Йом Кипур. Гаазину
«Ликутей Сихот», том 9
1. В мидраше «Сифрей» написано, что наш Учитель Моше был «близок к небесам и далек от земли». Поэтому говорит он в начале главы «Аазину»: «Услышьте, небеса… и прислушайся, земля». Слово «услышьте» указывает на близость по отношению к небесам, а слово «прислушайся» – на отдаление по отношению к земле. Там же объяснено, что пророк Иешаягу сказал в обратном порядке: «Прислушайтесь, небеса… и услышь меня, земля» (здесь «прислушайтесь» – это отдаленность по отношению к небесам, а «услышь» – близость по отношению к земле), ибо был «далек от небес и близок к земле». Эта разница в высказываниях Моше и Иешаягу требует разъяснения.
Поскольку слово торa означает «указание», то любой стих Торы является указанием. Таким образом, наш стих из Торы должен служить указанием для каждого еврея быть близким к небесам и далеким от земли.
В связи с этим возникает вопрос: если Иешаягу, величайший из пророков, был далек от небес и близок к земле, то как возможно, что быть близким к небесам и далеким от земли (подобно Моше) требуется от каждого еврея? И с другой стороны: если каждый еврей может быть близким к небесам и далеким от земли (так как частица души Моше находится в нем) – почему Иешаягу не достиг этого? Более того, Иешаягу сказал свое пророчество как продолжение пророчества Моше: «Пришел Иешаягу и подтвердил высказывание («Сифрей»). А если так, то Иешаягу тем более мог достичь уровня Моше. Поэтому нужно сказать, что пророчество Иешаягу включает в себя пророчество Моше и находится на еще более высоком уровне. Только после того, как Иешаягу, благодаря Моше, достиг близости к небесам и удаленности от земли, у него появилась возможность оказаться на более высокой духовной ступени – удаленности от небес и близости к земле. И понятно, что пророчество Иешаягу, являясь частью письменной Торы, служит указанием для каждого еврея не останавливаться на достижении близости к небесам и удаленности от земли, а подниматься выше – быть близким к земле и далеким от небес.
Известно, что каждый отрывок Торы связан с тем временем, когда его читают в синагоге. Поэтому понятно, что указания, заключенные в пророчествах Моше и Иешаягу, особенно связаны с десятью днями раскаяния и четырьмя днями между Йом-Кипур и Сукот, когда читают главу «Аазину».
2. Для понимания вышесказанного надо объяснить слова Святого Ари: «У каждого, кто не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе».
Мудрецы объясняют, что фраза из пророчества Иешаягу (55:6): «Ищите Г-спода, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко» – относится к десяти дням раскаяния. Говоря языком хасидизма, происходит приближение источника света (Всевышнего) к искре в душе каждого еврея. И если при этом в душе не пробуждается раскаяние (до плача), значит, такая душа «не имеет цельности», т.е. она настолько отдалилась от Б-га, что в ней уже не может пробудиться желание вернуться к своему источнику.
Нужно разобраться в следующем. Слова Святого Ари относятся к каждому еврею, даже полному праведнику (известно, что Святой Ари плакал в Рош ха-Шана и в Йом-Кипур). На первый взгляд, раскаяние и связанный с ним плач – результат осознания грехов. Но у полного праведника нет грехов. Как же можно сказать, что, если он «не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе»?
3. В книге «Тания» объясняется, что даже у человека, который никогда не совершал и не совершит греха, «злое» начало остается в силе, и потому в его голову могут прийти дурные мысли, хотя он и способен тотчас их отогнать. Такого человека называют бейнони (средний). И если зло не побуждает его к раскаянию до плача, то, значит, «нет у него цельности в душе». Но из слов Святого Ари можно понять, что даже полный праведник, у которого зла в душе не существует, тоже должен плакать. О чем же ему плакать в десять дней раскаяния?
Однако Талмуд рассказывает о раби Иоханан бен За-кае, который перед смертью плакал из-за того, что не знал, «по какой дороге ведут его», т.е. не знал, было ли зло в его душе. Так что даже полный праведник может оценить себя неправильно, ниже, чем есть на самом деле, может думать, что не выполнил своего предназначения в этом мире, и потому плакать слезами раскаяния.
Но возникает вопрос, почему сказано, что полный праведник обязан плакать? Наверняка были полные праведники, которые не ошибались, оценивая себя, и знали свои истинные достоинства (более того, в служении Г-споду надо знать свою сущность и свои достоинства). Так о чем они должны плакать?
4. Адмор Азакен в книге «Ликутей Тора» так объясняет слова Святого Ари: речь идет о плаче не от горечи в душе, а о плаче, подобном плачу раби Акивы: «Когда он постиг тайны Торы, наполнились его глаза слезами». Но нельзя сказать, что плач полных праведников в десять дней раскаяния только такой, как у раби Акивы. Ибо слова Святого Ари говорят о двух абсолютно противоположных видах плача: у праведников – плач от радости, приходящей из-за близости души ко Всевышнему, а у большинства евреев – от горечи, которая приходит из-за осознания грехов и отдаления от Б-жественности. Сказанное Святым Ари относится ко всем евреям вместе, значит, говорится здесь об одном виде плача, и поэтому относительно полных праведников речь идет о плаче, вызванном отдаленностью от Б-жественного.
5. Объяснение этому следующее. Понятие тшува (раскаяние) связано, прежде всего, с возвращением души к своему источнику, как сказано (Коэлет, 12:7): «…Душа возвратится к Б-гу, который ее дал». И понятно, что даже полный праведник, который служит Г-споду в трепете и большой любви, не достигнет той степени близости ко Всевышнему, которая была у души до ее спуска в этот материальный мир, так как тело не может выдержать такого высокого раскрытия. Однако у праведника должно пробудиться стремление вернуться к той высокой ступени, которая предшествовала спуску души; и горечь от своей отдаленности приводит к тому, что он не может сдержать слез. Так что даже у полных праведников плач от того, что их душа спустилась с уровня ее величия и огрубела, т.е. он того же вида, что и у простых евреев.
6. Спуск и огрубление души, на первый взгляд, не зависят от самого человека, ибо, если бы такая зависимость была, полный праведник, в цельности своих поступков и выбора в служении Всевышнему , безусловно, мог бы исправить и это. И если так, то непонятно, почему полный праведник должен плакать от своей отдаленности, которая на самом деле от него не зависит и не может быть им исправлена.
Если бы полный праведник думал о себе, о личной пользе, то это можно было бы объяснить тем, что здесь, внизу, душа его находится на ступени более низкой, чем до спуска, и поэтому он горюет, несмотря на то, что нет его вины в этом. Но истина в том, что полный праведник отдает всего себя достижению высшего замысла Г-спода. И для реализации этого замысла душа спускается и огрубевает. А если так, то здесь нет места для плача и горечи о спуске.
Можно объяснить, что спуск души происходит не ради самого спуска, а ради подъема, который последует за ним, т.е. душа достигнет большего отрицания своего существования и соединения с Б-жествен-ностью, чем было до спуска. И понятно, что праведник внизу является отдельным от Г-спода существованием и поэтому еще не выполнил задачу, с которой его душа была послана в этот мир, – и это должно огорчить его до такой степени, чтобы плакать.
7. Но остается еще неясность. Если бы требовалось от еврея достичь ступени полного самоотречения, то это безусловно было бы в его силах; если же он не может ее достичь – значит, это не его задача. И о чем же тогда плач?
Объяснение таково. Душа по своей сущности – это Б-жественность, которая остается таковой, даже став творением. Поэтому есть у нее сила выйти из границ сотворенного и достичь ступени полного самоотречения именно через состояние горечи из-за своей отдаленности. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор» (Теилим, 118:5).
Ощущение еврея, что после всего достигнутого им в служении Г-споду он все еще находится в «теснине» и не достиг полного слияния со светом Всевышнего, и даже в трепете и любви остается отдельным существованием, – именно это ощущение выводит его на «простор», он выходит из состояния ограниченности творения и соединяется с Г-сподом.
8. И в этом преимущество десяти дней раскаяния перед остальными днями года, хотя «…раскаяние и мольба хороши всегда» (Рамбам, Законы раскаяния, 2:6). Раскаяние в эти десять дней, кроме того, что оно сразу принимается Всевышним, является качественно другим, гораздо более глубоким. Евреи не только раскаиваются в своих грехах, но и находятся в состоянии тшу-вы из-за отдаленности от Всевышнего в результате спуска и огрубления души, что особенно чувствуется в эти дни близости источника света: «Каждый, чем больше он приближается ко Всевышнему, тем ниже должен себя ощущать» (Тания, 4:2). Понятно, что в эти десять дней Всевышний находится в близости к каждому еврею, и таже тот, кто должен раскаиваться за грехи, тоже может испытать горечь о спуске души.
ИГ поэтому в сказанном Святым Ари имеется в виду весь народ Израиля, поскольку все евреи пребывают в похожем состоянии и плач каждого из них не только подобен один другому – это просто один и тот же плач. Именно через это каждый евреи приходит к «простору».
9. Когда душа, несмотря на то, что она спустилась вниз и стала творением, достигает полного самоотречения и приводит тело и животную душу к тому же состоянию, она оказывается на более высоком уровне, чем была до спуска, ибо посредством этого раскрывается, что ее единство со Всевышним настолько безгранично, что даже творение, через которое она выражается, находится в состоянии самоотречения. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор», т.е. в результате служения тшувы («из теснины») не только происходит преодоление границ творения, но и достигается истинный «простор» – Сущность Бесконечного, Благословен Он, который не ограничен ничем, даже рамками безграничности. И только благодаря этому даже творение может прийти к состоянию полного самоотречения.
10. Согласно сказанному выше, можно понять, почему при помощи заповеди трубления в шофар можно воцарить Всевышнего над Израилем. Как говорится в Талмуде: «Провозгласите передо мной слова царственности, чтобы я воцарился над вами… и при помощи чего – шофара» (Трактат Рош ха-Шана, 16а). На первый взгляд непонятно: заповеди – это приказы Царя, которые появляются только после того, как Всевышний становится Царем. Но когда нужно воздействовать на Творца, вызвать у него желание быть Царем – это делается посредством чего-либо, связанного с его Сущностью. Но если так, то как можно добиться этого лишь при помощи заповеди?
Шофар своим внешним видом (один конец его узкий, а другой – широкий) указывает на состояние души: «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор». «Теснина», о которой идет речь, не из-за грехов и даже не из-за зла в душе, а из-за того, что не находится она перед Царем. И когда еврейские души так ощущают «теснину», это – проявление близости ко Всевышнему, такой, что их истинный источник оказывается в Сущности Всевышнего. Поэтому и доходит зов из «теснины» до Сущности Творца, которая выше понятия Царственности.
Поскольку «простор» Сущности выражается именно в том, что даже сотворенные находятся в состоянии полного самоотречения, постольку «…Откликнулся мне, выведя меня на простор» находит свое выражение в «…Я воцарился над вами…». Используя понятия каббалы и хасидизма, можно сказать, что происходит «создание Царственности», т.е. Сущность Всевышнего раскрывается через Его Царственность. А поскольку источником всех творений является Царственность, то, говоря словами молитвы, «…Постигнет всякое создание, что Ты [Сущность] его создал». Тем самым выполняется высший замысел Г-спода, чтобы было у него обиталище в нижних мирах – чтобы даже в самых низких творениях было обиталище для Его Сущности.
11. Теперь становится понятной связь десяти дней раскаяния и главы «Аазину».
Все дни года служение Г-споду в основном связано с понятием «земля», поскольку изучение Торы и исполнение заповедей находятся в нижнем мире, и даже заповеди «обязанностей сердца» (познание Всевышнего, любовь к Нему, трепет перед Ним) тоже связаны с материальным мозгом и сердцем. Но когда приходят десять дней раскаяния – тшува, «…душа возвратится к Б-гу, который ее дал». И тогда требуется от каждого еврея, чтобы у него было состояние «теснины», т.е. горечи от нахождения в теснинах мира, и чтобы он «воззвал» к Г-споду и стремился соединиться с ним. И поскольку, согласно учению Баал Шем Това, в месте, где находится желание человека, он находится весь, – то, взывая из «теснины», даже до выхода на «простор», он становится близким к небесам и далеким от земли. Из-за горечи о нахождении в теснине миров он будет далек от земли (в понятие «земля» здесь входят даже духовные миры, вплоть до мира творения), а из-за стремления включиться в Б-жественность – близок к небесам (понятие «небеса» относится здесь к миру эманации – Б-жественных качеств). Сразу после этого наступает «простор» – раскрытие Сущности. И тогда раскрывается основное преимущество «земли», поскольку создание обиталища и раскрытие Сущности Всевышнего происходят именно в нижних мирах, когда еврей близок к земле и далек от небес.
12. Из вышесказанного следует практическое указание в выполнении Торы и заповедей: «небеса» указывают на Тору, а «земля» – на заповеди. В каждом из этих служений есть свое преимущество: связь и единство б-жественной души со Всевышним достигаются в основном изучением Торы, а создание обиталища для Него – выполнением заповедей. Поэтому в служении Г-споду присутствует и то и другое. Еврей должен быть близким к небесам и далеким от земли – не «бежать» очищать мир, а наслаждаться изучением Торы. При этом он должен исполнять заповеди, но не более, чем он обязан делать это по еврейскому закону, – и тем самым быть далеким от земли. И только после этого он приходит к сознанию, что «не учеба главное, а действие» (Пиркет Авот, 1:17), так как «цель его создания и спуска в этот мир – превратить этот мир в обиталище Создателя» (Тания, гл. 37). И в этом причина того, что указание быть близким к земле приходит через пророчество Иешаягу, в основном посвященное будущему избавлению, когда раскроется величие действия. Именно поэтому Иешаягу указывает, что нужно быть близким к земле – заниматься исправлением и очищением мира. И через это «…постигнет всякое создание, что Ты его создал», в истинном избавлении с приходом Машиаха – скоро, в наши дни.