19

Этот отблеск уготован в тайниках [высших миров] для праведников в мире грядущем и называется "благодатью Всевышнего", "томительным блаженством" и "четырьмястами желанными мирами, в которых наслаждаются праведники", как написано: "...Четыреста серебряных шекелей..."[1]. [По Кабале, эти шекели – аналог четырехсот миров блаженства.] Сияние [света Эйн Соф] проявляется во многих качествах и на различных уровнях, и невозможно определить, какой из них – самый вь)сший. Но слабый отблеск его, который опускается с уровня на уровень с целью создания оболочки, образован из этого света на низшем уровне его проявления и условно называется "внешним" и "обратным" аспектом [Эйн Соф]. Как написано в книге "Зогар". [часть 2], стр. 2086 (см. комментарий "Микдаш Мелех" к этой странице) и [повторено на странице] 2106: "...И из того, что остается [от этого света, образуются оболочки". Соотношение между внутренними и внешними аспектами этого сияния] проще понять, если найти для них соответствующие аналоги в процессах, происходящих в душе человека, которая обладает способностью наслаждаться всем, приносящим ей удовлетворение, [и он не может усилием воли заставить себя считать приятным то, что противно его натуре; такое удовлетворение приносит], к примеру, постижение новой идеи и тому подобное. "Внешний", "обратный" аспект способности души испытывать блаженство выражается в стремлении человека к тому, что доставляет ему удовольствие; он хочет именно этого, а не чего-либо, приносящего ему страдание вместо наслаждения[2]. Проявление свойств человеческой души – некая модель происходящего в сфере света Эйн Соф: высшая воля Творца, благословен Он, – "внешний", "обратный" аспект [всех проявлений] высшего блаженства, "благодати Всевышнего", "томительного блаженства" и "желанных миров", о которых говорилось выше. Хотя высшая воля и высшее блаженство неотделимы от сути Создателя [и, казалось бы, утверждение, гласящее, что в Нем Самом есть разделение на внешние и внутренние аспекты, выглядит абсурдно], ибо Его воля – это и есть Он Сам и не может быть аналогии [между соотношением Его Самого и Его воли и] соотношением человека и его воли[3], – все же Тора изобилует антропоморфическими терминами, дабы "ухо могло воспринять"[4] сказанное в ней. Для этого [Тора прибегает] к аллегории и метафоре, взяв за модель весь комплекс проявлений человеческой души, в который входят воля, способность к наслаждению, интеллектуальное озарение, способность к анализу и синтезу и т. д. Человеку нетрудно проследить за происходящим в его душе процессом, когда у него возникают первые проблески какой-либо новой грандиозной идеи, – в этот момент появляется еще не вполне [осознанное] чувство удовлетворения[5]. [Эта идея зарождается в тех сферах души, где коренится способность к наслаждению, стоящая выше интеллекта; человек может сообщить о своем открытии другим, однако он не в состоянии описать им блаженство, которое испытал в этот момент ] Из этого видно, что наслаждение гораздо выше [сферы рационального] и ближе к самой сути души, чем [такие ее проявления, как] разум и интеллектуальное озарение; интеллект – лишь оболочка для наслаждения. И когда эта идея или открытие полностью формируется в сфере интеллекта, то есть [человек] уже способен объективно оценить это во всей полноте, он ощущает блаженство, оболочка которого – ^^интеллектуальное озарение. Поэтому Бина определяется в святой книге "Зогар" как мир, куда души попадают из мира физического, – поскольку она делает сферу Хохма, в которой сосредоточены все виды наслаждения, доступной [для по стижения душ]. Души праведников в раю прозревают и постигают сущность Торы, ибо Тора – порождение сфиры Хохма, а Тора и святой Творец, благословен Он, – суть одно и то же[6].