В определенном смысле, самым важным словом в Свитке Эстер оказался глагол нагафох – «перевернулось» или «вышло наоборот»:
«В двенадцатый месяц года, в месяц адар, в тринадцатый день его, когда наступило время исполниться повелению царя... в день, когда враги евреев надеялись одолеть их, вышло наоборот: сами иудеи одолели ненавидевших их».
Не только глубокое понимание чуда, совершившегося в городе Шушан, не только общий подход ко всей истории евреев, но и вся еврейская самоидентификация связаны с этим феноменом переворота.
Дело здесь не в том – по крайней мере, не только в том, – что судьба изменилась к лучшему, что тщательно спланированное преступление не состоялась. И не в том, что «кровожадным» евреям представился редкий случай стать на мгновение (в масштабе истории) погромщиками. Этому-то мы совсем не склонны радоваться.
Главное состоит в качественной характеристике перемены: в ее кардинальности. «Яму вырыл – и в нее упал» («Тегилим», 7:16). Палач становится жертвой: на его голову обрушивается все то, что он старательно готовил другим. Талмудическое правило мида ке-негед мида («мера за меру» – наказание не только соразмерно греху, но и является его зеркальным отражением, негативом) говорит именно об этом.
Но избавление нельзя свести только к прекращению страданий: с приходом избавления должно стать очевидным, что и само страдание было частью исцеления, освобождения. Мудрецы говорят, что в мире грядущем «вкус дерева и вкус плодов его будут одинаковы». В этом мире, в этом «плодовом саду» растут странные деревья: у них съедобны не только плоды, но и древесина, и кора. Что это значит? Пара терминов «деревья-плоды» в мистике символизирует пару «процесс-конечный результат». В нашем мире деревья, как известно, несъедобны, но на них растут вкусные плоды. Сладость, притягательность грядущего мира состоит не в том, что там прекратятся тяготы нашего мира, а в том, что они, перейдя границу бытия, перестанут казаться мучениями и раскроется их истинный вкус – вкус плода! Резкий переход от страдания к избавлению психологи называют в качестве одного из безусловных триггеров веселья, смеха. Танах много говорит об этом веселье, например: аз йимале схок пину – «тогда смеяться будем мы в полный голос» и ва-тисхак ле-йом ахарон – «и будет она смеяться в [свой] последний день». Такова оптимистическая концовка переворота.
Но, говорят мудрецы, у него всегда есть два аспекта: первый – опьяняющий (деревья и плоды), второй -отрезвляющий. Так вот, о втором.
Как поведут, как почувствуют себя люди, когда наш мир перевернется вверх дном с приходом Избавления? Многие из нас окажутся в положении жертвы грубого розыгрыша: их годами выношенные, выстраданные взгляды и представления вдруг окажутся очевидно абсурдными.
Самоназвание иври – «еврей» – означает «человек с другого берега». На каком берегу ни стоял бы весь мир -мы неминуемо окажемся на противоположном. Не в грядущем мире, а уже сейчас, на фоне других народов, евреи живут «перевернуто», «ногами вверх». Но на самом деле это мир вокруг нас перевернут с ног на голову.
Нет такой хитрости, которая избавила бы самого коварного злодея от водевильно простенького, но жестокого и неминуемого возмездия: пока фараон истребляет еврейских детей, боясь, что среди них может оказаться будущий спаситель, этот самый спаситель растет в его семье как приемный сын.
Когда Аман строит виселицу для Мордехая, он даже не подозревает, кому суждено болтаться на ней. Механизм придворных интриг, налаженный Аманом, размалывает его самого в прах. И еще: в основе перевертыша лежит неочевидность истины, ее сокрытие (от этого корня – «скрываться» – и происходит имя «Эстер»). Правда по-настоящему проявляется лишь там, где можно выбрать и ложь. Книга «Зогар» говорит: свет раскрывается только во тьме.
Это и есть история праздника Пурим: победа света над тьмой.