Испытание упрощенчеством
Рав Штейнзальц. Глава Ваэтханан. Испытание упрощенчеством. 5 авг 2022
Мы продолжим читать Штейнзельца. Мне кажется, что проблема, которую он поднимает, чрезвычайно важна, актуальна для 9 Ава.
Мне кажется, что вчера рав Штейнзальц затронул очень важный вопрос. Не так важно, как он это называет, он говорит: Авода Зара. Мне кажется, здесь очень важный принцип, наверное, это его личный принцип – принцип цельности. Он задает вопрос: чего стоит наше Аводат Ашем, если в одном месте мы супер-пупер, а в другом месте мы кое-как или вообще никак. Это, собственно, вопрос, который его интересует. Я бы добавил, что как педагог, как человек, который всю свою жизнь занимался воспитанием, по-видимому, он искал, по-видимому, он нашел какой-то ответ, что цельность – основа всего. Цельность в том смысле, что равновесие. Можно начать думать: или это его личное мнение, или нет.
На самом деле, легко понять, что Тора называется тройной Торой, которая дана тройному народу в тройном месяце и т.д. Есть известный мидраш на эту тему. Что он значит? В мире хаоса есть только две линии – есть хесед и есть гвура. В мире тикун появляется средняя линия. Это, собственно, самый большой хидух Аризаля, это мир тикун, средняя линия. Дальше Баал Шем Тов развивает это еще дальше.
Возможно, что на каком-то этапе развития мы видели или право, или лево, или хорошо, или плохо, или раша, или цадик. Все последние поколения видят среднюю линию. Но это как бы изначально идея иудаизма именно как средней линии. Тора называется «делающий мир в своих высотах он сделает мир нам». Идея Торы – это мир, особенно актуально перед тишево. Вся идея Торы – это мир, мир между человеком и Всевышним, мир между душой и телом, мир между человеком и его окружением. Мир, среди прочего, означает равновесие. Мир, среди прочего, означает, что у меня не должен быть один глаз больше, чем другой, или одна рука больше, чем другая. И это то, о чем говорит Штейнзальц. Он видит основную задачу в служении Б-гу до такой степени, что противоположность этому называет Авода Зара, язычество, что когда берется какой-то один фактор, один орган и делается из него хасутоколь, и он становится сутью всего. Рав Штейнзальц говорит: это не Тора. Если кто-то помнит вчерашний урок, он говорит: это не Тора. Тора – это равновесие. Тора – это значит, что ты не только с Б-гом, но и с людьми. Тора – значит, что ты также в своей семье человек, также в своих отношениях с людьми ты человек. Путь земли предшествует Торе, эти вещи, которые очень легко сформулировать, их гораздо сложнее реализовать. Мне кажется, что речь идет об этом. И мне кажется, что это важно.
Предыдущий абзац был, что человек может полностью отдать себя на что-то, но если это только что-то одно – это называется монономия, это называется сумасшествие. Например, человек, который написал книгу в 500 страниц, это то, что мы читали вчера, про вшей. Проблема вшей – они могут быть только на людях. Это специальные типы вшей, которые только на людях. А если их положить на каких-то других животных, они умрут. Для того, чтобы исследовать этих вшей, человек выращивал их на себе. И представьте себе человека, который сидит и выращивает вшей для исследовательских целей. Если человек настолько отдает себя на вшей, неудивительно, что может быть такая же преданность Торе или земле Израиля. Но пока человек сумасшедший для одной вещи – он сумасшедший. Т.е. когда у человека все перекошено в ту или другую сторону – это сумасшествие.
В этом смысле тема 9 Ава, тема этих трех недель взаимной ненависти – это та же самая тема, что нет мира внутри человека. Нет мира внутри человека, нет мира между человеком и его миром. Тора дана установить мир в мире. Тора дана помирить человека с собой, помирить человека с окружающими, начиная со своей семьи. И это суть всего. Какой смысл говорить про то или иное качество, например, будем говорить об эгоизме, давайте исправим эгоизм. Эгоизм – это одно из свойств человека, у него есть много других свойств. Как любое свойство, оно может быть хорошо, оно может быть плохо, оно может быть уместно или неуместно. Рав Штейнзальц предлагает здесь другой взгляд. Он говорит: это пропорционально или непропорционально.
Как-то говорили, это тоже было у Штейнзальца, что у молодого человека должно быть меньше самомнения, у старика может быть больше самомнения. Это естественно. У богатого больше самомнения, чем у нищего. Это норма. Поэтому если мы сейчас придем и скажем всем: давайте сейчас все будут работать над своим эгоизмом, ну и что? Получится какой-то урод, который из всех своих качеств выращивает что-то одно.
Между прочим, это очень похоже на то, что мы когда-то говорили про идеализм. Что такое идеализм, который отрицает тот же Розенцвайг? Может быть, когда-нибудь мы к нему вернемся. Идеализм говорит, что можно найти какой-то один принцип и на нем построить все. Более того, вполне может быть, что вся греческая философия так смотрит на мир. Поэтому когда приходит Гер и говорит: расскажи мне Тору на одной ноге, то Шамай его прогоняет, потому что у него Тора не сводится к одному принципу. А Гилель понимает, что пришел человек, который вырос в идеалистическом мире, и он по-другому не понимает, ему надо дать какой-то принцип, потом иди и учись. Но надо дать ему хотя бы на первый взгляд какой-то принцип, на котором можно все построить.
Это идеализм, что есть один принцип, справедливости, например, жалости и чего-нибудь еще, и все. Что говорит Тора? Тора говорит: это не так, это не работает так. В этом смысле вообще Тора экзистенциальна. Она говорит: не своди все к одному принципу, это не работает так. По крайней мере, Тора Штейнзальца. Он говорит: пока ты занимаешься вшами или ты занимаешься Эрец-Исраэль, или ты занимаешься чем угодно, но если ты занимаешься чем-то одним – это похоже на идолопоклонство. Это удивительные слова, в которых есть о чем подумать в ближайший Шаббат, что человек должен исправлять в себе.
Это была вчерашняя тема, я выложил эти уроки, послушайте.
Заманчивость упрощения.
Этот ецер ора – служить идолам язычества – у него есть что-то очень религиозное, это желание отдаться чему-то полностью, посвятить полностью себя чему-то одному. Это Авода Зара, принести себя на жертвенник. Но эта идея уничтожает иудаизм.
Отдать себя на какую-то одну цель – это уничтожает иудаизм. Почему люди стремятся к этому? Почему человек стремится посвятить себя чему-то? Человек стремится к какой-то такой одной цели, когда он стоит перед множеством деталей, которые не идут в одну сторону. Каждая из них идет в другую сторону, как пальцы на руке. И это мешает ему жить. Он не хочет оставаться в этом битбуль, в этой запутанности. Человек может выбрать себе что-то одно и дать ему особое положение, чтобы у него было все ясно в мире – мир стоит на одном принципе, мир стоит на одной ноге.
Помните Моше Рабейну, когда Всевышний ему говорит: «Давай я их уничтожу и сделаю из тебя новый народ». Моше отвечает, так говорит мидраш: «Кресло на трех ногах не устояло, а на одной ноге устоит?» На трех ногах – это Авраам, Ицхак и Яаков, и смотри, ка кони себя ведут. Так ты сейчас хочешь все построить на одном? Это тоже не получится. И так человек, который запутался в этом мире, говорит: «Я сейчас найду самый главный принцип – единую теорию всего» И? Кстати, очень похоже на то, что мы вчера читали у рав Кука про то, как неразвитый разум чрезвычайно критичен, чрезвычайно пытается отрицать все, что на первый взгляд не проходит. А какой правильный разум? Мы когда-то говорили об этом. Мне кажется, что надо вспоминать об этом, что один из самых важных терминов, важных понятий у рава Ицхака Гинзбурга – это понятие модели. Что такое модель? Модель, я всегда говорю, как ящик инструментов. Для того чтобы починить электричество, мне нужны инструменты, которые подходят электрику. Для того чтобы мне починить машину, мне нужны инструменты человека, который чинит машины. Для любой работы нужны инструменты, которые подходят. Это означает, что у нас есть много вещей, которые мы должны делать в этом мире, и для каждой работы есть свои инструменты. Эти инструменты называются моделями.
Т.е. у нас есть модель, что люди делятся на праведников, средних и грешников. Это модель. У нас есть модель, и, по-моему, рав говорил об этом в одной из книг, которую мы читали: даже Аризальская модель сфирот – это модель. И может быть другая модель, буквально надо понимать или не буквально, это модель. Есть другая модель, есть модель Рамака. Есть третья модель, которая называется эхалот, древние кимолы и т.д.
Так чем отличается маленький разум от большого? Маленький разум берет одну модель и идет с ней. Например, он берет модель эгоизма и альтруизма и пошел, все остальное неинтересно. Что говорит большой разум? Он говорит: я могу взять Бреславскую модель и могу взять Хабадскую модель, я могу взять вязаную модель, они не противоречат друг другу, они только помогают мне найти инструмент, наиболее подходящий в данной ситуации. Это называется большой разум.
То же самое он здесь говорит. Человек может выбрать какой-то один путь, одну вещь, дать ему особое положение, и тогда ему будет ясно, он хочет достичь ясности в своей жизни. Нельзя сказать, что это плохо или запрещено. Это может быть действительно что-то важное, даже святое. Но это оторвано от своего контекста.
Удивительно, что рав Штейнзальц говорит на моем языке. Одно из любимых моих слов – это контекст, как слушатели моих уроков уже знают. Если какая-то вещь вырвана из контекста, это становится идолом. Он говорит очень жестоко, но это удивительно точно.
Много лет назад Би-Би-Си сделало программу, которая называется «Длинное приключение». Цель ее была рассказать обо всех религиях. Для начала этой программы они пригласили представителей каждой религии, чтобы они говорили по 3-4 минуты про свою религию. Меня попросили говорить о еврействе в иудаизме. И вдруг я понял, что это сложно – за 4 минуты рассказать про иудаизм. Почему? Когда я прихожу говорить про христианство, я могу подытожить если не все, то по крайней мере суть двумя-тремя предложениями. Все согласятся. Даже ислам или буддизм можно заключить несколькими предложениями. Можно ли таким образом заключить иудаизм? Объяснить иудаизм в двух словах?
Мы верим в единого Б-га – так, действительно так. Но не это то, что выделяет нас. Мы не первые, кто придумали единого Б-га.
Мы, конечно, верим в то, что люди должны исполнять мицвот. Но это тоже не есть что-то особенное для нас.
Мы верим в разные вещи. Проблема – что это не определяет корень, не определяет сущность. Можно сказать, что иудаизм – это вера в Б-га? Беседер, Алтер Ребе так пишет. Тания, 33-я глава. Или что иудаизм – это радость. Тоже Тания, 26-я глава. Это определяет? Хороший вопрос. То, что Всевышний выбрал народ Израиля, дал им Тору и обязанность ее исполнять – это тоже недостаточное определение. Все еще я продаю «кота в мешке».
Было бы прекрасно, если б можно было найти какой-то один принцип, простой, 3-4 слова, и сказать, что это все Тора.
То, что сделал Ребе, когда приехал в Америку. Он сказал: здесь так принято, я тоже буду себя так вести.
Но на самом деле нет такой вещи, которая была бы всей Торой.
Я когда-то встретил одного еврея, который хотел сделать какое-то специальное заявление. Он хотел сказать, что все религии в сущности стремятся к чему-то одному, а именно – к любви.
Мы не можем сказать, что мы против любви. Мы таки за. Любовь ко Всевышнему, любовь к людям. Но в Торе есть еще много вещей, кроме любви.
Рабби Нахман, это мясное сердце. А нормальная жизнь его вообще интересует для свих хасидов? 200 лет назад был один вопрос, сегодня, конечно, все развивается. Один из любимых анекдотов рава Глуховского… Был период в моей жизни, когда я был большой поклонник рава Глуховского, это хабадский раввин в Верховице, я там жил. Мы с ним много общались, я ходил на его всякие уроки и на фарбренгены. И он как-то говорит так: есть известная, знаменитая майса про этрог. Про кого это, с кем это случилось? Кто-то из больших цадиким, который отдал все свои деньги, которые у него были, за этрог. И потом он принес его домой, а жена ему говорит: «Откуда у тебя деньги? Дети голодные, а ты покупаешь этрог», этрог стоил безумных денег тогда. И она взяла и то ли откусила у него из питем, то ли сломала. Хвостик есть такой у этрога, который делает некошерным его, если он поломан. И он промолчал.
Классическая хасидская майса говорит о том, что это было испытание, чуть ли не подобное испытанию Авраама, который приносит в жертву своего сына. Но комментирует рав Глуховский шлита, он говорит: «Когда в нашем поколении мы видим, сколько проблем есть в отношениях в семье между мужем и женой, то мне кажется, что это исправление того поколения, которое готово было продать все на свете ради исполнения одной мицвы». Т.е. это как раз классический пример, как человек говорит: «Вот у меня сейчас есть мицвы и тога, я отдаю за это все. Что будет дальше – меня не интересует». Это прекрасно, но это мир хаоса. Это прекрасно, но наше поколение существует для того, чтобы это исправить.
Интересно, когда Ребе только-только начинал свое движение, денег не было совсем, Хабад был самой нищей организацией по разным причинам, о которых мы говорили. И в это время приезжают хабадники из России. Чудом они выехали, это было в 1947 году по поддельным польским паспортам, и потом кэгэбэшники накрыли это, организатора посадили на много лет. И они собрались в Лемберге, во Львове, там была граница, туда приезжали люди. Чтобы купить поддельный паспорт, это стоило безумных денег. Это не поддельный паспорт, это были фактически паспорта польских граждан, которые умерли, погибли, все что угодно, и по их документам каким-то образом выезжали. Получить этот паспорт стоило безумных денег. Собрали безден, который постановил, что человек, который уезжает, должен оставить все, что у него есть, для того, чтобы дать возможность другим купить паспорта. Т.е. они выехали, но у них не было буквально ничего. И они приезжают в Архабад, и у них нет ничего. И тогда Ребе объявил, что пусть каждый дает в 5 раз больше, чем он может дать, и Всевышний заплатит. И те, кто действительно так сделали, разбогатели.
Интересно, что в последующие годы Ребе так не делал. Через 10-20 лет установка абсолютно изменилась и Ребе сказал: «Смотри, на что ты можешь рассчитывать». В начале есть какой-то подъем, потом – смотри, что можно, что нельзя. Та же самая идея, что больше рассчитывать на этот мир.
Есть тоже хасидская идея. Какое чудо выше: чудо, которое разрушает природу, или чудо, которое внутри природы? Чудо, разрушающее природу, — это исход из Египта, 10 казней и все остальное. Что такое чудо, облаченное в природу? Есть такое понятие – «делающий, творящий удивительные чудеса, о которых знает только он». Вся наша жизнь – множество чудес, о которых мы даже не знаем. Человек даже не знает, что с ним произошло чудо, но иногда можно чуть-чуть догадаться.
У Ребе есть много статей на эту тему. И спрашивает Хасидут: что выше, какое чудо выше – которое противоречит природе или которое внутри природы? Ребе говорит однозначно: чудо, которое внутри природы, гораздо выше. Египет – это хорошо для начала. Для начала должно быть красивое представление. Потом приходишь в Эрец-Исраэль, ман прекращается и надо начинать жить нормальной жизнью. Если мы пытаемся все построить только на поиске Б-га, это значит, что мы в пустыне. Возможно, это значит, что мы вышли из Египта. Да, но из Египта мы не попали в Эрец-Исраэль, мы попали в пустыню. Тора говорит: нет, это не цель. Цель – войти в Эрец-Исраэль. Пустыня – это хэдэр. Поэтому тот, кто говорит: «Главное – это любовь», это тоже пустыня.
В Торе есть еще многие вещи. Как мы говорили, Тора – это как человек. Так же, как в человеке, есть 613 органов, а каждый из них делится на множество подорганов и клеток, так устроена Тора. И только когда все эти органы здоровы, пропорциональны, только тогда это называется жизнью, тогда человек счастлив. Когда этого нет, когда не хватает, по-моему, Магид говорит: когда есть маленькая дырочка в теле – это делает большую дыру в душе. Человек не может быть счастлив, если у него какие-то проблемы со здоровьем. Рамбам, кстати, пишет то же самое. Тора – это много вещей.
Еще есть в Торе многие вещи, о которых кажется, что они противоречат друг другу. Можно сделать целый сборник противоречащих друг другу стихов. «Люби ближнего как самого себя» — с одной стороны. С другой стих говорит: «Смертью умрет с другой стороны». Один говорит: «Любите гера, пришельца», другой говорит: Не оставляй никого в живых». Это насчет 7-ми народов. И так далее. Что правильно? Ответ, что и то, и то.
Гемара говорит: велико знание, которое дано между двумя буквами. Как написано: Б-г знаний, мнений Всевышний.
Как раз то, о чем мы говорили – разные модели.
То есть мнение, знание расположено между одним именем и другим именем. Это великое дело. Гемара спрашивает: Б-г мщения? Она говорит: да, также месть – это великое дело.
Получается, что знание велико, важно, и любовь важна, и месть важна, и «не оставляй никого в живых из 7-ми народов» тоже важно, и люби гера, пришельца, — это тоже важно, и люди Всевышнего – тоже важно, и «бойся Б-га» — тоже важно. Все важно. И это очень мешает жить.
Как я могу всю свою жизнь прыгать от одной важной вещи к другой, которая тоже важна? И такое требование создает очень высокое напряжение, которое почти невозможно для обычного человека. И это то, что заставляет людей найти что-то одно, один принцип, что для них это будет главное и основное. Выбор может быть – какая-то мелочь или более важные вещи. Это всегда связано с тем, что людям трудно схватить общность, цельность. Люди хотят лозунг, направление. Ради этого они хотят взять какую-то отдельную вещь из Торы и сделать их мир простым, понятным: «Я уже знаю, что важно, а все остальное – комментарии».
Однако возможно, что человек, его путь к еврейству начался с какой-то точки. Оттуда он построил себя. Но все еще он должен помнить, что это часть целого. Невозможно продолжать жить разорванной жизнью. Если я держусь за полые одежды Всевышнего – это неважно, за какой цицит я держусь. Когда я держусь за часть, я должен держаться за эту вещь целиком. А если нет, я становлюсь, как царь Шауль, который остается с разорванным платьем. «Разорвал Всевышний царство Израиля с тебя», — пророк Шмуэль.
Вот такой замечательный, впечатляющий, мотивирующий текст.