Кто был Баал-Шем из Замоща и какую роль он играл. – Ученик р. Элияу-Баал-Шема. – Как он спас еврейскую общину от гайдамаков.
Барух слышал уже примечательную историю про р. Элияу-Баал-Шема из Вирмайзы, который создал группу нистаров с задачей странничать по еврейскому миру и поднимать духовный уровень евреев. Р. Ицхак-Шаул мог теперь продолжать сучить для Баруха нить дальнейших исторических событий и познакомить его с другой примечательной исторической личностью, – с р. Иоел-Баал-Шемом из Замоща, который был учеником р. Элияу-Баал-Шема.
Несмотря на борьбу р. Пинхас-Зелига, гаона из Шпейера, против Баал-Шема из Вирмайзы, запрета, наложенного им на изучение каббалы и Зоара, и требования, чтобы р. Элияу оставил Вирмайзу в Германии, остался Баал-Шем на месте и продолжал свою работу по распространению мистической науки каббалы. Число его учеников росло и учение каббалы распространилось все больше и больше. Те его ученики, которые не могли заниматься каббалой открыто, занимались ею тайно. Уже одно это дало толчок к тому, чтобы ученики Баал-Шема под наблюдением своего учителя объединились в особую группу, организованную по определенному плану. В соответствии с твёрдыми указаниями их учителя странничали ученики эти из города в город и из страны в страну, распространяя новое учение Баал-Шема и его своеобразный путь служения Творцу.
Таким образом, появилось и распространилось в Богемии и в Польше учение каббалы благодаря ученикам р. Элияу Баал-Шема.
Тридцать лет прожил р. Элияу в Вирмайзе, где у него была своя ешива, учениками которой были знаменитые гаоним. В 5384 или 5388 году (1624 или 1628 г.) оставил р. Элияу Вирмайзу и поселился в Праге, куда он перенес и свою ешиву.
Одним из учеников р. Элияу был гаон р. Йом-Тов-Липман Геллер, известный поД именем его труда – Тосфот-Йом-Тов. Ему было 40 лет, когда он впервые поступил в ешиву р. Элияу в Вирмайзе; он пробыл в ней три года, а затем продолжал уже в Праге изучать каббалу у р, Элияу.
Тосфот-йом-Тов, ставший в дальнейшем раввином города Праги и главным раввином всей Богемии, был одним из основных распространителей учения каббалы. В 5389 году (1629 г.) он вынужден был оставить Богемию из-за доноса, и он перебрался в Краков, Польша, перенося туда и каббалистическое учение.
В то время была в Гродне ешива гаона и каббалиста р. Мордехая Иоффе, автора известного труда «Левушим». В этой ешиве изучали помимо нигле также и нистар. Позже перебрался р. Мордехай Иоффе вместе со своей ешивой в Познань. Одним из его учеников там был р. Исраель-Иосеф, глубокий талмудист и большой эрудит, к тому же необычайно набожный ученый. Но он занимался только нигле, не желая изучать нистар. Несмотря на очень высокое мнение о своем учителе р. Мордехае Иоффе, он не дал уговорить себя изучать каббалу. На это у него были свои причины.
Р. Исраель-Иосеф страдал от того, что у него не было детей. Родившиеся у него дети все умерли. Не раз он жаловался на это своему учителю, а тот утешал и благословлял его.
Зимой 5372 года (1612 г.) заболел р. Мордехай Иоффе и почувствовал, что конец его близок. Тогда он созвал своих лучших и наиболее любимых учеников и благословил каждого в соответствии с его нуждами и желаниями. Среди этих учеников был и р. Исраель-Иосеф, которому также было дано благословение учителя, гаона и каббалиста, сказавшего ему следующее:
– Ты жаждешь иметь ребенка. Так вот, я наказываю тебе взяться на изучение каббалы. Дай также обет, что сын, который у тебя родится, будет послан сначала изучать нигле, а когда ему исполнится двадцать лет, ты его пошлешь изучать каббалу у знатока этого учения.
Р. Мордехай Иоффе умер третьего адара-шени 5372 г. (1612 г.) в возрасте 82 лет. Тогда ученики его разъехались в разные стороны. Р. Исраель-Иосеф забрался в Замощ, где начал заниматься каббалой в соответствии с наказом своего учителя. Через два года родила ему жена сына, которому он дал имя Иоел.
Мальчик рос здоровым крепышом, к тому же он был очень способный и сильно отличился в учебе. Когда он вырос, женил его отец, а когда ему исполнилось двадцать лет, он решил послать его изучать каббалу. Но куда же послать его? Сам р. Исраель-Иосеф не чувствовал себя достаточно сильным в этой науке, а учитель его ведь наказал ему послать сына к знатоку каббалы.
Вопрос куда посылать сына учиться каббале очень беспокоил р. Исраель-Иосефа, он не мог на что-либо решиться, и это причиняло ему большое огорчение. Он стал поэтому подвергать себя лишениям, поститься и т.д. Рассказывают, что ослабев, он однажды уснул, и во сне явился ему его учитель р. Мордехай Иоффе и сказал:
– Не огорчайся. Пошли твоего сына к р. Элияу-Баал-Шему.
Проснувшись, почувствовал себя р. Исраель-Иосеф лучше. Он призвал к себе сына, рассказал о своем обете и сне и наказал ему поехать в Прагу к р. Элияу-Баал-Шему.
К этому времени р. Иоел уже проучился в ешиве р. Иоеля Сиркаша в Бресте пять лет, откуда он только что вернулся. В ешиве он сильно отличился своими знаниями и вернулся домой с похвальными письмами, в которых было отмечено величие юноши.
Рош-ешива р. Иоел Сиркаш был учеником р. Шеломы Лейбуша, товарища р. Элияу-Баал-Шема из Вирмайзы. Р. Иоел имел свою ешиву вначале в Любамле, а затем он ее перенес в Брест. Из этой ешивы вышли великие гаоним, отличившиеся остротой ума и силой в пилпуле.
Молодой р. Иоел хорошо знал, что его учитель каббалист и что в ешиве тайно изучают также каббалу. Но его к этим занятиям не допускали. Для этого он был слишком молод и к тому же еще не женат. Теперь, когда его отец впервые открыл ему свой обет и сон, он был уже женатым человеком. Поэтому он с радостью принял наказ отца уехать в Прагу к р. Элияу-Баал-Шему.
Р. Элияу был тогда уже очень стар; однако, несмотря на свой преклонный возраст, он день и ночь проводил в изучении Торы в отдельной, обособленной от всех комнате в его ешиве. Руководили ешивой его ученики. И все же он сразу принял молодого р. Иоела и сам занимался с ним сверх того, что р. Иоел изучал в ешиве.
Пять лет пробыл р. Иоел в ешиве Баал-Шема, и все это время с ним занимался р. Элияу. Неизвестно, по какой причине нашел р. Иоел столько благожелательности в глазах р. Элияу. Наверное, было это благодаря его большим способностям, его праведности и необычайному прилежанию. Р. Элияу-Баал-Шем решил передать р. Иоелу все тайны относительно лечебных средств и способов, которые были им применены в различных случаях.
Возвращение р. Иоела в Замощ было совершено также по прямому указанию р. Элияу-Баал-Шема. По пути в Замощ посетил р. Иоел своего бившего учителя р. Иоела Сиркаша, у которого он изучал некогда нигле. Теперь он мог уже вести с ним беседы по темам нистар; молодой р. Иоел мог многому научиться у старого р. Иоела в области каббалы.
Когда р. Иоел вернулся домой, он был «коронован» именем Баал-Шем, и стал знаменит под именем Баал-Шем из Замоща.
Во время страшных погромов 5408 и 5409 годов (1648 и 1649 г.) отличился р. Иоел тем, что спас многие еврейские общины от гибели. Он также пользовался, как рассказывают, различными каббалистическими средствами. В одном городе на берегу Днестра евреи вынуждены были бежать, спасаясь от гайдамаков. У берега реки стояло судно, на которое ступили беглецы. Но гайдамаки набежали и были уже готовы ворваться на судно, а судно не могло оторваться от берега. Вдруг показался Баал-Шем из Замоща. Он написал «ш е м» на бумажке и прикрепил ее к борту судна. Судно сразу же сдвинулось с места и ушло по течению реки. Бандиты сели в шлюпки и погнались за судном. Но течение реки понесло судно с такой стремительностью, что бандиты его не догнали. Благодаря силе Баал-Шема евреи были спасены.
Р. Иоел-Баал-Шем из Замоща стал известен в еврейском мире не только сотворёнными им чудесами, о которых передавалось из уст в уста, но и своими обыденными делами, особенно в части насаждения Торы среди евреев. В самом Замоще он открыл ешиву, которая отличилась тем, что там изучали как нигле, так и нистар.
Как ученик р. Иоела Сиркаша, у которого был свой собственный метод разбора талмудического текста, ввел р. Иоел этот метод и в своей ешиве. Этот метод заключался в основном в углублении в изучаемую тему и объяснении ее логическим и понятным образом.
Большинство учеников этой ешивы содержалось самим р. Иоелом. Как и его учитель р. Иоел Сиркаш, занимался р. Иоел-Баал-Шем сам со своими лучшими учениками, обучая их каббале.
У Баал-Шема из Замоща был сын Ури, который с самого раннего детства отличался в учебе. К двенадцати годам он был уже хорошо сведущ во многих месихтот. Помимо душевных его качеств, он отличался также красотой тела. Желая выполнить указание наших Хазал «Изучать Тору отправляйся на чужбину», р. Иоел послал сына учиться в ешиве р. Давида Алеви в Остре, где метод изучения Талмуда был тот же, что и в его собственной ешиве. Когда рош-ешива умер, поехал Ури учиться в ешиве р. Авраам-Абеле Гутбинера в Калише, где помимо Торы преподавали также мораль и нормы нравственного поведения.
Шесть лет провел Ури в калишской ешиве. Когда он вернулся домой, он был уже великим талмудистом и ученым с высокой моралью и возвышенными душевными качествами. Отец сразу же женил его и назначил главой его ешивы по преподаванию нигле. Что касается нистар, то этот предмет изучал со своими учениками Баал-Шем сам.
В то время начало среди талмудистов распространяться движение аскетизма. С каждым днем росло число талмудистов, истязавших себя, считая это одним из обязательных условий служения Творцу.
Эти истязания включали: туго опаясывать туловище или отдельные части тела тонкими веревками; стоять целые сутки на ногах, не приседая и не ложась; спать 3-4 часа в течение двух суток; спать на голой земле с камнем под головой; кататься зимой голым в снегу; залезать летом голым в муравьиное гнездо и дать себя искусать; наконец, странничать.
В деле самоистязания не было разницы между теми, которые отдавались исключительно изучению нигле, и между теми, которые изучали также и нистар. Движение аскетизма охватило талмудистов любого толка. То же самое относится и к мученическому блужданию по свету. Делали это известные гаоним, не признававшие каббалу, а также и каббалисты. Разница между теми и другими заключалась в том, что «ниглеисты» не скрывали своих больших знаний Талмуда во время странничания инкогнито. Каббалисты же скрывали свои знания, выдавая себя за простых, малограмотных людей. Потому-то их и называли нистарами (скрытые).
Проникла эта страсть к самоистязаниям и в ешиву Замоща, которой руководил р. Иоел в течение полувека.
В то время, как р. Ицхак-Шаул рассказывал Баруху всю эту историю о Баал-Шеме из Замоша, подошел к ним р. Моше-Лейб и с большим интересом прислушался к их беседе.
– Я никогда не слышал о Баал-Шеме из Замоща, – сказал он тоном пренебрежения, что должно было означать: раз это до меня не дошло, значит ничего особенного этот Баал-Шем собой не представляет.
– Имеются еще многие важные люди, о которых ты не слышал, – бросил р. Ицхак-Шаул своему свояку. – Поистине ты и наш свояк р. Залман-Меир созданы из такого теста, что такие вещи к вам не пристают. Вы заинтересованы только вашей схоластикой.
Хотя р. Ицхак-Шаул проговорил это с упреком и очень резко, оно получилось у него все же так гладко и изящно, что его свояк совсем не почувствовал себя затронутым и продолжал начатую беседу.
– Что-то дошло до меня недавно о другом Баал-Шеме, кажется, по имени р. Исраель, – захотелось р. Моше-Лейбе показать, что и ему не чужды такие вещи. – О нём говорят, что у него много последователей, которые странничают инкогнито, так же, как делали ученики р. Элияу-Баал-Шема из Вирмайзы.
Р. Ицхак-Шаул улыбнулся.
– По-видимому, эти оба Баал-Шема почти одно и то же для тебя, – сказал он. – Возможно, что ты даже не знаешь, что их обоих разделяет время около ста пятидесяти лет. Кстати, между этими обоими Баал-Шемами были еще два Баал-Шема, – один, это, как я уже сказал, р. Иоел из Замоща, а второй – р. Адам-Баал-Шем, уроженец Ропшица.
Этого р. Моше-Лейб действительно не знал. Для Баруха это тоже было еще не совсем ясно. Барух хотел теперь знать, в чем именно состоит различие между этими четырьмя носителями имени Баал-Шем и имеется ли в действительности разница в их учениях, как это бывает, скажем, у известных гаоним, отличающихся каждый своей особой системой изучения Торы.
– Основа у всех одна и та же, – объяснил р. Ицхак-Шаул. – Отличны только формы их учений и жизненные пути.
Барух задумался; выказал интерес и р. Моше-Лейб. Видимо, он не был уже готов пренебречь, как раньше, словами своего младшего свояка. Хассидизм – это действительно нечто такое, над чем стоит задуматься.
Он начал задавать р. Ицхак-Шаулу вопросы; он действительно хотел знать больше о хассидизме и его творцах.
– Слишком много вопросов ты задаешь мне одновременно, – сказал теперь уже спокойно р. Ицхак-Шаул. – Попытаюсь ответить тебе по порядку. Нет смысла начинать расказ с р. Адам-Баал-Шема и р. Исраель-Баал-Шема и об их учениях. Лучше расскажу тебе, как мое родное местечко Горки стало цитаделью хассидизма и как хассиды местечка, которые вынуждены были раньше скрываться, не смея выступать открыто, теперь стали всеми уважаемыми хассидами, открыто пропагандирующими свое учение.
Этим хотел р. Ицхак-Шаул показать, что дело хассидизма сумело медленно, шаг за шагом, пленить сердца и умы людей в еврейском мире. Их успех обеспечен именно тем, что они действуют постепенно, не спеша и без чрезмерного нажима, сначала скрытно и уже потом выходя на поверхность и проводя свою деятельность открыто.
– Хассидами Горок – продолжал р. Ицхак-Шаул, – руководит гаон, рош-ешива р. Азриель-Иосеф. Тридцать лет тому назад был р. Азриель и много других хассидов нистарами, и как таковые странничали по свету. Лет двадцать тому назад они поселились в Горках, но и тогда они не смели открыто вести себя в соответствии с их новыми путями служения Б-гу. Они изучали хассидизм и вели себя согласно этому учению скрытно. И только лишь когда их число возросло и их влияние усилилось, они объявились миру.
Р. Моше-Лейб начал теперь понимать, почему отец р. Ицхак-Шаула, р. Нисан, не выдавал себя за хассида, когда он гостил на свадьбе своего сына в Добромысле.
– Он говорил о Торе, – сказал р. Моше-Лейб, – показав свою бесспорную ученость, но он ничем не намекнул, что он является последователем Баал-Шема.
– Это он делал потому, что хассид не будет говорить о хассидизме с теми, которые никакого понятия не имеют об этом учении, – сказал р. Ицхак-Шаул. – К учению хассидизма нужно быть хорошо подготовленным.
То, что р. Ицхак-Шаул рассказал дальше об образе жизни и поведении хассидов его местечка, было как бы хорошей иллюстрацией к тому, что должно было произойти дальше. Ибо то, что он рассказал о хассидах Горок, было характерно также для хассидов других городов и местечек.