«Ликутей Сихот», часть 30
«И вот родословная Ицхака, сына Авраама. Авраам родил Ицхака» (Берейшит, 25:19).
Наши мудрецы объясняют, что этот повтор в Писании уточняет, что именно Авраам родил Ицхака, поскольку сын был подобен чертами лица отцу. Насмешники того поколения говорили: «От Авимелеха забеременела Сара...». Поэтому Всевышний, благословен Он, «создал лицо Ицхака подобным лицу Авраама» (Комментарий Раши).
Возникает вопрос: почему же ждало Писание до главы «Толдот», ведь, по логике вещей, это опровержение должно было сочетаться с рассказом о рождении Ицхака?
По-видимому, причиной того было желание не только опровергнуть слова насмешников, но и прояснить сущность служения Ицхака. Потому и даны эти слова в начале главы «Толдот», являющейся родословной Ицхака. (В предыдущей недельной главе «Хаей Сара» продолжался рассказ об Аврааме, в последующей главе «Ваецэ» начался рассказ о Яакове, а глава «Толдот» – это жизнеописание Ицхака). И подчеркивает Тора то, что важно знать: «Авраам родил Ицхака», т.е. что Ицхак «подобен» Аврааму.
2. В сущности служения Ицхака наблюдаются две противоположности.
Известно, что основное качество Ицхака – это трепет, «страх Ицхака» (Берейшит, 31:42). Этим отличается он от Авраама, основа служения которого – любовь и доброта -«Авраам, возлюбивший Меня» (Иешаягу, 41:8). С другой стороны, есть в Ицхаке и то, что связывает его со свойствами любви и доброты, например, время его рождения, имя и т.д.
Сказали наши мудрецы: «В Песах родился Ицхак» (Трактат «Рош Ашана», На). Как известно, три праздника – Песах, Шавуот и Суккот соответствуют трем праотцам нашим – Аврааму, Ицхаку и Яакову. Так что Ицхак родился в праздник, связанный с Авраамом. Понятно, что это произошло не случайно, а потому, что Ицхак «подобен» Аврааму, который есть любовь и добро.
Имя Ицхак происходит от слова цхок – «смех» (Комментарий Раши). Сказано в Торе: «Смех сделал мне Всевышний» (Берейшит, 21:6), что Раши объясняет как веселье. Но ведь веселье – эмоция, противоположная страху и трепету, и все-таки назван Ицхак именем, указывающим на веселье.
В общем, о служении Ицхака сказано: «И стал великим человек этот... до того, что стал весьма великим» (Берейшит, 26:13). Эти слова свидетельствуют о полноте добра и величия.
В книге «Иегошуа» сказано об Аврааме: «...И умножил потомство его, и дал ему Ицхака» (24:3).
Это распространение, выражающееся в «величии» и умножении», присуще свойствам добра и любви, т.е. свойствам Авраама.
3. На первый взгляд, это можно было бы объяснить посредством сказанного в книге «Тания» (4:13): хотя служения Авраама и Ицхака были различны и даже противоположны одно другому, но служение Авраама не ограничивалось только добротой, а включало в себя также силу, строгость и страх перед Всевышним, как сказано: «Теперь Я знаю, что боишься Б-га ты» (Берейшит, 22:12). Подобно этому, и служение Ицхака включало в себя свойство доброты, при том что основное его служение – это сила и строгость. В соответствии с этим можно объяснить, что в словах «создал лицо Ицхака подобным лицу Авраама» имеется в виду не только материальное лицо, но и духовные черты, т.е. то, что в служении Ицхака присутствовало свойство любви, присущее служению Авраама.
Однако это объяснение недостаточно. Поскольку само имя Ицхака связано с весельем, значит это также существенное свойство в служении Ицхака?
Известна разница между радостью и весельем. Радость – чувство менее раскрытое, и поэтому возможна радость с трепетом и страхом, как сказано: «Служите Г-споду в страхе и радуйтесь в трепете» (Теилим, 2:11). В отличие от этого, веселье – эмоция открытая. И поэтому имя Ицхак, связанное со смехом, соотносится с весельем.
Отсюда понятно не только то, что Ицхак подобен Аврааму с точки зрения взаимовключения их качеств, поскольку и в служении Ицхака присутствует свойство любви, но и то, что веселье – существенное свойство Ицхака.
4. Объясняя различие между любовью (свойством Авраама) и трепетом (свойством Ицхака), можно сказать: сущность любви – это приближение любящего к любимому, без подчинения и растворения одного в другом, более того, любящий ощущает свое «я». Напротив, сущность трепета – подчинение всего существа человека тому, перед кем он трепещет, т.е. полное самоотречение.
Примером может послужить разница между отношениями сына к отцу и раба к господину. Основа отношений между сыном и отцом – это чувство взаимной любви, которая не уничтожает ощущение сыном своего «я», но вызывает близость и любовь к отцу. В отличие от этого, отношение раба к господину основано на чувстве трепета, сущность которого – в подчинении, в принятии рабом на себя ярма своего господина.
И так же происходит в служении Всевышнему. Известно, что евреи «или как сыновья, или как рабы»: «Сыны вы Г-споду, Б-гу вашему...» (Дварим, 14:1), «...Они – Мои рабы...» (Ваикра, 25:42). Размышления о близости Всевышнего к еврейскому народу -«Ведь Ты – отец наш» (Иешаягу, 63:16) – пробуждают и раскрывают любовь к Б-гу. Понимание того, что Всевышний – Царь наш, вызывает трепет и самоотречение. Таким образом, любовь к Б-гу приближает человека к Нему, а трепет перед Всевышним приводит к самоотречению и приниженности.
5. Но человек должен быть осторожен в самоотречении и приниженности, чтобы не сделаться «как порог, на который наступают» (Трактат «Эрувин», 98а). Более того, самоотречение служит подготовкой приближения к Всевышнему. Следовательно, самоотречение и трепет не должны привести человека к выводу, что он – ничто, а наоборот, через самоотречение человек приходит к близости ко Всевышнему, более глубокой, чем та, которая достигается через свойство любви. Ведь любовь у человека связана с ощущением своего «я» (что он приближается к Творцу), а человек – творение ограниченное, поэтому и близость его ко Всевышнему – ограничена. Когда же человек полностью отрекается от себя, пробуждая в своей душе трепет перед Всевышним, тогда он становится сосудом для раскрытия Б-жественности, которая выше измерений и ограничений, как сказано: «...Возвышенный и Превознесенный, Существующий вечно и Святой – имя Его: (в месте) высоком и священном обитаю Я, но с тем, кто сокрушен и смирен духом...» (Иешаягу, 57:15).
Сказали наши мудрецы: «Раб царя – царь» (Комментарий Раши к Бемидбар, 12:8), что означает: именно раб – сосуд, в котором и посредством которого раскрывается мощь царя, поскольку вся сущность раба – то, что он раб царя, нет у него ни своей сущности, ни своей мощи, а вся его мощь – это мощь царя.
6. В этом также одно из объяснений просьбы из ежедневной молитвы: «И пусть душа моя перед каждым повергнется в прах. Раскрой мое сердце для Торы Твоей...»
На первый взгляд, эти два аспекта противоположны один другому. «...Душа ... повергнется в прах» – это полное самоотречение, «прах» – это то, что «все топчут» (Трактат «Эрувин», 54а). «Раскрой мое сердце для Торы Твоей» – в этой просьбе присутствует ощущение себя (сердце чувствующее и понимающее), более того, раскрытие сердца – это распространение и расширение, противоположное самоограничению. Как же может раскрытие сердца для Торы Всевышнего произойти через то, что «...душа ... повергнется в прах»?
На самом деле, одно вовсе не противоречит другому. Когда очищение человека и готовность его к восприятию Торы выражаются только в достижениях его разума, невозможно истинное раскрытие сердца. Ведь Тора – это мудрость Всевышнего, что несравнимо выше ограниченного человеческого разума, который сам по себе может постичь лишь очень малую часть. Но когда человек в своем самоотречении ощущает себя подобным праху, именно тогда он становится готовым для получения Торы Всевышнего, для понимания и постижения ее, вплоть до уровня «раскрой мое сердце для Торы Твоей», так как нет в подобном раскрытии сердца ощущения человеком своего существования, препятствующего восприятию и усвоению Торы Всевышнего, которая выше существования творений.
7. Подобное можно сказать в отношении Ицхака. Трепет и самоотречение Ицхака были очищением и подготовкой для веселья и раскрытия сердца в служении Всевышнему. Поэтому и было дано Ицхаку имя, связанное со словами «смех» и «веселье», указывающими на расширение и распространение вплоть до безграничного – ведь известно, что веселье разрушает все преграды и ограничения. Таким образом, через трепет и самоотрицание Ицхака раскрывается сила жизненности – истинное распространение.
И об этом говорит Тора: «И вот родословная Ицхака, сына Авраама. Авраам родил Ицхака» – Ицхак был подобен Аврааму до такой степени, что родился в Песах – праздник, соотносимый с Авраамом. Поскольку смысл служения Ицхака – это приближение к Всевышнему, но приближение, не ограниченное существованием творений, оно происходит именно в результате трепета и самоотречения.
Духовное служение Ицхака – веселье и раскрытие сердца, связанное с распространением, выражается также в материальной жизни, вплоть до материального тела. И мы находим примеры распространения в материальной жизни Ицхака.
Был дан Всевышним приказ Ицхаку: «Не спускайся в Египет ... Живи в этой земле» (Берейшит, 26:2-3), подобного которому ни было ни у Авраама, ни у Яакова. Причина получения приказа в том, «что жертва всесожжения беспорочна» (Комментарий Раши), святость Ицхака такова, что «невозможно за границей земли Израиля находиться тебе» (Комментарий Раши). Это соответствует объясненному выше: трепет и самоотречение Ицхака приводят к тому, что он становится сосудом для высшей святости.
Благодаря этому к нему приходит множество благословений Всевышнего, таких, что «стал великим человек этот... до того, что стал весьма великим», т.е. величие его выше измерений и ограничений.
В завершении повествования о колодцах, которые копал Ицхак, мы находим: «И нарек ему имя Реховот и сказал он: Теперь Г-сподь дал нам простор, и мы размножимся на земле» (Берейшит, 26:22) – простор святости.
А далее идет подробный рассказ о благословениях Ицхака, настолько высоких, что не находим подобных им ни у Авраама, ни у Яакова, ни даже у Моше. Именно трепет и самоотречение Ицхака раскрывают простор и жизненность, которые выше ограничений.
8. Можно дать более глубокое объяснение связи между трепетом Ицхака и простором.
Сказали наши мудрецы: «Праотцы – они колесница» (Мидраш, Берейшит раба, 47:6). Подобно тому, как колесница подчинена желанию управляющего ею, так и все дела и поступки праотцев были подчинены воле Всевышнего.
И то же можно сказать о качествах праотцев – любви, доброте, строгости и т.д. Источник этих качеств – не в природе душ Авраама и Ицхака, а в том, что были они «колесницей» для этих качеств Всевышнего: Авраам – «колесницей» для доброты Всевышнего, и поэтому основой его служения была любовь, а Ицхак – для строгости Всевышнего, и основой его служения был трепет.
9. Объясняется, что в основе суровости Всевышнего лежит не суд и ограничение распространения, а, напротив, могущество и распространение жизненности с большой силой.
Разница между добротой и суровостью заключается в следующем. Доброта – это влияние, соответствующее уровню получающего, так что он способен воспринять ее. Суровость же – это влияние, соответствующее уровню дающего, и понятно, что ее необходимо ограничить до возможности восприятия, особенно когда получающий не в состоянии воспринять ее такой, какая она есть.
Смысл суровости и суда Всевышнего не в самом суде, назначение его – только добро. Как известно, наказания Торы даны не с целью наказания, а чтобы очистить человека вплоть до искупления греха, и потому вся Тора, включая наказания, которые в ней есть, называется «Учение добра».
Более того, основа суровости Всевышнего – не суд и не ограничение влияния, а именно усиление этого влияния.
10. Из двух этих свойств Всевышнего – доброты и суровости приходят к человеку любовь и трепет в служении Творцу.
От Высшей доброты, которая выражается влиянием Всевышнего в соответствии с уровнем восприятия творения, происходит чувство любви: как отражение доброты Всевышнего пробуждается в человеке близость к Творцу.
Суровость Всевышнего (усиление влияния), которая выше измерений и ограничений творения, вызывает в человеке трепет и самоотрицание, которые дают ему силы и возможности принять более высокое влияние. (Как объяснялось выше, самоотречение -«И пусть душа моя перед каждым повергнется в прах» – это сосуд для «Раскрой мое сердце для Торы твоей»).
Отсюда следует, что трепет Ицхака не противоположен любви Авраама, поскольку цель трепета и самоотрицания – усиление доброты Всевышнего и еще большее приближение к Нему.
И в этом смысл того, что ни кому иному, как Ицхаку, было дано множество благословений, подобных которым, как уже говорилось, мы не находим ни у Авраама, ни у Яакова. Ведь именно трепет Ицхака приводит к раскрытию большого влияния сверху: «...Великое благо дому Израиля, которым Он наградил их по милосердию Своему и по множеству милостей Своих» (Иешаягу, 63:7) – к благословению в материальности и духовности вместе, выраженному в открытом и видимом добре.