Можно ли говорить о грехе если нет Бога?
Сознательный грех и ошибка
Конверсия и тшува
*
Каждая система имеет свой предел нагрузки. В чем была идея фашистских лагерей? Это дать на человека такую запредельную нагрузку, чтобы он перестал быть человеком. И поэтому, если кто-то думает, что он может устоять в любой нагрузке, ответ: нет.
Есть какая-то сиха (беседа) Ребе даже на эту тему, речь идет там про Хананию, Мишаэля, Азарью, трое праведников. И Хазаль (мудрецы) говорят, и Ребе повторяет эту фразу много раз: «Если бы их пытали, они могли бы не устоять». У Хазаль есть это понятие предельной нагрузки.
Причем здесь электричество, понятно?
Когда 30-градусная жара, все включают кондиционеры и электричество вырубается. Хазаль очень прагматично относятся к этому вопросу, говорят: у каждого человека есть какие-то защитные механизмы, у большинства людей они вырубаются в той или иной системе.
Здесь он говорит о том, что грех существует только перед Б-гом, и это говорит царь Давид в своем известном теилиме (псалме). И Розенцвайг говорит, что грех – это из словаря откровения. Это значит, что ощущение, что ты согрешил перед кем-то, не только перед своей совестью.
Последние недели была какая-то странная брошюра "Нифлаот".
Нифлаот – это еженедельник рава Гинзбурга, где он обрушился всей силой своего негодования на слово «совесть».
Он там на многих обрушился - на Фрейда, на современную психологию, особенно на слово «совесть».
Он говорит: совесть – это ужасно, совесть – это то, совесть – это се. Я сначала тоже вознегодовал, а потом подумал, что есть в этом некоторая логика, что если весь самоотчет человека только перед собственной совестью, то он может оказаться в очень сильной западне.
Нет, совесть – это хорошо, но там может быть очень сильный самообман.
Здесь он говорит: если перед тобой нет кого-то, перед кем ты держишь отчет…
Причем я не думаю, что здесь принципиально – или какая-то связь, или что-то еще, хотя здесь он говорит, что это итгалут, это буквально откровение. Т.е. ощущение человека, что он согрешил – это какая-то ступень откровения, вот что здесь говорит Розенцвайг, то тогда, как говорится, все можно.
Потому что со своей совестью человек может договориться, а мы говорили о том, что есть руах-штут (дух безумия).
Человек, который вроде бы вполне вменяемый, вдруг говорит какие-то совершенно невменяемые вещи и по поводу нацизма, и по поводу Украины, и по поводу евреев, и по поводу всего. Вошел руах-штут, вошел дух глупости. Пока не выйдет – разговаривать бесполезно.
Что произошло с Германией в 1933-1945-м? То же самое, вошел какой-то дикий, жуткий коллективный дух безумия, и поэтому вроде бы самая вменяемая нация превратилась в самую невменяемую.
Если это происходит с вменяемыми нациями, то что же тогда происходит с невменяемыми? И поэтому единственное, что удерживает человека от греха, от таких критических состояний перегрузки – это что есть кто-то над ним. На первый взгляд в этом здесь смысл.
Грех – это не аспект моральной щедрости, типа хочу – даю, не хочу – не даю, а аспект теологической обязанности. Очень перекликается с Левинасом.
Наш телеграм: https://t.me/chassidus_ru
Наш сайт: https://chassidus.ru/
Фейсбук: https://www.facebook.com/itzik.roytman
Помочь проекту: https://www.paypal.com/donate/?hosted_button_id=4EMZZX6JFHEX4