20 Ава - йорцайт отца Любавичского ребе
Р. Леви-Ицхак (Левик) Шнеерсон родился 18 нисана 5638-го (1878) года в местечке Подобранка неподалеку от Гомеля. Родословная его восходит к третьему Любавичскому Ребе, Цемах-Цедеку. Р. Леви-Ицхак учился у своего деда, раввина в Подобранке, р. Иоэля Хайкина, получил смиху раввина от раби Ха-има из Бриска и раби Элиягу-Хаима из Лодзи. В 1909 году, в возрасте 31 года, раби Леви-Ицхак был приглашен на должность раввина общины Екатеринослава. После революции р. Леви-Ицхак волей обстоятельств оказался одним из лидеров борьбы с «передовым отрядом» красного атеистического террора – «Евсекцией». В 30-е годы в Минске состоялся съезд, в котором участвовали 32 раввина. Как и следовало ожидать, съезд выступил с заявлением об отсутствии дискриминации верующих и служителей культа в СССР. А вот аналогичный съезд на Украине провалился из-за отказа р. Леви-Ицхака подчиниться гонителям веры.
Уже в те годы р. Левик прославился как праведник и великий знакток Торы. О нем рассказывали истории, ставшие легендарными. Например, такая: однажды в поздний час в дверь его дома постучали. На пороге стояла испуганная женщина. «Ребе, вы должны нам помочь, моя дочь выходит замуж. Неужели новая семья начнется без еврейской свадьбы, без хупы». В полночь р. Леви-Ицхак и его жена, рабанит Хана,
пригласили надежных людей. Не хватало еще одного, десятого еврея – ведь без миньяна не принято (хотя и можно) ставить хупу. В том же доме, этажом выше, жил еврей, который был председателем домового комитета, а по совместительству и стукачом, приставленным к р. Левику.
Его-то раби и пригласил в качестве десятого! Свадьба была без музыки, без застолья, хупой служила растянутая за четыре угла скатерть. Но разве все это помеха настоящему хасидскому веселью и великому чуду соединения двух чистых еврейских душ, которому не в силах помешать никакие режимы и запреты?
Семья начала свою жизн по всем правилам, всем назло. Кто знает, сколько детей и внуков, а то и правнуков этой четы живут теперь рядом с нами…
Рано утром, еще затемно гости стали расходиться. Счастливые жених и невеста с матерью ушли – их ожидали еще семь праздничных дней, которые они также тайно отметят себя дома.
Р. Левик вернулся к своим повседневным обязанностям. Но кто сказал, что устройство и проведени еврейской свадьбы – не повседневная обязанность раввина?
Эта история была бы неполной без одной, отнюд не второстепенной подробности.
Что случилось с председателем домового комитета, с тем самым «десятым» евреем?
С этого самого дня, точнее, с этой ночи, он стал преданным учеником р Левика. Вскоре он окончательно вернулся к еврейству и еще не раз выручал Ребе, заступаясь за него перед властями. К сожалению, его заступничеств-тоже не всегда помогало. Раби Леви-Ицхак был конце концов сослан в Казахстан, где и скончался.
В 1939-м году во время переписи населения р. Леви-Ицхак активно агитировал евреев общины, чтобы они не скрывали свою религиозную принадлежность (по нашему закону еврей имеет право скры вать свою национальность, но не имеет права отрекаться от своей веры).
Три сына родились у р Леви-Ицхака: старший – Менахем-Мендл (последний Любавичский Ребе), средний – Дов-Бер и младший – Исраэль-Арье-Лейб.
В 1927-м году последний Любавичский Ребе р. Менахем-Мендл навсегда покидает Россию. Ему больше не суждено было встретиться с отцом.
Младший брат, Арье-Лейб, несколько лет прожил в Ленинграде. В начале тридцатых годов он отправился на Святую землю. Здесь он и скончался совсем молодым (в 1952 г.), похоронен р. Арье-Лейб на старом кладбище в Цфате.
Мало что известно о среднем сыне р. Левика. Мы знаем только, что он был расстрелян вместе с евреями местечка Иргень.
«Антисоветская» (а точнее – про-еврейская) деятельность р. Леви-Ицхака не могла не навлечь на него гнев НКВД. В три часа ночи девятого нисана 5699-го (1939) года в двери квартиры раби Леви-Ицха-ка постучали. Вошедшие предъявили ордер на обыск и постановление об аресте гражданина Шнеерсона. Особое внимание в ходе обыска было уделено пяти книжным шкафам. Все книги были перелистаны, увязаны в пачки и опечатаны. К шести часам утра обыск был закончен и старший приказал: «Одевайся, раввин, и пошли!» Утром рабанит Хана, жена р. Левика, попыталась выяснить в городском управлении НКВД, какова судьба ее мужа и куда он направлен. На все ее вопросы следовал лаконичный ответ дежурного: «Не числится!»
Хасиды чудом выяснили точное место заключения р. Леви-Ицхака, но и там дежурный отвечал: «Не числится!»
Накануне праздника Песах р. Левик был переведен в Киевскую тюрьму.
Суд вынес приговор: «Пять лет ссылки в Среднюю Азию» – по тем временам приговор был «мягким», но речь шла о пожилом тяжело больном человеке.
К месту ссылки, в захолустный казахский поселок Чили, р. Левик добрался дождливой промозглой ночью. Приютил его еврей-портной, сосланный в эти края давным-давно.
В первой же телеграмме жене он просил прислать ему самое необходимое: талит, тфилин, книги. Посылка пришла быстро, уже через три недели. Было в ней и немного продуктов, что было как нельзя более кстати: в Чили ссыльные голодали, как впрочем и в других местах.
В том же году, вскоре после праздника Пурим, рабанит Хана присоединилась к мужу. Ближайшим к месту ссылки р. Левика городом -с еврейской общиной была Кзыл-Орда.
Пять лет ссылки подходили к концу, но раби, как и другие отбывшие ссылку, был ограничен в выборе места проживания.
Город, где он прожил тридцать лет, Екатеринослав, опустел: еврейская община распалась, из семьи раввина там тоже не осталось никого.
Друзьям и почитателям р. Левика удалось добиться перевода ссыльного в Алма-Ату.
В эти тяжелые годы р. Левик написал серию книг, изданных впоследствии: «Ликутей Леви-Ицхак» – комментарии к книгам «Тания» и “Зohap”, «Торат-Леви-Ицхак» – комментарии к Талмуду.
В ночь на 20 ава 1944-го года он проснулся и попросил воды для омовения рук.
Когда воду принесли, он сказал: «Надо перебираться на ту сторону». Это были его последние слова.
Умер он в 20-й день месяца менахем-ав в 5704-м (1944) году в Алма-Ате и там же был похоронен на местном еврейском кладбище.