Был вчера на оэле допоздна. Потом поехал на севен севенти. Нет, в этот йуд шват я еще не нашел себя. Был фарбренген до утра, я пытался как-то найти себя там, среди этого шума и веселья. Пока не нашел.
Но одна мысль буквально пронзила меня, когда я только зашел на севен севенти.
Я рассказывал, что у меня было два года, когда я снимал уроки рава на видео. Было несколько уроков, которые до сих пор передо мной, как будто я вижу это сейчас.
Один из таких уроков был опшерниш (первая стрижка) внука рава, сына Йоси, в Рамат Авиве. Все было как обычно на первый взгляд. Трехлетний малыш одарял всех нас своими удыбками и раздавал сладости присутствующим. А потом ерзал за столом.
А потом рав начал говорить.
Рав говорил о воспитании детей, о возрасте трех лет. Обычный, совершенно обычный урок..
Я не ощущал, что это обычный урок. Я чувствовал в воздухе страшную, невыносимую боль. Сын Йоси , десятилетний мальчик, катался на велосипеде и разбился на несколько лет до этого. А потом родился этот ребенок, и вот ему три, и он уже большой. И все улыбаются, и все скрывают боль трагедии, которая их постигла.
А потом рав начал говорить. И его слова можно было понять только в контексте той страшной трагедии, которая постигла его самого и семью его сына Йоси. И эти слова врезались мне в память.
Рав сказал: когда ребенку два года, он уже умеет стоять на двух ногах. Когда ему уже три - он может стоять на одной ноге. Чего больше всего боится трехлетний мальчик, который стоит на одной ноге? Он боится что кто-то подойдет сзади и толкнет его и он упадет..
Все мы, каждый в чем-то своем, объяснил рав, "дети, стоящие на одной ноге". У каждого из нас есть слабости. И больше всего мы боимся, что кто-то подойдет к нам близко и толкнет нас, обнаружит эту слабость..
И поэтому, когда гер приходит к Гилелю и просит у него: объясни мне всю Тору, пока я стою на одной ноге, он отвечает ему: «не делай другому того, что не желаешь себе». Ты стоишь на одной ноге и не хочешь, чтобы тебя столкнули, нашли твои слабые места? Также не делай этого другому.. В этом вся Тора, а остальное комментарий
*
Я к тому, что все мы где-то "стоим на одной ноге". Временами нам кажется, что мы уже стали на обе ноги, что мы прочно стоим обеими ногами на земле. Но нет. Все мы стоим на одной ноге. И что мы делаем? Один, который стоит "на одной ноге", ученик рава Гинзбурга, начинает "наезжать" на другого (или другую) стоящую также на одной ноге - вере в то, что Ребе жив. Мы пытаемся столкнуть друг друга. Нам так нужно, чтобы другой упал? От этого мы сами будем крепче стоять на ногах? Это только гаава и йешут (эгоизм, высокомерие), больше ничего.
И еще. Рав, конечно же, говорил о себе. Рав всегда говорит о себе. Один из постоянных вортов рава, что "каждый праведник пишет книгу о самом себе". И поэтому рав говорил и о себе тоже. Я тоже стою на одной ноге. Не возводите меня на пьедестал. Не нужно это. Завтра все равно Вы меня с него сбросите...
*
Рав в последнее время часто упоминает, что мошиах будет баал тшува. Но мошиах называется "падающим". Наверное, это означает, что он тоже "стоит на одной ноге". Это не значит, что он обязан упасть. Но он может, вполне может упасть. И перевернуть падение в подъем. Это он умеет делать лучше всех.
В каждом из нас есть искра Мошиаха, мошиах это каждый из нас, особенно баалей тшува, особенно "русские". Человек, стоящий на одной ноге и размахивающий руками, чтобы сохранить подобие равновесия, и правда, выглядит очень смешно. Не смеяться над ним, а помочь ему стать на обе ноги - в этом вся Тора. А остальное — комментарий.
*
Пару дней назад меня пригласили на один "русский" фарбренген. Я долго решал, ехать или нет. Потом поехал. Мне долго не давали "микрофон". А потом никто не хотел слушать. Может, потому что я им объяснял, что их иудаизм вообще не правильный, и они неправильно стоят "на одной ноге"?