Сефер сихот 5752, т. 16
1. Существует много высказываний наших мудрецов о великом значении дарования Торы. Одно из них приводится в трактате Псахим (68 б): «В праздник [Шавуот] рав Йосеф сказал: «Если бы не этот день [дарования Торы], послуживший причиной, – сколько Йосефов есть на рынке!»
Раши объясняет слова «Если бы не этот день...» так: «благодаря которому я учил Тору и возвысился. Ведь много людей на рынке с именем Йосеф, и в чем разница между мной и ими».
В связи с этим высказыванием возникает несколько вопросов.
Во-первых, из комментария Раши ясно, что изучение Торы явилось причиной достижений рава Йосефа. Так почему он не говорит об этом прямо, например: «если бы не Тора», а употребляет выражение «этот день»? Более того, если рав Йосеф хочет просто сказать о важности изучения Торы, то причем тут день ее дарования? Ведь известно, что наши предки изучали Тору задолго до этого дня: «Со времен наших отцов Авраама, Ицхака и Яакова не уходила учеба от них. Были в Египте – учеба с ними... Авраам до старости учился...» (трактат Йома, 286).
Во-вторых, необходимо понять смысл слов «послуживший причиной» – ведь достаточно было сказать: «Если бы не этот день – сколько Йосефов есть на рынке!»
2. На первый вопрос можно было бы ответить так. Рав Йосеф имеет в виду, что в день дарования Торы Всевышний избрал евреев среди других народов, ведь сказано: «...И будете достоянием Моим из всех народов...» (Шмот, 19:5). Именно этим отличается рав Йосеф от множества Йосефов. Для того чтобы выразить эту мысль, и нужно было сказать «если бы не этот день», а не «если бы не Тора».
Но это объяснение не соответствует как словам Раши («...учил Тору...»), так и словам Талмуда, где о важности изучения Торы говорится и до обсуждаемой нами фразы, и после нее. Самый же главный недостаток такого объяснения заключается в том, что слова «...И будете достоянием Моим...» означают преимущество евреев по сравнению с другими народами, а рав Йосеф, судя по его словам, сравнивает свои достижения с достижениями других евреев.
3. Стоит сделать еще несколько замечаний по поводу слов рава Йосефа.
Зачем рав Йосеф сказал, что на рынке есть много Йосефов – ведь проще было бы сказать «много людей»? Иначе говоря: что он хотел подчеркнуть именем – Йосеф? Раши в своем комментарии также говорит: «много людей... с именем Йосеф».
Что добавляют к словам «сколько Йосефов» слова «на рынке»? Нельзя сказать, что они лишь указывают на отличие рынка от дома учения. Ведь и так очевидно, что «если бы не этот день» – день дарования Торы, то не было бы дома учения и любое место было бы «рынком».
4. Объяснение таково.
Разница между изучением Торы и соблюдением заповедей до дарования Торы и после него состоит в следующем: до дарования Торы заповеди соблюдались ?не? по приказу, после дарования Торы они соблюдаются потому, что Всевышний приказал соблюдать их.
Преимущество исполнения заповеди по приказу проявляется не только по отношению к исполнителю, получающему гораздо большее вознаграждение, но и по отношению к вещи, с помощью которой была исполнена заповедь. Перед дарованием Торы исполнение заповеди зависело только от желания и усилий человека, следовательно, влияло лишь на человека, исполнившего заповедь, а не на вещь, посредством которой эта заповедь была исполнена. Однако после дарования Торы, исполняя заповеди по приказу Всевышнего, можно менять качество вещей, посредством которых исполняется заповедь. Таким образом, исполнение заповеди не только воздействует на исполнителя, но и создает предмет заповеди, подобно тому как грех не только влияет на того, кто согрешил, но и делает отвратительным сам предмет, посредством которого совершен грех.
5. В связи с этим становится понятно, почему Авраам, беря клятву со своего слуги Элиэзера, попросил его положить руку под бедро, что, на первый взгляд, противоречит правилам приличия. Ведь можно было использовать как предмет заповеди, необходимый для клятвы, много других вещей, с помощью которых Авраам исполнял заповеди. Но он не мог ими воспользоваться, поскольку все заповеди Торы соблюдал по своему желанию и своими силами, а значит, никакую вещь не мог превратить в предмет, относящийся к заповеди. Обрезание же было выполнено им по прямому приказу Всевышнего и поэтому могло освятить предмет заповеди.
Однако полнота святости предмета заповеди стала возможной лишь после дарования Торы, поскольку отдельная заповедь, данная одному человеку, не сравнима с 613 заповедями, данными всему еврейскому народу при даровании Торы. И поэтому, несмотря на то, что Аврааму было приказано, чтобы обрезание совершали «...и ты, и потомство твое после тебя во все поколения их» (Берейшит, 17:9), Рамбам все-таки пишет: «Не из-за того мы совершаем обрезание, что его сделали наш праотец Авраам и его домашние, но лишь потому, что Святой, благословен Он, повелел нам это через нашего учителя Моше (Комментарий к Мишне, трактат Хулин, 7).
6. В соответствии с вышесказанным можно объяснить слова рава Йосефа. Само имя «Йосеф» происходит от слова «добавлять» и намекает на добавление в мир святости. Слова «сколько Йосефов есть на рынке» говорят о добавлении святости, имевшем место до дарования Торы, когда мир еще оставался «рынком», поскольку и Тора, и заповеди воздействовали лишь на человека, а не на мир. А благодаря «этому дню», когда Всевышний повелел исполнять Тору и заповеди, может Тора (Йосеф) способствовать увеличению святости в мире, который уже перестает быть «рынком». Влияние Торы и заповедей превращает мир в предмет заповеди, место святости.
7. Теперь можно объяснить слова Раши «учил Тору и возвысился». На первый взгляд непонятно, почему Раши усматривает в словах рава Йосефа намек на возвышение. Может быть потому, что тот учил Тору и возвысился над другими людьми на рынке?
Однако все вышесказанное позволяет глубже понять смысл слов рава Йосефа. После «этого дня» – дня дарования Торы – исполнение заповеди влияет также и на вещь, посредством которой она исполняется. То же касается и изучения Торы. До ее дарования этот процесс не влиял на предмет заповеди, т.е. на личность изучающего. После дарования Торы человек, изучающий ее, претерпевал изменения – «и возвысился».
8. Теперь можно перейти к объяснению слов рава Йосефа «этот день, послуживший причиной».
Перед дарованием Торы все заповеди и запреты относились только к человеку, но не к материальным вещам. После дарования Торы произошло еще одно изменение: в самом материальном мире появились разрешенные и запрещенные вещи. Нечто похожее существовало и до дарования Торы. Известен такой вопрос: почему Авраам не исполнил заповедь обрезания до того, как получил приказ Всевышнего – ведь он выполнял всю Тору до ее дарования? Один из ответов звучит так: до приказа об обрезании не существовало само понятие «орла» (крайняя плоть, которую необходимо отрезать), и поэтому можно было совершить лишь обычный надрез, но не обрезание.
Хотя такой же недостаток был в заповедях, которые Авраам выполнял, например отсутствие понятия «маца» (незаквашенный хлеб, который едят в Песах), но существовало действие «есть мацу». Это можно объяснить тем, что уже имелось понятие еды, связанной с заповедью, как части общего понятия «творить добро» (Берейшит, 18:19). Такая еда могла быть различной: «кусок хлеба» (там же, 18:5), «нежный теленок» (18:7) – и в том числе маца.
Кроме этого, есть еще одно существенное отличие заповеди обрезания от остальных заповедей: отрезав «орлу» без приказа, Авраам не смог бы потом исполнить заповедь по приказу Всевышнего.
Подобно этому, после дарования Торы запрет не только имеет отношение к человеку, но и создает запрещенную вещь. Вещь, посредством которой человек должен исполнить заповедь, начинает относиться к этой заповеди еще до ее исполнения. Само собой разумеется, что святость вещи возникает лишь в момент выполнения заповеди: надевания тфилин, благословения четырех видов растений в Суккот и т.п.
9. В свете вышесказанного можно рассмотреть заповедь Торы, обязывающую рассказывать своему сыну о выходе из Египта: «И скажи в этот день своему сыну так: ради исполнения этой заповеди [есть пасхальную жертву, мацу и горькие травы] сотворил для меня Б-г чудеса, когда я выходил из Египта» (Шмот, 13-8). В Мехильте (и в Пасхальной агаде) спрашивается: «Может быть, начать [рассказывать] с начала месяца [а не на пасхальном седере, как принято»? И отвечают: нет, так как] написано: «в этот день». Если «в этот день» – так, может быть, начать днем [14 Нисана]? Нет, так как написано «ради исполнения этой заповеди». [Означает, что рассказывать можно] только тогда, когда маца и горькие травы находятся перед тобой».
Комментаторы объясняют это так. Мы могли бы подумать, что обязанность рассказывать своему сыну о выходе из Египта возникает с начала месяца Нисан подобно тому, как наш учитель Моше в начале месяца «рассказал» евреям все законы пасхальной жертвы. Но из стиха Торы мы знаем, что нужно рассказывать именно «в этот день», а значит, «когда маца и горькие травы находятся перед тобой».
Попробуем разобраться. На первый взгляд, доказательство Мехилты о том, что заповедь Пасхальной агады должна выполняться именно 15 Нисана, а не раньше, построено не на размышлениях о сути этой заповеди. Даже предполагая, что агаду надо рассказывать в начале месяца, мы понимали, что в этом рассказе должно говориться о том, что «ради исполнения этой заповеди сотворил для меня Б-г чудеса, когда я выходил из Египта», и должны быть упомянуты пасхальная жертва, маца и горькие травы. При этом непонятно, какое отношение эти три основных элемента пасхального седера 15 Нисана могут иметь к началу месяца или даже ко дню 14 Нисана.
10. Этому можно дать следующее объяснение.
В начале месяца Всевышний уже приказал приносить пасхальную жертву днем 14 Нисана и есть ее вместе с мацой и горькими травами в ночь на 15 Нисана. Так появились предметы заповеди – вещи, которых не было ни у праотцев, ни у сыновей Израиля до начала месяца Нисан. Поэтому и может возникнуть предположение, что уже с начала месяца существует заповедь рассказывать о пасхальной жертве, маце, горьких травах и исходе из Египта, связанная с возникновением этих понятий.
Но такому предположению противоречат слова «в этот день». И тогда возникает второе предположение: наличие предмета заповеди не является достаточным условием для появления заповеди Пасхальной агады, но заповедь агады существует с момента принесения пасхальной жертвы.
Однако Мехилта делает вывод, что при исполнении заповеди Пасхальной агады необходимо, чтобы «маца и горькие травы находились перед тобой». Такая возможность исполнить заповедь о пасхальной жертве, маце и горьких травах, а также заповедь рассказывать об исходе из Египта существует лишь в ночь на 15 Нисана, когда нужно есть мацу и горькие травы. Именно в этот момент, а не раньше, человек практически готов исполнить заповедь. Именно в этот момент, а не раньше, заповедь в полноте воздействует на предмет заповеди.
Это рассуждение верно и по отношению к пасхальной жертве. Ее приносят днем 14 Нисана, но «пасхальная жертва изначально приходит лишь для еды» (трактат Псахим, 76б). Поэтому пасхальная жертва тоже становится предметом заповеди лишь ночью, когда нужно съесть ее вместе с мацой и горькими травами.
11. Теперь можно объяснить слова рава Иосефа: «этот день, послуживший причиной». Простой смысл слова «причина» заключается в косвенном воздействии, что и имеет место в нашем случае. Как было сказано выше, изменения в личности рава Йосефа («возвысился») произошли в результате прямого воздействия – изучения Торы и выполнения заповедей. «Этот день» – день дарования Торы – стал причиной (косвенно воздействовал) того, что изучение Торы и соблюдение заповедей начали вызывать изменения.
Воздействие дарования Торы проявилось в двух аспектах. Во-первых, возникло понятие «предмет заповеди», т.е. вещи, существующие в мире, стали «инструментом», посредством которого можно было исполнять заповеди. Во-вторых, изменились и сами сыновья Израиля. Они завершили процесс, аналогичный принятию еврейства («восхождение под крылья Б-жественного присутствия»), и на телесном уровне стали «святым народом» (Шмот, 19:6), подобно нееврею, принявшему иудаизм, который приравнивается к новорожденному.
Именно поэтому еврей обладает возможностью и силой выполнить заповедь Всевышнего посредством материальной вещи, которая при этом превращается в предмет заповеди. В этом и состоит смысл имени Йосеф – добавление, благодаря которому «рынок» превращается в место святости и в предмет святости. Подобно этому, изучая Тору, еврей «возвышается» в дополнение к своей изначальной святости.
Остается еще один вопрос: почему об этой особенности дарования Торы говорит только рав Йосеф? О более поздних поколениях мудрецов можно сказать, что они полагались на слова рава Йосефа, однако среди многих его предшественников, мудрецов Мишны и Талмуда, ни один не подчеркнул эту особенность.
12. Этому можно дать следующее объяснение.
После дарования Торы возникла возможность воздействовать на материальные предметы при помощи заповедей. Можно было бы предположить, что лишь тот человек, к которому обращена заповедь, может осуществить такое воздействие и что лишь приказ, обращенный к такому человеку, создает святость вещи и предмет заповеди.
«! С другой стороны, можно сказать, что поскольку при даровании Торы каждый еврей освятился на телесном уровне и в мире появилось понятие святости вещи, то даже тот, кто не обязан исполнять заповедь, может воздействовать на предмет.
Женщины, например, освобождены от исполнения заповедей, привязанных ко времени, но могут исполнять некоторые из них. Влияет ли исполняемая ими заповедь на предмет? Этот вопрос возникает, когда речь идет об этроге, который является частью заповеди о четырех видах растений, благословляемых в праздник Суккот. Если эту заповедь исполняет человек, обязанный это делать, то этрог становится предметом заповеди и его нельзя употреблять в пищу на протяжении всего праздника Суккот. Но каков будет статус этрога, если заповедь исполнена женщиной?
Подобный вопрос встает также в связи с исполнением заповеди слепым человеком. В Талмуде приводится спор мудрецов о том, обязаны ли слепые исполнять заповеди. Один из мудрецов Мишны, рав Иегуда, считает, что слепые освобождены от исполнения всех заповедей Торы. Здесь же мы находим высказывание рава Йосефа, который сам был слеп: «Сказал рав Йосеф: вначале я думал, что если бы кто-то сообщил мне о вынесении решения по мнению рава Иегуды, что слепой освобожден от заповедей, то я устроил бы большой праздник. Почему? Ведь я не обязан исполнять заповеди, но выполняю их. Теперь, когда узнал я мнение рава Ханины, сказавшего: «Выше исполняющий по приказу, чем исполняющий без приказа», если кто-то сообщит мне, что решение вынесено не по мнению рава Иегуды, то я устрою большой праздник. Почему? Ведь когда я обязан выполнять заповеди, награда больше» (трактат Бава Кама, 87 а)
Из этого отрывка понятно, что, во-первых, у рава Йосефа имеются сомнения по поводу решения об обязанностях слепого в заповедях, а во-вторых, рав Йосеф понимает позицию рава Иегуды как полное освобождение слепого от исполнения всех заповедей, даже законов мудрецов (поскольку решение в пользу мнения рава Иегуды доставило бы великую радость раву Йосефу).
После дарования Торы евреи стали «святым народом», предметом заповеди и даже человек, не обязанный выполнять заповедь, слепой, как рав Йосеф, получил возможность своими действиями влиять на материальный мир. Изучая Тору, он возвышается – ведь теперь его учеба является заповедью, хотя он и не обязан ее исполнять.
13. Остаются, впрочем, некоторые неясности. Поскольку причиной изменения материальных предметов является приказ Всевышнего, то изменения, совершаемые человеком, к которому этот приказ обращен, т.е. обязанным исполнять заповеди, будут, по-видимому, происходить на более высоком уровне. Но из слов рава Йосефа не видно, чтобы во влиянии изучения им Торы и исполнения заповедей, а также в его возвышении имелся некий недостаток.
Кроме того, ответ на предыдущий вопрос является неполным. Допустим, что именно рав Йосеф прославляет дарование Торы, так как он слеп. Однако и до него были слепые мудрецы, но они не говорили ничего подобного.
14. Этому можно дать следующее объяснение.
Талмуд называет рава Йосефа «Синай», поскольку «все законы Мишны и Брайты упорядочены у него, как данные на горе Синай» (трактат Брахот, 64а и комментарий Раши). Поэтому именно рав Йосеф, как человек, обладающий наиболее обширными познаниями, был поставлен во главе ешивы. Талмуд объясняет это так: «Обладающий большими знаниями предпочтительней [чем обладающий острым умом] – все обратятся к хозяину пшеницы».
Теперь можно окончательно объяснить, почему именно рав Йосеф, знавший, что слепые освобождены от исполнения заповедей, прославляет день дарования Торы. Не будучи обязанным исполнять заповеди, он не мог оказать полноценное влияние на материальные предметы. Но «все обратятся к хозяину пшеницы», т.е. даже те, кто обязан исполнять заповеди, будут нуждаться в его знаниях и будут действовать в соответствии с его решениями и указаниями. Их действия смогут полноценно преобразовывать материальный мир, а в результате произойдет возвышение и рава Йосефа. Этим-то и отличается рав Йосеф от своих предшественников, которые не заслужили прозвища «Синай». Таков смысл слов рава Йосефа: «Если бы не этот день, послуживший причиной, – сколько Йосефов есть на рынке».
День дарования Торы дал возможность изменять материальные предметы при помощи заповедей и тем самым привел к возвышению рава Йосефа. Будучи «Синаем» своего поколения, он смог достичь полноты преобразования материального мира, невзирая на свою слепоту.
15. Объяснение высказывания рава Йосефа, основанное на открытой части Торы – Талмуде, может послужить примером полноты слияния открытой и скрытой частей Торы в единую Тору, поскольку целиком соответствует объяснению, данному в скрытой части Торы – хасидизме. В книгах хасидизма говорится о том, что служение праотцев приводило к изменениям в верхних мирах, и только при даровании Торы было отменено разделение на верхний и нижний миры. С этого момента появилась возможность освятить нижний – материальный мир (в Мидраше об этом говорится так: «Верхние спустились к нижним). Существуют различные уровни раскрытия Б-жественности в материальном мире: нижний – это вещи, посредством которых можно исполнять заповедь; выше них – вещи, которые уже приготовлены к выполнению заповеди; а эти вещи в момент исполнения заповеди – еще более высокий уровень. Все это подробно разбирается в учении хасидизма.