У рава есть такое выражение, "хватать ангелов". На идиш это звучит лучше: "хапт малохим". Рав обычно говорит, что если есть итбоненут клалит но нет итбоненут пратит, если человек думает о Б-ге "вообще", но не думает "в частности", рав называет это "хватать ангелов".
В хасидут Хабад это называется не так красиво. Это называется "димьонот шав". Не знаю, как это по русски сказать, может "беспочвенные фантазии". Типа, он думает, что она в него влюблена, а она вообще в его сторону даже и не смотрит..
Такое бывает не только в любви. Такое бывает в Служении Вс-вышнему тоже.
Человек "поймал ангела", поймал какой-то квант энергии. И он парит, он витает, он воображает, что он поднялся к духовности.
Он никуда не поднялся. Наоборот, он еще опустился. Вся его духовность пошла только в одну сторону - добавить ему йешут, высокомерия и самомнения.
Святость это битуль — см последние уроки Тании. Если изучение хасидизма не добавляет человеку ощущения, что он полное ничто, и полон клипы и грязи и интересов - он явно занимается чем-то иным, не имеющим отношения к святости.
Святость - это битуль. И знать свое место. И святость - это действие.
Одно с другим связано.
Есть сиха у Ребе на эту тему. Почему у богатого человека так трудно получить деньги, почему богатому человеку так трудно дать цдаку? Потому что ему нужно все для себя...
То же самое, и в еще большей степени, возможно, происходит в духовности. Человеку нужно все только для себя. У него нет времени для другого. Нет времени, чтобы заниматься афацат майанот. Он слишком занят собой, своей духовной работой, своим духовным уровнем. Афаца - пусть кто-нибудь еще занимается...
*
Основа основ хасидут Хабад - это предостеречь человека от этих "димьонот шав", от этой "игры воображения". Рав как-то говорил, что выражение "коах амедаме", "игра воображения" равно по гиматрии "эгель азахав", "золотой телец". Эта игра воображения - чистая авода зара. Может быть, в тонком смысле, но все равно авода зара.
Когда можно быть уверенным, что человек вышел из этой аводы зары служения самому себе? - Когда он выходит из своих "четырех локтей" и начинает заниматься еще кем-то, приближать других евреев.