Любавичское Движение

«...Единственный человек в мире, которому бы я без колебаний вверил судьбу свою и своих близких».

Три месяца спустя после избрания премьер-министром Израиля Менахем Бегин приехал в Соединенные Штаты. Свой первый визит в Америке он нанес Рабби Менахему М.Шнеерсону – главе Любавичского Движения.
Через два с половиной часа Бегин вышел из кабинета Любавичского ребе и сказал окружившей его армии журналистов, что он по-человечески счастлив. После благословения и советов Ребе бремя руководства еврейским государством и ответственности в переговорах с другими странами стало для него намного легче.

Рабби Менахем Мендел Шнеерсон, седьмой Любавичский Ребе – единственный Любавичский Ребе, не побывавший в русской тюрьме. Его охранило чудо, рука советского режима уже нависла над ним, но Ребе невредимым покинул Россию... родину Движения и одновременно свирепую мачеху.

Накануне второй мировой войны подавляющее большинство Любавичских хасидов оставалось в славянских странах. В первые послевоенные годы их общины уже не были редкостью в Европе и Северной Америке. Сегодня Любавичское Движение, в шутку называют «империей, над которой никогда не заходит солнце». На всех континентах, практически в каждом из государств, поднявших флаги над Организацией Объединенных Наций, можно встретить Любавичского хасида. В арабских странах, даже в Уганде, «прославленной» антиеврейским угоном в Энтебе, даже и на далеком Тайване... В любую точку земного шара, где только живут евреи – а где не живут евреи! -приходят посланцы Любавичского Ребе с великой заповедью: «любовь еврея к еврею».

«Тьму не разгоняют палкой, – учит Любавичский Ребе – Хотя бы немного света, и уже не так темно». Свет Хабада, как и солнечный, спокойно и ровно освещает весь еврейский народ. Как и солнечный, он может пройти, не задев, словно через прозрачное оконное стекло. Но если луч учения падает на еврейскую грань, он. как и солнечный на грани стеклянной, загорается многоцветной радугой.

Хасиды не любят рассказывать о личной жизни Ребе, а сам он никогда не говорит о себе. С 1950 года, с тех пор, как Рабби Менахем Мендл Шнеерсон стал Любавичским Ребе, его жизнь у всех на виду. За эти 42 года он не взял ни одного дня отпуска, ни разу не покинул окрестностей Любавичской синагоги, его кабинет открыт для каждого, и он работает в нем порой до 20 часов в сутки. Но его биографию, 48 лет его прошлой жизни, приходится склеивать из кусочков, по случайным, отрывочным воспоминаниям тех, кто встречался или жил с ним рядом в России, Германии, Франции, Соединенных Штатах...

«Распространение потоков наружу», а затем «распространяйся на Запад и на Восток...» – это подвиг самопожертвования. Нелегко, в самом деле бросить налаженную, удобную жизнь, например, в Нью-Йорке и отправиться куда-то за тридевять земель или, скажем, на близкую Аляску, чтобы основывать новые Любавичские центры

– Когда еврей идет по улице,– говорит Любавичский Ребе,– это идет часть Святости, потому что каждый еврей – частица самого Всевышнего...

Нет человека в Израиле, кто бы не знал Любавичского Ребе. Имя Рабби Менахема Мендела Шнеерсона, его известность, давно перешагнули границы религиозного еврейства. Его 75-летие в прошлом году праздновал весь еврейский мир и, конечно, Израиль. Книга Поздравлений Любавичскому Ребе побывала в больших и малых городах, в кнесете и кибуцах, у политиков и общественных деятелей. И неожиданно выяснилась любопытная подробность: руководители Израиля и оппозиция, люди разных партий и взглядов, часто яростные, непримиримые противники – объединились в преклонении перед святым именем Любавичского Ребе.

Еврейская история полна легенд. Легендарно само появление нашего народа, дымкой чуда окутаны ушедшие тысячелетия, в чуде явном и скрытом лежит объяснение многих событий нашей действительности. «Тот, с кем происходит чудо, его обычно не замечает», – говорит наша Тора, но должно быть в крови: в трудную минуту жизни, в час беды религиозному еврею свойственно уповать на таинственное доброе вмешательство. И оно приходит

«Нет ни малейшего сомнения, что время Избавления уже пришло...»

В нашей книге рассказывается о различных этапах жизни Ребе. В ней собраны беседы о судьбе Израиля, об отношениях евреев и народов мира, о борьбе с террором. В ней говорится о вопросах вечных: как понять волю Творца, как соседствуют природа и чудо, как приблизить приход Машиаха. Эти вопросы в наши дни стоят особенно остро.

«Каждый еврей является святилищем, местом раскрытия Всевышнего через слова Торы и молитвы. Поэтому мы говорим: «наш Б-г, Б-г каждого еврея...»

Всегда есть в нашем народе люди, готовые стоять за Б-га до конца, наделенные мудростью Авраама и сердцем льва. В двадцатые годы их организовал, возглавил и повел новый глава ХАБАДа Йосеф-Ицхак Шнеерсон, который действительно стал Ребе наперекор всему: слежке, гонениям, аресту и смертному приговору

Слушая этот спокойный мягкий голос, в котором звучат теплота, а порой и улыбка, – невозможно представить, что все, о чем он рассказывает, происходило с самим рассказчиком.

Респектабельный, преуспевающий коммерсант, высоко образованный раввин и этот обливающийся слезами и кровью мальчик, одиноко скитающийся по дремучим лесам, – одно и то же лицо?!

ХЕСЕЛЬ

Перед вами рассказ сына о своем отце. Сына зовут Аарон-Элиезер Цейтлин, он живет в израильском городе Цфате. Отец – раввин Йегошуа-Хешель Цейтлин, которого все звали Хесель, сын Аарона-Элиезера, старшего брата моей матери. Цель публикации – отдать долг человеку (к сожалению, уже покойному), которым я всегда искренне восхищался, но лишь сейчас понял, какого огромного уважения он заслуживает. Рассказ был напечатан в журнале «Кфар Хабад», №508, и его перевод печатается с любезного разрешения этого издания. Те, кто владеет ивритом, могут познакомиться с ним в оригинале.

ГЛАВНОЕ ОРУЖИЕ Прогулки по Кирьят-Малахи

Когда из созданного заботливым кондиционером микроклимата автомобиля я выскочил на тротуар улицы Бен Гурион, первое, что пришло на ум, – парная. Очевидно, прохожие придерживались той же точки зрения. Лица у них сверкали, как московские мостовые после дождя.

ГЛАВНОЕ – ОСТАТЬСЯ ЕВРЕЕМ

Судьба раввина Симона Якобошвили, грузинского еврея, поначалу складывалась весьма удачно: счастливое детство в большой состоятельной семье, учеба в лицее, перспектива продолжить образование за границей, карьера инженера в будущем...
Октябрьская революция в России, затем гражданская война грубо вторглись в жизнь Симона, разрушили его планы, разбили надежды. Не обошел его стороной и 1937 год: арест, тюрьма, ссылка. И неожиданное избавление – эмиграция на Запад, где он получает возможность активно и открыто распространять иудаизм.
Детям Симона Якобошвили повезло больше. Они оказались в свободном мире в юности. Его старший сын, Гершон Бер Джекобсон, стал известным журналистом. Начав свою журналистскую деятельность в 18 лет репортером, он теперь главный редактор крупнейшей в мире еврейской газеты "Алгемейнер журнал", издаваемой на идиш в Нью-Йорке. Кстати, в своей газете Гершон Джекобсон отвел целый разворот рассказу о журнале "Лехаим".

ВСТРЕЧИ С РАББИ ЛЕЙВИ ИЦХАКОМ ШНЕЕРСОНОМ

Наш дом стоял рядом с домом городского раввина Рабби Лейви Ицхака Шнеерсона, благословенна память праведника. Дети были примерно одного возраста, и, естественно, установились тесная связь, дружба между семьями. Я отлично помню старшего сына реб Лейвика, которого считали вундеркиндом. Всех поражали его необычайные способности, удивительная серьезность...

Лишь сейчас появилась возможность предать гласности детали одного удивительного события: нелегального выезда хасидов Хабада из СССР в 1946 году.

История героической, самоотверженной борьбы хасидов Хабада в Советском Союзе за право соблюдать заповеди Торы известна теперь многим. Пишущий эти строки был в течение десятков лет свидетелем этой борьбы и удостоился запечатлеть ее историю в общих чертах в книгах "Еврейство в Советской России

Душа, которую Ребе нашел в хайфской каменоломне

11 Ава пять лет назад ушел от нас незабываемый машпиа р. Реувен Дунин. Реб Реувен был человеком совершенно особенным и не похожим ни на кого своей беспредельной привязанностью к Ребе, своей честной и истинной любовью к каждому еврею, кем бы он ни был. Своим неподражаемым стилем он вел фарбренгены в течение многих часов, и таким образом он повлиял на тысячи людей, приблизив их к великому свету Ребе.

Осенью 1980 года по инициативе Любавичского Ребе была создана организация, объединившая мальчиков в возрасте до бар-мицвы (13 лет) и девочек в возрасте до бас-мицвы (12 лет) под названием «Цивос Гашем» — «Армия Всевышнего».

Летние месяцы в Нью-Йорке обычно не слишком приятны, но жара, навалившаяся в минувшую августовскую неделю, была особенно нестерпимой. Скоростные трассы, ведущие в сторону Лонг-Айленда и к побережью в Нью-Джерси, забивают машины с отдыхающими, мчащимися к пляжам. В такие дни Манхэттен напоминает город-призрак. Контуры его знаменитых построек почти полностью скрыты маревом, а обычно кишащие людьми улицы пустынны и тихи. Улицы периферийных районов–Бронкса, Куинса, Стэйтен-Айленда и Бруклина– плотно укутаны покрывалом жары и заставляют вспомнить пустынные пейзажи, запечатленные на картинах Эдварда Хоппера. Но вот в это воскресенье здесь, в Краун-Хайте, все выглядит совсем иначе. Напротив любавичской штаб-квартиры тысячи стоящих отдельно друг от друга мужчин и женщин образуют две длиннейшие очереди, которые тянутся за угол и дальше по уходящей в сторону Кингстон-авеню. Лишь немногие из них являются любавичами