«Ликутей сихот», том 32
1. В нашей недельной главе приведены законы жертвоприношений. О некоторых из этих жертвоприношений сказано, что они «благоухание – запах, приятный (реах нихоах) для Всевышнего» (Ваикра, 1:10, 13,17). Комментируя заповедь о жертве всесожжения из крупного скота (первое жертвоприношение, о котором идет речь в нашей главе), Раши поясняет: «Благоухание (нихоах) – успокоение духа (нахат руах) Мне, ибо Я сказал и Мое желание исполнилось».
Ранее, комментируя главу Тецаве» (Шмот, 29:18,25), в которой слова раах нихоах употребляются по отношению к жертвоприношениям семи дней освящения жертвенника, Раши также поясняет: «Благоухание (реах нихоах) – успокоение духа (нахат руах) Мне, ибо Я сказал и Мое желание исполнилось».
Комментаторы Раши говорят, что таким образом он пытался предупредить возможность ошибочного толкования слов Торы и объяснить, что выражение «благоухание – запах, приятный для Всевышнего» отнюдь не означает, что Всевышний мог ощутить удовольствие от материального запаха, поскольку это неприемлемо по отношению к Б-гу, но указывает на «успокоение духа» Всевышнего, наступающее от того, что «...Я сказал и Мое желание исполнилось».
Эти объяснения необходимо обсудить более подробно. Если Раши намеревался лишь предотвратить возможную ошибку, то должен был сделать это, комментируя ту часть Писания, где слова «благоухание – запах приятный» встречаются в первый раз. В рассказе о жертвоприношении Ноаха говорится, что после потопа Hoax «принес жертву всесожжения на жертвеннике, и обонял Всевышний благоухание – запах приятный» (Берейшит, 8:21). Здесь слово «обонял» дает возможность неправильного толкования слов Торы, гораздо более вероятную, чем в главе «Ваикра», и поэтому Раши должен был бы отнести свой комментарий именно к этой части Писания. Однако он этого не сделал.
На первый взгляд, существует разница между употреблением слов «благоухание – запах приятный» в главе «Hoax» и в главах «Ваикра» и 'Тецаве». В главе «Hoax» сказано просто: «благоухание – запах приятный», и поэтому можно эти слова отнести к Ноаху, для которого запах приносимых им жертв был благоуханием. Напротив, в главах «Тецаве» и «Ваикра» указано, что «благоухание – запах, приятный для Всевышнего», и поэтому Раши счел необходимым сделать свое пояснение.
Но такое толкование является неудовлетворительным, поскольку возникают следующие противоречия:
а) если бы комментарий Раши основывался на словах «запах» и «для Всевышнего», то именно их он и должен был бы комментировать, а не слово «благоухание», в котором, следовательно, и заключается главная проблема;
б) в главе «Hoax» совершенно определенно сказано: «...И обонял Всевышний благоухание – запах приятный». Простой смысл этих слов позволяет отнести их и ко Всевышнему;
в) вряд ли можно сказать, что под словами «благоухание – запах приятный подразумевается запах сжигаемой жертвы. Многие комментаторы подчеркивают, что запах жертвоприношений, когда сжигают мясо вместе с костями, отнюдь не является благоуханием, напротив, человеку он отвратителен. Значит, этот запах никак не мог быть благоуханием для Ноаха.
Очевидно, Раши не указал в комментарии к главе «Hoax», что благоухание – это «успокоение духа», по другим причинам.
2. Этому можно дать следующее объяснение. По мнению Раши, слова «благоухание – запах приятный» означают не материальное удовольствие от самой жертвы, а наслаждение от совершения ритуала жертвоприношения. Если так, то Раши не нужно было пояснять, почему жертвоприношение Ноаха привело к «успокоению духа» Всевышнего. Ведь из простого смысла слов Торы понятно, что, выйдя из ковчега после потопа, Hoax успокоился и возрадовался и принес жертву благодарности Всевышнему, которая вызвала «успокоение духа» наверху. В результате жертвоприношения «обонял Всевышний благоухание – запах приятный» и поклялся: «...Не стану больше проклинать землю...», что прямо противоположно Его гневу во время потопа.
Но в нашей главе подчеркивается, что именно само принесение жертвы становится причиной «успокоения духа» наверху. Однако здесь из простого смысла слов нельзя понять, чем заповеди о жертвоприношениях отличаются от всех остальных заповедей Торы, о которых не сказано, что они становятся причиной «успокоения духа» для Всевышнего. Ведь принесение жертв, подобно соблюдению этих заповедей, является служением человека Творцу. Почему же о других заповедях не говорится, что их выполнение вызывает «благоухание – запах, приятный для Всевышнего»?
Комментируя слово «благоухание», Раши подчеркивает, что в жертвоприношениях проявляется особый образ исполнения заповеди, к которому применимы слова «...Я сказал и Мое желание исполнилось», как будет объяснено дальше.
3. Существует общий вопрос: почему в отличие от других комментаторов, которые поясняют смысл жертвоприношений и пользу, которую они приносят, Раши, на первый взгляд, ничего не говорит о сути самой заповеди?
Конечно, Раши, как правило, не поясняет смысл заповедей, поскольку цель его комментариев – объяснение контекстуального смысла слов Торы. Однако в Торе много заповедей о жертвоприношениях и значение их чрезвычайно велико, поскольку жертвоприношения совершаются в скинии и Храме – местах Б-жественного присутствия. Кроме того, на первый взгляд, жертвоприношение – это сжигание животного (или его части) без всякой пользы для человека, которое противоречит разуму, ведь бессмысленно утверждать, что Всевышний получает удовольствие от сжигания жертвы. Таким образом, кажется странным бесполезное уничтожение имущества евреев. Эти вопросы Раши должен был бы объяснить.
Можно сказать, что словами «успокоение духа Мне, что Я сказал и желание Мое исполнилось» Раши объясняет цель жертвоприношения: человек совершает его лишь потому, что таково желание Всевышнего. Иначе говоря, речь идет не о том, что человек не знает, в чем истинная польза жертвоприношения, но верит, что оно полезно для него, а о том, что нет в жертвоприношении другой пользы, кроме выполнения желания Всевышнего.
Поэтому только о жертвоприношениях сказано, что они -«благоухание – запах, приятный для Всевышнего». Только выполнение этой заповеди, в отличие от всех остальных, приносит «успокоение духа» и удовольствие Создателю – ведь она выполняется исключительно потому, что «...Я сказал и Мое желание исполнилось».
4. Однако подобное объяснение все еще не является исчерпывающим, поскольку, на первый взгляд, таким же свойством обладают и другие заповеди, которые принято называть хуким. В комментарии Раши к главе «Шмот» (15:26) говорится, что хок (закон) – это «постановление Царя, лишенное всякого смысла». В качестве примеров хуким Раши приводит заповеди, запрещающие носить одежду из смеси шерсти со льном, есть свинину и т.п. Можно предположить, что разница между хуким и заповедями о жертвоприношениях объясняется следующим высказыванием Рамбана (комментарий к Ваикра, 19:19): «Хуким – это не какие-то постановления Царя царей, в которых нет никакого смысла... Хуким – это такие постановления, которые Он установил Своей властью, не раскрывая их пользы... Люди исполняют их из-за того, что испытывают страх перед Царством, однако все хуким имеют глубокий смысл и приносят большую пользу». Другими словами, евреи исполняют «хуким» из-за страха перед Царством, но все же в них есть смысл и польза, хотя и сокрытые от нас; весь же смысл жертвоприношений состоит в том, что «...Я сказал и Мое желание исполнилось». Поскольку Раши, в отличие от Рамбана, считал, что в хуким вовсе нет никакого смысла, то перед нами снова встает вопрос: чем, по его мнению, отличаются жертвоприношения от других заповедей Торы? Почему только о них сказано: «благоухание – запах, приятный для Всевышнего»?
5. Ответ на эти вопросы можно найти, углубившись в смысл слов Раши.
Во-первых, Всевышний испытывает «успокоение духа», поскольку человек исполнил Его желание. На первый взгляд, слова Раши должны были бы звучать так: «...Ибо Я сказал и исполнили Мое желание». Однако он применяет не действительный, а страдательный залог -«исполнилось», указывая лишь на объект действия и не упоминая о субъекте.
Во-вторых, если речь идет о выполнении желания Всевышнего, то почему Раши употребляет слово «сказал», а не «приказал» или «постановил»? Нельзя сказать, что это происходит только потому^ pro речь идет о добровольных жертвоприношениях – в главах «Тецаве» и «Пинхас», где говорится об обязательных жертвоприношениях, Раши также использует слово «сказал».
Можно сказать, что эти детали слов Раши подчеркивают то особенное, что есть только в жертвоприношениях, что отличает их от хуким.
Хуким предназначены для того, чтобы укоренить в евреях «страх перед Царством». Их выполняют только потому, что таково повеление Царя, они приносят пользу человеку, поскольку он принимает власть Всевышнего над собой.
Жертвоприношения – это «благоухание – запах, приятный для Всевышнего». Их даже называют «Его хлеб» (Ваикра, 26:5). Тем самым Писание подчеркивает, что жертвоприношения предназначены лишь для Б-га. Поэтому Раши и говорит, что их смысл состоит исключительно в том, что «...Я сказал и Мое желание исполнилось».
Желание Всевышнего выполняется словно само по себе, здесь даже не упоминается человек, отдающий себя во власть Всевышнего и исполняющий Его заповеди. Таким образом подчеркивается мысль о предназначении жертвоприношений для Всевышнего, а не для человека, в чем и состоит особенность заповеди о жертвоприношениях по сравнению с другими заповедями Торы. Поэтому ее выполнение приносит Творцу «успокоение духа».
По этой причине Раши и говорит: «Я сказал», а не «Я постановил». Ведь слово «постановил» подразумевает приказ и подчеркивает, что заслуга человека состоит в том, что он исполняет постановление, полученное свыше, хотя и не знает, в чем его смысл; слово же «сказал» указывает лишь на желание Г-спода, которое человек выполняет только для того, чтобы оно было выполнено, и потому, что это – Его желание.
6. В соответствии с вышесказанным можно объяснить, почему выражение «благоухание – запах приятный» в нашей главе употребляется лишь по отношению к жертве всесожжения, хлебному приношению и мирной жертве, но не по отношению к грехоочистительным жертвам (кроме грехоочистительной жертвы отдельного человека) и к жертвам за провинность.
Цель жертвоприношений за грехи и за провинности – искупить совершенное прегрешение, и поэтому нельзя сказать, что они вызывают у Всевышнего «успокоение духа». На это можно возразить, что жертва всесожжения в некоторых случаях тоже призвана искупить нарушение заповедей. Более того, слова «благоухание – запах приятный» употребляются по отношению к грехоочистительной жертве отдельного человека. Однако понятно, что есть разница между жертвоприношениями, предназначенными для искупления легких проступков и тяжких преступлений. В первом случае желание человека принести жертву становится причиной «благоухания – запаха, приятного для Всевышнего», чего не происходит во втором случае из-за тяжести преступления.
Но это объяснение недостаточно. Выражение «благоухание – запах приятный» не употребляется и по отношению к благодарственной жертве (которая имеет своей целью поблагодарить Всевышнего за чудо, совершенное для человека), на первый взгляд, непонятно почему.
На основании объясненного выше можно привести дополнительную причину того, что выражение «благоухание – запах приятный» не употребляется по отношению к жертвам за грех и провинность: эти жертвы, предназначенные для очищения человека, совершаются не для Всевышнего, не потому, что «...Я сказал и Мое желание исполнилось», а для того, чтобы искупить грех самого человека.
Подобно этому, данные слова не употребляются и по отношению к благодарственной жертве: ведь это благодарность за чудо, в котором нуждался человек и которое совершилось для него. Такое жертвоприношение не является «благоуханием... для Всевышнего», поскольку Святой, Благословен Он, совершил чудо для блага человека и человеку нужно благодарить Его за это.
Разбираемый нами комментарий Раши относится только к добровольным жертвоприношениям. Именно такая жертва показывает, что человек желает отдать Всевышнему часть своего имущества, другими словами, что он думает не о своей пользе, а лишь о Всевышнем. Поэтому о такой жертве и говорится – «успокоение духа Мне, что Я сказал и Мое желание исполнилось».