Люди Хабада
Слушая этот спокойный мягкий голос, в котором звучат теплота, а порой и улыбка, – невозможно представить, что все, о чем он рассказывает, происходило с самим рассказчиком.
Респектабельный, преуспевающий коммерсант, высоко образованный раввин и этот обливающийся слезами и кровью мальчик, одиноко скитающийся по дремучим лесам, – одно и то же лицо?!
Перед вами рассказ сына о своем отце. Сына зовут Аарон-Элиезер Цейтлин, он живет в израильском городе Цфате. Отец – раввин Йегошуа-Хешель Цейтлин, которого все звали Хесель, сын Аарона-Элиезера, старшего брата моей матери. Цель публикации – отдать долг человеку (к сожалению, уже покойному), которым я всегда искренне восхищался, но лишь сейчас понял, какого огромного уважения он заслуживает. Рассказ был напечатан в журнале «Кфар Хабад», №508, и его перевод печатается с любезного разрешения этого издания. Те, кто владеет ивритом, могут познакомиться с ним в оригинале.
Когда из созданного заботливым кондиционером микроклимата автомобиля я выскочил на тротуар улицы Бен Гурион, первое, что пришло на ум, – парная. Очевидно, прохожие придерживались той же точки зрения. Лица у них сверкали, как московские мостовые после дождя.
Судьба раввина Симона Якобошвили, грузинского еврея, поначалу складывалась весьма удачно: счастливое детство в большой состоятельной семье, учеба в лицее, перспектива продолжить образование за границей, карьера инженера в будущем...
Октябрьская революция в России, затем гражданская война грубо вторглись в жизнь Симона, разрушили его планы, разбили надежды. Не обошел его стороной и 1937 год: арест, тюрьма, ссылка. И неожиданное избавление – эмиграция на Запад, где он получает возможность активно и открыто распространять иудаизм.
Детям Симона Якобошвили повезло больше. Они оказались в свободном мире в юности. Его старший сын, Гершон Бер Джекобсон, стал известным журналистом. Начав свою журналистскую деятельность в 18 лет репортером, он теперь главный редактор крупнейшей в мире еврейской газеты "Алгемейнер журнал", издаваемой на идиш в Нью-Йорке. Кстати, в своей газете Гершон Джекобсон отвел целый разворот рассказу о журнале "Лехаим".
Наш дом стоял рядом с домом городского раввина Рабби Лейви Ицхака Шнеерсона, благословенна память праведника. Дети были примерно одного возраста, и, естественно, установились тесная связь, дружба между семьями. Я отлично помню старшего сына реб Лейвика, которого считали вундеркиндом. Всех поражали его необычайные способности, удивительная серьезность...
История героической, самоотверженной борьбы хасидов Хабада в Советском Союзе за право соблюдать заповеди Торы известна теперь многим. Пишущий эти строки был в течение десятков лет свидетелем этой борьбы и удостоился запечатлеть ее историю в общих чертах в книгах "Еврейство в Советской России
11 Ава пять лет назад ушел от нас незабываемый машпиа р. Реувен Дунин. Реб Реувен был человеком совершенно особенным и не похожим ни на кого своей беспредельной привязанностью к Ребе, своей честной и истинной любовью к каждому еврею, кем бы он ни был. Своим неподражаемым стилем он вел фарбренгены в течение многих часов, и таким образом он повлиял на тысячи людей, приблизив их к великому свету Ребе.