09

«Привет Иерусалиму». Вы знаете, друзья, когда кто-то выходит в путь, принято его чуть-чуть провожать. И вот реб Хайм из Цанз, святой реб Хайм из Цанз, который жил 150 лет назад, у него только одна нога была здоровая, а вторая была больная. Он хромал. Он ходил с большим трудом. Но когда кто-то ему говорил, что он направляется в Иерусалим, Цанзер вставал и провожал его не только до дверей, но до конца улицы, несмотря на то, что ему было тяжело идти. И так ему говорил святой Цанзер: — Пожалуйста, передай привет Иерусалиму. Передай мой привет каждому дому, каждому дереву, каждому листочку, каждому цветку, каждому облаку и каждой звезде над Иерусалимом, святым городом. Передай привет святой Стене, расскажи Иерусалиму, святому городу Иерусалиму, что мы скоро будем. Да, мы разбитые, хромаем, трудно нам идти, но скажи Иерусалиму, что мы скоро придем.

Это снова Корах. Раши говорит, что вся проблема Кораха была в том, что его глаза привели его к греху. Он смотрел на вещи, но видел их неправильным образом. Раши говорит, что он видел, что из него произойдут великие пророки, по-моему, Шмуль. Он говорит: «Ну если так, я могу рисковать». Он не понял, что его дети сделали тшуву и спались, а он сам погиб. Это то, что Раши говорит. Насколько Корах был святой, он не видел святости в другом человеке. Корах никогда не грешил, он не участвовал даже в грехе золотого тельца. Он видел, что первосвященник сделал золотого тельца. Он видел, что после того как разведчики вернулись из Эрец-Исраэль, все рухнуло. И Корах решил, что мир нуждается в нем, а он будет новым коэн-годол, он будет новым первосвященником, который изменит всю картину. (Долой Нетаньяху, да здравствует Беннет.)

Специально для участников наших встреч. Есть группа, которая называется «Любители истории», находится в ней 283 тысячи участников. Большинство, конечно, не религиозные. Рассказывается следующая история. Выходец из уважаемой еврейской семьи поехал прогуляться на прогулку, в результате которой он попал в Эрец-Исраэль. В результате изменилась его жизнь и изменилась его вера. Звали его Альфонс Ретисбон. Я уже говорил, почему меня эта история задела. Потому что в Ретисбонском монастыре во время войны за независимость укрывались семьи защитников Гуш-Эциона. Защитники Гуш-Эциона погибли буквально за день до провозглашения независимости. Их дети и семьи остались в живых. И потом возвращение обратно в Гуш-Эцион. Эти дети, которые выросли и пришли после Шестидневной войны к премьер-министру Леви Эшколь, сказали:

Это любимый нами Йоэл Шпиц с разного рода вортами от рава Штейнзальца Морэ хофэр. На иврите слово «хофэр» имеет много значений, буквально означает копать, но сленговое значение – типа морочить голову. Рассказывает Йоэл Шпиц (ешива, в которой он работает, называется ешива Шэфа, это такая средняя школа-ешива): — Один раз ешива Шэфа только начиналась, и рав Штейнзальц приехал в гости. И поскольку ешива еще была совсем маленькая, получилось, что в тот день не было толком ни учеников, ни учителей. И получилась дырка в расписании. Чтобы заполнить каким-то образом время, я начал какую-то беседу с равом. Не то что был какой-то вопрос, просто чтобы заполнить время.

Еще один замечательный «ворт» от рава Штейнзальца из прошлых уроков: Еще одна беседа Шпица, очень короткая. Он пишет: Это я написал давно, но я сомневался, публиковать это или нет. Я думад-думал, потом я решил: я напишу. По крайней мере, понятно, что это все нужно понимать в правильном контексте. Грехи, связанные с формой. Один раз рав Адин Штейнзальц сказал примерно так: Написано: «Если будут ваши грехи кешаним (обычно переводят как «красная шерсть»), они станут белыми, как снег». Но Ерушалми (Иерусалимский Талмуд) объясняет иначе, он говорит, что когда грехи человека соответствуют его годам, слово «шаним» можно перевести как шерсть, а можно перевести как годы.

Итак, Гуссерль не отвергает ценность научного разума. Но он говорит: это все на зыбких основах. Потребность обосновать науки посредством универсального абсолютного учения роднит его с Декартом. Его философия стремится принести нас к изначальным очевидностям, без которых наука не заслуживала бы своего названия. Опять же, мы ищем очевидности, интуитивно ясности. Логика, «наука о науке», в которой он, как и Лейбниц, очень рано видит зародыш mathesis universal, будет в центре его жизненных интересов. Трансцендентальная феноменология станет продуманной до конца.

Молитва Эрец-Исраэль. Мы говорили несколько раз о двух великих учителях – раби Менахем Мендл из Витебска и раби Авраам из Калиск. Это были два самых первых ученика у Баал Шем Това, которые поехали в Эрец-Исраэль. Витебскер поселился в Твери, а Калискер поселился в Цфате. Между ними есть обмен ватсапами, мэйлами, сообщениями. Калискер пишет, например, Витебскому: «Моему учителю и святому товарищу реб Мендле. Да воссияет твое солнце вовеки. Я никогда не смогу тебе описать, насколько Эрец-Исраэль изменил меня. До того как я приехал в Эрец-Исраэль, в святую землю, мой разум был так мал. Три раза в день перед каждой молитвой я просил Всевышнего, чтобы я удостоился молиться перед ним с каваной, со всем сердцем.

Мы находимся в главе Корах. Корах был первый демократ, первый, кто сказал: «Весь народ святой». На главу есть много комментариев. «И взял Корах». Рассказывает реб Шломо. У меня был учитель, которого звали реб Шломо Айман. Он был очень глубокий человек. Когда он говорил, что один плюс один – это два, ты чувствовал, что тебе открывается самая глубина. Большинство учеников не понимали, что он говорил. У него не было способа им объяснить. Я хочу, чтоб вы узнали что-то удивительное. Не нужны келим («келим» означает сосуды) для того, чтобы быть хорошим американцем. Ты живешь в Америке, у тебя американский паспорт, и все. В Эрец-Исраэль нужны келим, нужны сосуды. Вы знаете, что удивительно, у нас есть сосуды для манны небесной. У нас есть сосуды даже для Торы. Но у нас нет сосудов для Эрец-Исраэль. Удивительно, самое глубокое – это понимание, что у нас есть сосуды для Эрец-Исраэль, так же как у нас есть сосуды для другого еврея и как у нас есть сосуды для всего мира. Вы знаете, что каждый, кто живет в мире, у него есть сосуды для всего мира?

Это академическое исследование, которое называется «Верующий разум», оно пытается понять, что двигало Розенцвайгом, что он хочет сказать своей книгой. Он задает вопрос: почему Розенцвайгу так не нравится Гегель? Почему Розенцвайгу так не нравится гегельянская философия и вообще классическая философия? Что они сделали ему плохого? Мы немножко об этом говорили, но он здесь еще и еще заостряет этот момент, он кажется ему совершенно принципиальным, без которого невозможно идти дальше. Частично я перевел, частично буду читать по тексту.

Душа как модель Бога в хасидизме и «абсолютно иной» в философии Левинаса — можно ли найти компромисс между ними? * Это книжка рава Ицхака. Скажем так, Левинасовская модель Б-га очень интересна, но кто сказал, что она единственная? Б-г как абсолютно Иной – это прекрасно, действительно прекрасно и помогает в каких-то жизненных ситуациях. Как я сегодня написал: смотреть на другого как на иного – это очень важно. Но является ли это единственной моделью? Ответ, скорей всего: нет. Если мы попробуем понять, какую модель Б-га использует рав Ицхак, скорей всего, эта модель будет совершенно противоположная. Если у Левинаса это абсолютно Иной, то хасидская модель — Ребе никогда не одинок, хасид никогда не одинок и Всевышний тоже не одинок. Там, скорее, будет единство. Наверное, это вполне накладывается на мистический взгляд, который в основном все-таки ищет единства, и миснагедский взгляд, который ищет самодостаточности. Но я думаю, они, по большому счету, дополняют друг друга. Поэтому мне захотелось переключиться на эту книжку. Попробуем ее почитать, я объясню, почему мне кажется это важным. А потом решим, стоит нам это продолжать или нет.

Чтобы было за что держаться. Первым делом рассказываем сказки, потом комментарии. Когда Иуда идет к Тамар, она ему говорит: «Что ты мне дашь, если ты придешь ко мне?» Все-таки некошерная книжка абсолютно, Танах — это абсолютно некошерная книжка! Кто-то на эту тему выразился, что если бы канон Танаха утверждался бы сейчас, то такие истории никоим образом не зашли бы. Но Танах был утвержден значительно раньше, поэтому там появляются такие истории. «Что ты дашь мне, если ты зайдешь ко мне?» Просит у нее залог: «Козленка, а также твою печатку, что-то типа фитиля и посох твой, который в твоих руках». Написано, что Иуда закончил молиться в это время, и он отдал ей талит и тфилин.