На дни, когда мы читаем главу «Тецаве», обычно приходится седьмое адара – день кончины Моше. В этой главе не упомянуто имя Моше (впервые с тех пор, как Тора рассказала о его рождении). Комментаторы видят причину этого в «дерзком» обращении Моше к Всевышнему, который решил наказать еврейский народ за грех изготовления золотого тельца и поклонения ему. Вождь евреев сказал Творцу: «...Простишь ли их? Если нет – то сотри и мое имя [букв, «меня»] из книги Твоей...» («Шмот», 32:32).
Слова праведника исполняются. Исполнились и слова Моше: его имя «стерто» из целой главы Торы. Однако, не называя имени Моше в этой главе, Всевышний не раз обращается к нему, да и сама глава, названная «Тецаве», начинается с прямого обращения Создателя к Своему избраннику: «А ты прикажи...»
Кабала объясняет, что имя человека не передает его сущность. Имя – это своеобразный «ярлык», идентифицирующий человека и необходимый для его контактов с окружающими. Сам же он не нуждается в имени и не думает о себе, оперируя им; для себя он просто «я».
Младенец, едва появившийся на свет, – уже человек, уже личность, но имени еще не имеет. Он получит его лишь спустя несколько дней. До этого о нем говорят просто «он», обращаются к нему на «ты». Кабала утверждает, что именно такое обращение к человеку доходит до самого ядра его личности, в то время как имя обращено лишь к его внешней оболочке.
Возникает вопрос: почему же именно та глава, в которой выполняется просьба Моше «сотри и меня из книги Твоей», столь богата непосредственными обращениями Всевышнего к самой сути личности Моше?
Дело в том, что «дерзкая» просьба Моше явилась наиболее точным выражением его личности, его внутреннего мира.
Именно в этой просьбе выразилась подлинная сущность Моше. Тора была его жизнью, она и называется его именем: Торат-Моше – Учение Моше. Но когда само существование еврейского народа оказалось под угрозой, Моше готов был разорвать эту органическую связь с Торой, быть «стертым» из этого источника жизни. Моше и народ Израиля – единое, неделимое целое; Раши говорит: «Моше есть Израиль, а Израиль есть Моше». И когда народ Израиля грешит, Моше чувствует, что грешит он сам, хотя на самом деле он находится вдали от народа, на горе Синай. И хотя вождь не мог в эти мгновения предотвратить грех народа, Всевышний говорит ему: «Иди вниз, ибо растлился твой народ...» («Шмот», 32:7). Спустись со своей высоты, будь с ними. Несомненно, величие Моше проявилось в «дерзкой» просьбе, в готовности быть «стертым» из Торы ради народа Израиля, и величие это выше его имени.