18 Элула

«Ликутей Сихот» часть 24

1. Два светоча еврейского народа родились в один день – 18 числа месяца Элул: в 545 8 г. (1698 г.) родился раби Исраэль бен Элиэйзер (Баал Шем Тов), а в 5505 г. (1745 г.) – раби Шнеур Залман из Ляд (Адмор Азакен).

Еврейские мудрецы во многих источниках говорят о том, что день рождения праведника – это праздник; в частности, это относится к нашему праотцу Ицхаку и нашему Учителю Моше. Мидраш Танхума (гл. Пкудей) объясняет, почему Мишкан (Скиния) не был установлен тотчас по его изготовлении, а лишь через какое-то время: «Из-за того, что задумал Б-г радость от Мишкана соединить с радостью дня рождения праотца Ицхака, который приходится на первый день месяца Нисан. Сказал Святой, Благословен Он: Вот я перемешаю веселье с весельем».

Более того, день рождения Учителя нашего Моше (7 числа месяца Адар) стал причиной разрушения замыслов Амана погубить всех евреев. Когда жребий выпал на Адар, обрадовался Аман: ведь это месяц, в который умер Моше! «И не знал, что 7 Адара он умер и 7 Адара родился» (трактат Мегила, 136).

Из сказанного, однако, еще не следует, что по еврейской традиции день рождения должен быть праздником и днем веселья. Напротив, Шулхан Арух устанавливает 7 Адара день поста в память о смерти Моше.

Что же касается веселья в день рождения Баал Шем Това и Адмор Азакена 18 Элула, то об этом сказал глава нашего поколения ребе Йосеф Ицхак от имени своего святого отца Адмор Рашаба (раби Шалом Дов-Бэра), который здоровался в этот день словами «гут йонтэв!» – «с праздником!».

Поскольку все, что связано с Торой, не случайно, то понятно, что радость и подъем в день 18 Элула – следствие не только открытия Баал Шем Товом и Адмор Азакеном нового в Торе и в служении Б-гу – общего хасидизма и хасидизма ХаБаД, но и связи с ними и с их учениями нового явления – веселиться в день рождения. Более того, связь эта не с каждым из них отдельно, а с обоими вместе; ведь сказал раби Йосеф Ицхак о 18 Элула: «Это день рождения двух наших великих светил». Таким образом, суть этого дня выразилась в том, что объединяет Баал Шем Това и Адмор Азакена.

2. Для начала следует разобраться, в чем вообще причина веселья в день рождения.

Еще пребывая во чреве матери, ребенок обладает всеми органами, вплоть до волос и ногтей, более того, он «ест то, что ест его мать, и пьет то, что пьет его мать» (трактат Нида, 30б). Кроме того, в это время ребенок как бы сильнее, чем после рождения: тело матери уберегает его от повреждений, тогда как после рождения необходимы различные меры, чтобы ребенок оставался здоров и цел; он ест и пьет то, что ест и пьет его мать, а после появления на свет кормление порой связано со сложностями вплоть до страданий младенца.

В еще большей степени сказанное относится к духовной сфере еврея. Когда плод находится во чреве матери, «в головах у него зажжена свеча, и он видит мир от начала его и до его конца» и «обучают его полностью всей Торе»; но когда он «выходит на простор мира, приходит ангел и замыкает ему уста и заставляет забыть всю Тору» (там же). Когда ребенок начнет говорить, вначале отец учит его словам «Тору повелел нам Моше» (трактат Сукка, 42а), а потом – «в пять лет к писанию, в десять – к Мишне» и вплоть до той поры, когда достигнет он цельности в учении, – «в сорок лет – к постижению» (Авот, гл. 5). И лишь немногие достигают состояния «изучил полностью Тору».

Итак, родившись, ребенок оказывается на гораздо более низкой ступени, чем до рождения. Но тогда стоит ли радоваться дню рождения?

Все станет понятным, если взглянуть на различие между плодом во чреве и родившимся ребенком с точки зрения еврейского законодательства: «Все то время, пока плод не появился на свет, он не рассматирвается как одушевленное существо и, если это необходимо для спасения матери, его можно убить» (трактат Санхедрин, 726 – комментарий Раши на слова «вышла голова»). Именно с выходом головы дитя начинает называться одушевленным существом, и после этого «не приближаются к нему, чтобы убить, ибо он во всех отношениях как родившийся, и не спасают жизнь одного за счет жизни другого» (Мишна, Оалот, гл. 7).

Другими словами, хотя у плода в наличии все органы, он движется и т.д., но он неодушевленный и не включен в разряд живых существ, поскольку одушевленное существо – это не сочетание тела и души (как ценная вещь, вложенная в футляр), а некое единое их существование. Но не таков плод во чреве, не от себя он жив, а от жизненной силы матери и потому не называется одушевленным существом.

И только когда ребенок начинает существовать независимо от материнского чрева – тогда он становится одушевленным. И в этом причина веселья в день рождения на протяжении всей жизни.

3. Теперь можно понять, почему радость в день рождения имеет особую связь с днем рождения Баал Шем Това и Адмор Азакена: она связана с тем новым, что раскрыто в учении хасидизма Баал Шем Това и хасидизма ХаБаД Адмор Азакена.

Известно сравнение галута (времени рассеяния) с беременностью, а геулы (избавления), которая произойдет «с приходом Машиаха вскоре, в наши дни», – с рождением младенца. Из письма Баал Шем Това, где он рассказывает о своем поднятии в духовные миры, мы знаем ответ Машиаха на его вопрос «Когда придет Господин?» (т.е. царь-Машиах): «Когда источники твоей мудрости распространятся вовне» – т.е. когда твое учение – хасидизм – распространится во всем народе.

Отсюда следует, что учение хасидизма – это преддверие избавления и подготовка к нему и должно быть подобно духовному раскрытию времени избавления – рождению.

К изучению Торы и исполнению ее заповедей могут быть два подхода:

а) когда еврей и Тора – это две отдельные вещи, т.е. религиозный еврей, погруженный в изучение Торы и строго выполняющий заповеди, ощущает свое отдельное от Торы и заповедей существование. Он изучает Тору и исполняет ее заповеди, вплоть до того, что они становятся его жизненностью, как сказано в молитве: «Ведь в них жизнь наша и долголетие наше», – поскольку мудрость и желание Всевышнего являются источником жизни. Однако это состояние подобно плоду во чреве матери: хотя есть у него все органы и он живое существо, однако не только его жизнь – от матери, но и органы его сами по себе как бы мертвы;

б) Баал Шем Тов раскрыл и обратил особое внимание на внутренний смысл и истинность понятия «…Нет никого другого кроме Него» (Дварим, 4:35): нет иного существования кроме Б-га, следовательно, человек и Тора и заповеди не являются двумя отдельными существованиями, поскольку есть лишь одно – Всевышний, Его Тора и Его повеление, а Он, Его мудрость и Его желание – неделимое единство и Его жизнь – Тора и заповеди. И это подобно рождению, когда рождаются не два отдельных существования – тело и заключенная в нем душа, а единое живое существо (Ликутей Сихот, ч. 19, с. 247). Также Мишна подчеркивает (в конце трактата Кидушин): «Я создан не для чего иного, как для служения моему Создателю» – т.е. нет другого существования кроме служения Создателю.

Поскольку для того, чтобы воплотились желание и мудрость Создателя – Тора и ее заповеди, еврей нуждается в материальном мире, значит, изначально никакое существование не было сотворено само по себе, а лишь как деталь в выполнении воли Творца.

В качестве примера может служить закон: «Выносящий в субботу из дома еду меньше установленного количества свободен от наказания и за сосуд, в котором она находится, так как сосуд – несущественное приложение к еде» (Мишна, трактат Шабат, 936). Это означает, что хотя размеры сосуда таковы, что вынесший его из частного владения в общее должен быть наказан, но поскольку сосуд – лишь приложение к еде, а количество еды меньше установленного, то перенос ее из владения во владение (включая и содержащий ее сосуд) не является нарушением закона.

Таким образом, истинная сущность сосуда проявляется в том, что он становится как бы частью еды.

4. В этом видится связь между днем рождения Баал Шем Това и днем рождения Адмор Азакена.

То, что младенец, в отличие от плода, является одушевленным существом, связано не только с общей жизненностью ребенка, но и, в особенности, с деталями этой жизненности.

Факт, что плод не является одушевленным существом и связан с матерью, будучи как бы приложением к ней, выражается в основном в том, что ни органы, ни чувства его не проявляются в действии, как сказано об этом в Талмуде (трактат Нида, 306): «На что похож плод в утробе матери? На закрытую книгу: голова пригнута к коленям … ест то, что мать съела …». Таким образом, хотя плод и наделен всеми органами – головой, глазами, ушами, но «…голова пригнута к коленям, так что он не пользуется ею, не мыслит и не соображает…», также «глаза у него – и не видит, уши – и не слышит» (Тора Ор, 55а).

В том и состоит отличие новорожденного, что он становится одушевленным самостоятельным существом, и жизнь не только видна в теле вообще, но и проявляется во всех чувствах, в каждом отдельном органе.

18 Элула названо раби Иосефом Ицхаком «днем рождения двух наших великих светил» ввиду следующего. Известно, что Адмор Азакен открыл новую ступень в хасидизме по сравнению с общим хасидизмом Баал Шем Това, который внес жизненность в выполнение Торы и заповедей, выявив веру в душе каждого еврея. Хотя верой пронизаны все свойства души еврея и она является по отношению к ним оживляющей силой, как сказано: «… А праведник свой верой жив будет» (Хавакук, 2:4), однако эта жизненность не проникает во все частности души и остается как бы общей жизненностью.

Вера не должна быть чем-то отдельным от человека, например, как у вора, который, «сидя в подкопе, у Б-га помощи просит» (трактат Брахот, 63а). Ею должно быть проникнуто все существо человека, так что он видит окружающий мир не только как материальность, которая отрицает духовность и, тем более, Б-жественность, – благодаря вере, он видит духовным зрением, что мир не опровергает Б-га.

Однако вера не может дать возможность увидеть Б-жественность, оживляющую эту материальность. Это подобно тому, как общая жизненность связана не с частными особенностями каждого органа, а с тем общим, что объединяет последние – с тем, что они являются частями человеческого тела.

Адмор Азакен раскрыл жизненность в частных качествах души и в каждом виде служения в исполнении Торы и заповедей в соответствии с их конкретным содержанием (подобно тому, как конкретная жизненная сила соответствует конкретным свойствам данного органа). Так вера, спускаясь до человеческого разума, пронизывает его настолько, что он сам постигает и утверждает Б-га, вплоть до того, что все существо его во всех своих частностях становится духовностью.

Открытие Б-жественности разумом приводит к мысли, что все существование еврея предназначено, чтобы постичь Б-га. Вслед за этим пробуждаются эмоции, направляемые разумом. Теперь человек ощущает, что назначение способности любить – любить Б-га, то же относительно чувства страха и других эмоций. А когда каждое свойство души по сути духовно, то и вся жизнь человека – Б-жествен-ность.

Именно поэтому раби Йосеф Ицхак сказал: «Сегодня день рождения наших двух великих светил», объединив их вместе. День рождени Баал Шем Това и Адмор Азакена действительно является праздничным днем для каждого еврея, поскольку в результате совместного воздействия их учений еврей становится «одушевленным существом» во всех аспектах своего существования.