поэтому прежде всего, даже не встретившись с женой, я поспешил сюда, чтобы мои учителя и друзья не печалились беспричинно и не прерывали изучения Торы.
– Слава тебе, Акива, – сказал раббан Гамлиэль, – даже несчастья, постигшие тебя, служат для разъяснения и утверждения Алахи. Мы как раз заняты выяснением вопроса, следует ли считать погибшим человека, если известно, что судно, на котором он плыл, потерпело кораблекрушение на море или на реке, и можно ли разрешить его жене еще раз выйти замуж. Твое чудесное спасение доказывает, что в подобных случаях не следует считать достоверной смерть потерпевшего, пока не будет обнаружен и опознан труп.