Сколько у нас Ребе?
Суббота «Хукас»
3 тамуза 5762 г.
13/6/2002
СКОЛЬКО У НАС РЕБЕ?
И снова, как каждый год в этот день, нужно говорить о том, о чем говорить так трудно. Ребе, кем он был для нас и для мира, каким помнится, каким остался в этом мире, уйдя в иной. Каждый раз страшно браться за тему: не получился бы сладкий панегирик, который самому Ребе был бы смешон и отвратителен. Попробуем иначе
Дело было в Нью-Йорке, за хасидским столом Рюмочка водки, хвост селедки, старики рассказывают, молодые на ус мотают.
Р Йоэль Кан («магнитофон» Ребе, человек запоминавший и с буквальной точностью воспроизводивший многочасовые беседы Ребе), как всегда, с сигаретой во рту, выдыхает с дымом вопрос:
— Ну, скажи Йосл, сколько у тебя ребе?
Йосл покрывается холодным потом, лихорадочно пытаясь:
1) понять вопрос,
2) понять, в чем тут ловушка (просто так старый хасид не стал бы задавать глупый вопрос.
Разумеется, есть и в нашем духовно небогатом поколении и великие раввины, и великие праведники, но ребе?!
-Ребе один,- отвечает Йосл
-Да?! — поднимает брови р Йоэл-Давай считать. Я знаю Шнеерсона, который является величайшим знатоком Талмуда. А еще один занимается двадцать четыре часа в сутки разрешением больших и маленьких, общих и личных еврейских проблем. Есть Шнеерсон, занимающийся проблемами обороны Израиля. А еще один читает недельные лекции по Раши к Торе. Есть Шнеерсон, произносящий «слова Б-га живого», сложные беседы о тайнах Торы. А еще есть человек, занятый сватовством
одиноких, исцелением больных, выкупом узников Так сколько же ребе у нас, Йосл?
Да, недаром волновался Йосл, не был вопрос р Йоэля таким уж простым. Сколько же у нас с вами ребе?
И все же, вопрос не так уж сложен: многоликость и почти всеохватывающая деятельность р Менахема-Мендла Шнеерсона, последнего Любавичского Ребе (день памяти которого приходится на третье тамуза) не находится в противоречии с утверждением, что он не только был внутренне цельной личностью, но и не делил свое время между этими разноликими, описанными р Йоэлем, видами деятельности.
И талмудист, и каббалист, и моралист, и целитель, и всеобщий советчик и помощник, — все это органично сливалось в одно слово и один образ Раби (мы, ашкеназы, произносим «Ребе»).
Слово это сопровождает еврейский народ с самого начала его истории, а история эта длиной в историю мира.
Прямое, буквальное значение слова «мой учитель», «мой раввин» или «мой великий» Но слово это еще и акроним
Глава ראש
Сынов בני
Израиля ישראל
Нет народа более многоликого и пестрого, чем наш народ. «Два еврея — три мнения».
Глава сынов Израиля не может быть «просто раввином» или «просто ученым, или «просто политиком». Он, воистину, должен объять необъятное.
Сказанное верно для всех поколений, но особенно для нас, живших в XX и живущих в XXI веке. Ассимилированным, скептически настроенным ко всему «ненаучному» был нужен Ребе «с высшим образованием». Такого не бывало в еврейской истории, еврейские лидеры всегда имели широчайшее, но чисто религиозное образование. Но век требовал, и Ребе пошел учиться в университеты Сорбонны и Берлина. Никогда главы народа не занимались медициной Но век требовал и Ребе стал блестящим специалистом в новейших медицинских технологиях. Никогда главы народа не якшались с невеждами и отступниками. Ребе открыл свою дверь для каждого, он принимал каждого еврея, как бы далек от иудаизма он ни был.
Но все сказанное не только не будет полным, если мы не раскроем еще один акроним Ребе был еще и «либи» (так его назвал однажды один из старых хасидов, буквально «сердце мое»). Раби был не только «рош» — глава народа Израиля, но и «Лев» — сердце народа Израиля. Он болел болью каждого и радовался каждой нашей радости. У нас один Ребе, но у каждого он свой.