Тецавэ

«Ликутей Сихот», том 16

И сделай облачение, на которое надевается эфод, целиком из голубой шерсти. И будет отверстие для головы в центре его, кайма вокруг отверстия должна быть работы тканой, как делают ворот кольчуги — чтобы не рвалось. И сделай по подолу облачения гранаты из нитей голубой шерсти, багряницы и червленицы — по всему подолу его, и золотые колокольчики внутри них. Золотой колокольчик и гранат, золотой колокольчик и гранат пусть будут по всему подолу облачения. И будет оно на Аароне во время служения, и слышен будет звук его, когда будет он [первосвященник] входить в Святилище, чтобы предстать перед Б-гом, и когда будет он выходить, — и не умрет.

(Шмот, 28:31-35)

Гранаты — круглые и полые были…

Золотые колокольчики — колокольчики с язычками, подвешенными внутри. Между двумя гранатами — один колокольчик, прикрепленный к подолу облачения.

(Комментарий Раши на стих 28:33)

…Непонятно также, почему рав [Раши] считает, что колокольчик должен находиться между гранатами. Если колокольчики не находятся внутри гранатов, то получается, что гранаты нужны лишь для красоты. Если это так, то непонятно, почему украшения должны обязательно походить на полые гранаты — лучше было бы делать их в виде золотых яблок… На самом деле, гранаты были полыми, словно маленькие, неспелые плоды, а ко-локоль чики были внутри них и выглядывали наружу.

(Комментарий Рамбана на стих 28:31)

1. В приведенном выше отрывке из Торы речь идет об одеянии, в которое облачался Первосвященник во время служения в Храме.

В своем комментарии Раши обращает внимание на то, что гранаты должны быть круглыми и полыми, а золотые колокольчики – располагаться не внутри них, а рядом. Рамбан же считает, что, в соответствии с объяснением Раши, гранаты не выполняют никакой конкретной функции. Если же они нужны лишь для красоты, то почему они «должны обязательно походить на полые гранаты – лучше было бы делать их в виде золотых яблок…»?

Один из комментаторов Раши – рав Элиэзер Мизрахи сказал по этому поводу: «Непонятно, почему яблоки для него предпочтительнее, чем гранат?»

Некоторые же комментаторы интерпретируют вопрос Рамбана так: если колокольчики находятся не в гранатах, а рядом с ними, то зачем делать гранаты полыми? Однако, если Рамбана интересует лишь это, то остается непонятным его предложение заменить гранаты яблоками.

2. Словам Рамбана можно было бы дать следующее объяснение.

Менора в Храме тоже была украшена. Раши, описывая ее внешний вид, говорит, что некоторые элементы украшения формой напоминали яблоки (комментарий к Шмот, 25:31). По мнению Рамбана, поскольку из объяснения Раши следует, что гранаты на одеянии Первосвященника нужны лишь для красоты, эти украшения следовало бы изготовить в виде золотых яблок, подобно украшениям Меноры.

Такое объяснение, однако, не дает ответа на следующие вопросы:

1) Почему украшения должны быть именно в форме яблок?

2) Как в соответствии с мнением Раши объяснить тот факт, что мантия была все-таки украшена гранатами, а не яблоками?

3. Поясняя функцию колокольчиков, подвешенных к облачению Первосвященника, Тора говорит: «…И слышен будет звук его [облачения], когда будет он [Первосвященник] входить в Святилище…». Этот звук чрезвычайно важен в служении Первосвященника, настолько, что о нем сказано: «…И слышен будет звук его… и не умрет».

Отчего же приближение Первосвященника к Святилищу должно сопровождаться звоном колокольчиков? Казалось бы, служение в Храме следует, напротив, выполнять в тишине. Ведь сказано в пророчестве Элиягу: «Не в шуме Всевышний», а в «звуке тонкой тишины» (Мелахим I, 19:11-12). И действительно, в Йом-Кипур Первосвященник не надевает одежды из золота и входит в Святая Святых без звона колокольчиков.

Рамбан дает этому следующее объяснение: «Появившийся неожиданно в покоях царя должен быть убит». Звон же колокольчиков как бы дает право войти и служить царю (Всевышнему). Однако в Йом-Кипур нет надобности в получении такого права, ибо в этот день Всевышний проявляет к евреям особое отношение. Поэтому и Первосвященник может обойтись без звона колокольчиков – ему не нужен посланец, возвещающий о его приближении.

Согласно этому объяснению, звук колокольчика является не частью служения Всевышнему, а лишь подготовкой к нему, его преддверием. Однако известно, что каждая деталь, имеющая непосредственное отношение к служению Первосвященника, должна быть соблюдена. Тем более это касается заповедей, невыполнение которых влечет за собой смертную казнь. Поскольку, как упоминалось выше, звук колокольчиков облачения Первосвященника относится именно к таким заповедям, то следует сказать, что этот звук все-таки является частью служения.

4. Тот факт, что Первосвященник осуществляет свое служение «в шуме», можно объяснить следующим образом.

Первосвященник выполняет функцию посланника всего еврейского народа и, входя в Святилище, как бы вводит за собой всех евреев.

Хасидизм объясняет, что возвращение людей к вере, которое является бегством от зла, происходит шумно, как бегство человека от смертельной опасности – с криками и воплями.

Подобное этому происходит с каждым евреем в тот момент, когда он начинает задумываться о своей отдаленности от Б-жественности, даже если он вовсе не совершает никаких греховных поступков. Еврей начинает понимать, что либо животная душа в нем по-прежнему сильна и, как следствие этого, собственное «я» создает отдельное от Всевышнего существование, либо именно ощущение своей божественной души создает в нем чувство обособленности и препятствует самоотрицанию. Осознав это, еврей пробуждается с криками и шумом, с желанием «убежать» от этого состояния.

Однажды Баал Шем Това спросили, почему хасиды во время молитвы делают различные странные движения. В ответ он привел такой пример: человек, тонущий в море, совершает самые нелепые движения, стараясь спасти свою жизнь, и кричит изо всех сил, зовя на помощь. Однако никому наверняка не придет в голову смеяться над ним и его движениями.

Все это нисколько не противоречит словам пророка: «Не в шуме Всевышний». В этом стихе употреблено четырехбуквенное имя Б-га, выражающее исключительно высокую ступень Б-жественности, которая не имеет никакого отношения к сотворенным мирам. Раскрытие этой ступени подразумевает полное самоотрицание и совершается при «звуке тонкой тишины». В отличие от этого, «бегство» от ощущения своего «я» и отдаленности от Всевышнего – это служение, связанное с именем Элоким, выражающим Б-жественность, соотносящуюся с существованием миров, и оно совершается «в шуме».

Поэтому-то в течение всего года Первосвященник должен был входить в Святилище именно при звуке колокольчиков. Вместе с ним как бы входили евреи, служение которых должно происходить «в шуме», находящиеся на низкой духовной ступени («подол облачения») – ведь причиной их служения является осознание отдаленности от Всевышнего.

Первосвященник, который входил в Святилище без звука колокольчиков, карался смертью. От этой детали служения зависела сама жизнь Первосвященника. Даже если он намеревался выполнить свое служение на более высоком уровне, в «звуке тонкой тишины», но при этом пренебрегал «шумом» (т.е. теми евреями, которые находятся на ступени «подола облачения»), то его служению и даже жизни следовало положить конец. Это связано с зависимостью целостности еврейского народа от полноты служения всех шестисот тысяч еврейских душ, от «глав колен» до «низов» (см. Дварим, 29:9).

5. Все вышесказанное имеет отношение к служению Первосвященника в течение всего года, когда оно происходит в Святилище, на духовной ступени которого евреи делятся на уровни – от «глав колен» до «низов». Именно из-за этого разделения служение должно выполняться «в шуме».

Однако в Йом-Кипур служение Первосвященника осуществляется в Святая Святых в полной тишине. В этот день евреи сравниваются с ангелами и открывается их связь со Всевышним. Каждый еврей, даже если он находится на ступени «подола облачения», оказывается в этот день на вершине близости и единения со Всевышним. Поэтому вхождение Первосвященника в Святая Святых не похоже на приближение издали, которое должно происходить «в шуме», и совершается при полном самоотрицании, в «звуке тонкой тишины».

6. Из всего вышесказанного становится понятной разница между мнением Рамбана, что украшения на облачении должны были быть сделаны в виде золотых яблок, и комментарием Раши, который считает, что они должны быть в виде гранатов.

В устной Торе евреи сравниваются как с яблоками, так и с гранатами, но между этими образами есть существенная разница. Сравнение с яблоками уместно в том случае, если речь идет о евреях, находящихся на определенной духовной высоте. С гранатами же можно сравнивать евреев, оказавшихся в бедственном положении и духовном упадке.

Объясняя фразу из Песни Песней: «Как дольки граната виски твои (ракатех)» (4:3), наши мудрецы говорят: «Пустые люди (рейканим) среди вас» и продолжают: «Даже пустые люди среди вас полны заповедей, подобно тому, как гранат полон косточек» (трактат Брахот, 57а), т.е. даже эти люди полны добра и святости.

Согласно словам Раши (объясняющего простой смысл Торы), на первый взгляд, еврей, находящийся на ступени «подола облачения», является «пустым». Но и такие евреи, и даже евреи, оказавшиеся на еще более низком уровне – «преступники Израиля» (трактат Эрувин, 19а), являются частью еврейского народа. Вместе с Первосвященником они входят в Святилище – ведь даже они «полны заповедей». Именно эту мысль и символизирует гранат.

Комментарии Рамбана не объясняют буквальное значение написанного, а толкуют скрытую сторону вещей. В нашем комментарии он подчеркивает, что внутренняя суть евреев не является греховной, как сказано: «И народ Твой, все – праведники» (Иешаягу, 60:21).

В этом и заключается смысл комментария Рамбана, считающего, что для украшения облачения должны быть выбраны яблоки, подчеркивающие внутренние достоинства евреев, то, что каждый еврей подобен «золотому яблоку», а вовсе не является «пустым» – согласно скрытому значению граната.

Так Менора, семь свечей которой намекают на семь уровней служения евреев Всевышнему, украшена именно яблоками, поскольку речь идет о высоком проявлении служения евреев.

Именно поэтому Рамбан считает, что, издавая шум, Первосвященник лишь готовится к своей работе, но не выполняет ее, поскольку его вхождение в Святилище в качестве посланца всего еврейского народа находится на уровне служения праведников и должно происходить в «звуке тонкой тишины».

7. На первый взгляд, служение «в шуме» имеет недостатки в своем внешнем проявлении по сравнению со служением в «звуке тонкой тишины». Но есть у него и некоторые преимущества.

Служение в «звуке тонкой тишины» по-своему ограниченно, при выполнении его даже самоотрицание не выводит человека из состояния уравновешенности.

При служении «в шуме» сам шум является доказательством того, что человек вышел за рамки ограничений, достиг высокого духовного уровня. Он не может скрыть свои эмоции, выражающиеся криком и громким голосом. Одной из причин того, что «уровня возвращающихся к вере не может достичь ни один праведник» (трактат Брахот, 346), служит именно «шум» возвращения к вере, проявляющий неограниченность души.

8. Из всего вышесказанного следует особое указание нашему поколению. Достаточно очевидно, что, поскольку оно находится в состоянии духовного упадка, необходимо заниматься распространением Торы. Нельзя довольствоваться пребыванием на месте, даже если это место святости, и ждать, пока к тебе обратятся за помощью, а нужно искать отдаленных от Всевышнего евреев и возвращать их к вере.

Многие недоумевают: зачем делать эту работу «в шуме»? Почему необходимо выходить на улицу и во весь голос призывать евреев к тому, чтобы они надели тфилин и дали цдаку и т.д., т.е. сделали то, что считалось само собой разумеющимся у предыдущих поколений.

На этот вопрос можно дать следующий ответ. Согласно всем признакам (см. конец трактата Сота), мы являемся поколением, которое живет перед приходом Машиаха и находится на самом низком уровне – «подола облачения». Нам следует помнить, что на «подоле облачения» должны быть «колокольчики», поскольку вхождение евреев нашего поколения в Святилище, под крылья Б-жественного присутствия, должно происходить таким образом, что «…слышен будет звук его…». Более того, именно «шум» служения того, кто возвращается к вере, выражает высокую духовную суть (как было объяснено выше).

9. Существует также дополнительный аспект.

В конце трактата «Макот» приведена следующая история: «Рабан Гамлиель, раби Элиэзер бен Азария, раби Иегошуа и раби Акива шли по дороге и услышали вдалеке шум римского города. Все начали плакать, а раби Акива засмеялся. Спросили его: «Чему ты радуешься?» Спросил он их: «А почему вы плачете?» Сказали ему: «Эти… идолопоклонники живут в спокойствии, а наш Храм… сгорел в огне – как же нам не плакать!» Сказал им [раби Акива]: «Поэтому я и веселюсь. Если для преступающих Его волю так, то тем более для соблюдающих Его волю».

Мы видим, что в наше время у «преступающих Его волю» все противостоящее святости совершается в «шуме римского города» – не тайно, а публично, с большой оглаской. Справиться с этим можно лишь аналогичным способом. В книге «Тания» (гл. 31) Алтер Ребе говорит, что преодоление зла должно быть «в его виде и подобии… Рукоятку топора делают из дерева, и дерево же им срубают». Преодоление «шума римского города» происходит, когда «соблюдающие Его волю» служат Ему «в шуме» («…И слышен будет звук его…»).

Именно тогда сбудутся слова: «Если для нарушающих Его волю так, то тем более для соблюдающих Его волю». Все евреи будут жить спокойно на своей земле именно потому, что «вострубит большой шофар» (Иешайягу, 27:13) и «голос провозгласит» Грядущее Освобождение в ближайшее время.