Знакомство Баруха с нистарим. – Его желание их приютить. – Условия, которые Барух поставил перед своим будущим тестем.
Во время своих скитаний по различным еврейским местечкам у Баруха была возможность познакомиться с рядом еврейских выдающихся личностей, произведших на него неизгладимое впечатление. Это были нистарим, которые блуждали тогда по городам и весям. Эти нистарим были различных типов. Между ними были большие гаоним и цадиким, странствовашие скрытно, чтобы «справлять галут» (вид покаяния). Это были те евреи, которые хотели отбыть наказание, которому они сами себя добровольно подвергали, чтобы искупить в этом «нижнем» миру грехи, совершенные ими самими или же ради блага всего Израиля.
Но среди нистарим были и такие, которые пошли в народ, чтобы своими духовными качествами и высокой моралью поднять отсталые еврейские массы духовно и материально. Еще в 5425 году (1665 г.) существовала определенная группа скрытых цадиков, поставивших перед собою задачу поднять и улучшить духовный уровень евреев. Это было еще до появления Баал-Шема, оказавшего такое огромное влияние на еврейскую жизнь, вначале тоже в качестве нистара. Это было в то время, когда бедность среди евреев была чрезвычайно велика. Евреи не пришли еще в себя от кошмара трагических лет 5408–5409 (1648–1649 г.г.), когда многие еврейские общины были уничтожены и когда в еврейской жизни был неимоверный хаос. Из-за большой бедности вынуждены были еврейские дети и молодежь выполнять непосильные работы, чтобы не быть обузой для родителей или же, чтобы своим трудом помогать им.
Понятно, что в такой обстановке не могли еврейские дети заниматься изучением Торы. Многие дети были оторваны от учебы и не могли посещать хедер. Ешивы были по существу опустошены. Это неизбежно привело к тому, что выросло поколение невежд. Хотя большинство оставшихся необученными людей были набожны, они тем не менее были далеки от Торы. Поэтому нистар ы имели перед собою весьма важную задачу: этих огрубевших и в значительной степени отчаявшихся евреев постоянно ободрять и вызывать у них надежду и веру в свою будущность, а также в будущность всего еврейского народа. Эти нистары были учителями и путеводителями, а также утешителями, ободряющими своих бедных братьев, и их влияние в народе было необычайно велико и важно.
Баал-Шем-Тов родился в 5458 году (1698 г.). Предание гласит, что еще десятилетним мальчиком он пристал к группе нистаров и странствовал с ними по еврейским поселениям, помогая им в этой великой и святой деятельности, – будить и призывать простых людей к служению Б-гу.
Позже, когда Баал-Шем-Тов начал распространять свои новые пути хассидизма, он сначала, как мы уже знаем, проводил большую и разветвленную работу посредством нистаров. Баал-Шем-Тов хотел раньше подготовить почву для дальнейшего публичного выступления со своими путями хассидизма. Я уже указывал, что целью Баал-Шема было при этом в качестве нистара помогать евреям материально, вернуть их к ремеслам и земледелию, а также к другим определенным и независимым источникам заработков. Подготовив этой своей деятельностью надлежащую почву, он впоследствии открылся народу и начал заниматься священной работой по подъему духовного уровня евреев.
О времени, когда Баал-Шем сам странствовал как нистар, сначала мальчиком, а затем уже взрослым человеком, рассказывают много чудесных историй.
Как известно, в своей юности Баал-Шем некоторое время служил помощником меламеда. Об этом он сам рассказал:
– Когда я был служкой у меламеда, я много труда положил, чтобы вложить в сердца маленьких воспитанников любовь к папе и маме. Я наглядно указывал детям на добрые дела их родителей.
Баал-Шем тогда уже считал необходимым создавать более тесную и крепкую связь между детьми и родителями, чтобы дети не чуждались своих родителей. Каким бы горьким ни было материальное положение евреев в то время и как бы мало родители ни занимались воспитанием своих детей, все же Баал-Шем и другие нистары старались крепить и ободрять еврейские сердца, добиваясь сближения между старшим и молодым поколениями.
Позже, уже взрослым человеком, странствовал Баал-Шем по еврейским поселениям и ходил из дома в дом не для сбора подаяния, упаси Б-же!, а наоборот – для раздачи духовной милостыни людям, чтобы крепить еврейские сердца. Одетый как обычный еврейский странник, он всюду был принят за одного из бедняков-попрошаек, упаси Б-же!, собирающих милостыню по домам. Тогда Баал-Шем останавливался посреди улицы, собирал вокруг себя простых евреев, рассказывал им легенды из Талмуда и объяснял сказания наших мудрецов За"Л. У него была ясная и чистая речь. Те, которые слушали его, понимали все им сказанное. Его слова будили и пленили сердца.
Каждый рассказ Баал-Шема был насквозь пропитан любовью к Б-гу и к своему брату-еврею. В каждом рассказе была заложена большая мораль; она воскрешала надежду и крепила уверенность в милость Б-жью.
Баал-Шем не ждал, пока простые евреи придут к нему. Он шел к ним, туда, где они находились. Не всюду имелась синагога. Не все евреи имели время и возможность ходить в синагогу, чтобы помолиться и послушать чтение Торы и проповеди. Поэтому Баал-Шем шел к евреям и побуждал их и ободрял их, учил и будил, взывал к служению Создателю.
Странствовавшие по еврейским селениям нистары, включая и самого Баал-Шема, находили приют в синагогах. Они там спали и питались своими бедными дорожными запасами. Поэтому весьма понятно, что Барух, который и сам был по существу нистаром и всегда ютился в синагогах, имел возможность познакомиться поближе с нистарами и их жизнью. От него им нечего было скрывать. Весьма многие нистары сами открывались ему или же выдавали себя своими разговорами на темы Торы или даже на житейские темы. Барух поэтому очень многому научился у нистаров, а возможно даже, что через этих нистаров до него тогда уже дошел хассидизм самого Баал-Шема.
Барух обслуживал многих нистаров и выполнял различные их поручения. Уже в то время зародилась у Баруха мысль превратить свой дом, когда к этому представится возможность, в Дом собраний и приюта для этих странствующих скрытых цадиков. Они все должны в настоящее время искать себе приюта в синагогах, спать там на жестких скамьях и питаться как попало, потому что весьма немногие хозяева были гостеприимны. Только почтенные гости – известные повсюду раввины, проповедники и эмиссары, известные своей ученостью и красноречием исполнители различных почетных поручений, могли найти приют и стол в частных домах.
Что же касается людей бедных, отверженных, никому неизвестных и ничем по виду не отличавшихся от обычных попрошаек, то эти люди были совершенно беспомощны и предоставлены самим себе, никем не замеченные. Никто на них не обращал внимания. Никто им не предлагал ночлега и никто их не приглашал к себе отобедать. Те странники, которые побирались – упаси Б-же! – по домам, обеспечивали сами себя подаяниями, которые посчастливилось насобирать. Иногда какая-нибудь сердобольная еврейка подносила кому-нибудь из таких бедняков тарелку супа, а иногда – и полный обед. По субботам становились бездомные странники у дверей синагоги, и выходившие из синагоги хозяева приглашали одного из них к своему столу. Но те нистары, которые внешне выглядели простыми странниками и при этом никого не утруждали и ни у кого ничего не просили, эти люди подвергались опасности – не дай Б-же! – просто голодать, если у них не было своих источников пропитания.
Барух все это хорошо знал, и поэтому он мечтал о времени, когда он сможет открыть свои двери перед такими именно нистарами. Он очень хорошо знал, как он бы им угодил уже одним тем, что в своем доме предоставил им ночлег и стол, – немного варева, чтобы несколько обогреть их и вдохнуть немного жизни в сердца многострадальных странников.
Барух думал тогда также и о том, что и как это будет, когда Всевышний благословит его когда-нибудь собственным домом, где он смог бы принимать гостей, как это подобает гостеприимному хозяину. Это должно было, конечно, случиться после того, как он будет уже женатым. Но тогда это будет ведь целиком зависеть от его второй половины, от хозяйки дома. Согласится ли его будущая жена сделать их дом гостеприимным? От Всевышнего зависит, чтобы ему досталась жена, которая будет одного с ним мнения во всем. Барух хорошо знал сказанное нашими мудрецами, что женщины вообще-то неодобрительно смотрят на дело гостеприимства. Баруху приходило часто на ум сказанное Раши о нашей праматери Сарре. Даже она не полностью разделяла добросердечность своего мужа Авраама и его готовность приютить и обслуживать гостей. Когда Авраам просил ее однажды испечь для странников лепешки из крупчатки, то Сарра, по словам Раши, сказала на это, что хватит и простой муки...
Вот почему Барух обусловил с самого начала свое сватовство с дочерью р. Авраама наличием отдельного дома, который р. Авраам должен ему построить, чтобы не жить совместно с родителями жены. При этом Барух объяснил смысл этого условия. Он хотел иметь собственный дом, чтобы принимать там гостей по своему желанию.
Р. Авраам сразу же согласился с этим требованием Баруха. Но Баруха это все еще не удовлетворило.
– Вам придется, р. Авраам, переговорить с Вашей дочерью, – сказал Барух будущему тестю. – Она также должна согласиться с тем, что наш дом будет всегда открыт для странников. Потому что весьма многое будет зависеть от нее.
И на это дал р. Авраам свое согласие и обещал Баруху выполнить его просьбу. При этом он добавил, что не только переговорит со своей дочерью об этом, но что он может заранее заверить, зная ее доброе сердце, что она будет рада сделать их дом приютом для гостей.
Еще два условия поставил при этом Барух: первое, что он отказывается принимать от р. Авраама какое-либо приданое и свадебные подарки; и, второе, что сразу же по истечении свадебной недели он с женой оставляют дом тестя, чтобы жить отдельно и собственным трудом. Его жене придется довольствоваться тем, чем благословит их Всевышний, не ожидая помощи от отца или от кого бы то ни было из членов семьи. Р. Авраам согласился и на это, и сватовство состоялось.