Тецаве
Глава Торы, которую мы читаем в эту неделю, — единственная (с момента рождения Моше), в которой не упомянуто имя отца пророков. Комментаторы видят причину этого в дерзком обращении Моше к Всевышнему, который решил наказать еврейский народ за грех поклонения золотому тельцу: «…простишь ли их? И если нет — то, прошу Тебя, сотри и меня из книги Твоей…» (Шмот, 32:32). Слова праведника, даже столь необычные, исполняются,- исполнились и слова Моше — его имя стерто из целой главы Торы.
Однако, даже не называя имени Моше в этой главе, Всевышний не раз обращается к нему, да и сама глава, начинается с такого «безличного» обращения: «А ты [Моше] прикажи…»
Каббала объясняет, что имя человека находится на гораздо более низкой ступени, чем его сущность. Имя — только «ярлык» человека, необходимый для его контакта с окружающими. Сам человек не нуждается в имени. Младенец, появившийся на свет, уже человек, но имени еще не имеет. Он получит его лишь через несколько дней. До этого его называют просто «он». Каббала полагает, что это гораздо больше выражает «его» сущность. Возникает вопрос: почему же именно та глава, в которой выполняется просьба Моше «сотри и меня из книги Твоей», подчеркивает сущность праведника, которая выше каких-либо названий? Да потому, что именно в этой просьбе и выразилась подлинная сущность Моше. Тора была его жизнью, она и называется его именем (Тора Моисея). Но когда само существование еврейского народа оказалось под вопросом, Моше готов был вырвать себя из этого источника. Потому что Моше и народ Израиля — неделимое целое; как выразился Раши, «Моше — Израиль и Израиль — Моше». И когда народ Израиля согрешил, Моше почувствовал, что падает сам, хотя был он в то время на горе и не имел возможности помешать грешникам. И говорил ему Б-г: «Иди вниз, ибо растлился твой народ…» (Шмойс, 32:7). Спустись со своей высоты, будь с ними.
Несомненно, величие Моше проявилось в той дерзкой просьбе, в готовности быть стертым из Торы ради народа Израиля, и величие этого поступка полнее выражает его личность, чем имя.