574
Суббота Сукот
18 тишрей 5762 года
4/10/2001
ДВА ПРАЗДНИКА
Было бы естественно ожидать, что имя «Симхат Тора» (радость, праздник Торы) получит Шавуот – день дарования Торы.
Слова: потому что в Симхат Тора начинается новый цикл чтения Торы, – тоже не будут ответом. Ведь за ними немедленно последует вопрос: а почему не приурочить начало и конец цикла чтения к дню дарования Торы (Шавуот)?!
Есть старинная притча, которая поможет нам приблизиться к пониманию этой двойственности (дарование Торы празднуется летом бессонной ночью за раскрытой книгой, а осенью – танцем с закрытым свитком).
Вот она: король, как водится в сказках для маленьких и в притчах для больших, провозгласил «конкурс на замещение вакантной должности» жениха для принцессы.
К «конкурсу» допускался любой при одном условии: жениху запрещено видеть невесту, он до самой свадьбы не будет иметь представления, как выглядит его будущая жена.
Столичные гостиницы в миг наполнились соискателями, но тут пошли слухи: говорят, она настоящее чудовище. Нет, она глухонемая. О чем вы говорите? Она – умственно отсталая!
Не прошло и двух дней, и гостиницы снова опустели. Только один деревенский парень остался: во-первых, он не верил слухам, во-вторых, он изначально хотел жениться на принцессе не потому, что она красавица, а потому, что она -царская дочь.
Нет, он не искал богатства и власти, просто он любил царя, а стало быть, любил и все, что дорого царю.
Поскольку остался один соискатель, принцесса досталась ему без боя.
После свадьбы молодые вошли в свои покои и жених, не без опасений, приподнял фату. Он был потрясен неземной красотой молодой жены, не вдаваясь в подробности, скажем, что все в ней было совершенно, да и характер у нее оказался золотой.
И тогда молодой муж объявил: он устраивает во дворце бал, который по роскоши и веселью семикратно превзойдет свадьбу.
Притчи, как и анекдоты, не стоит портить пост-коментариями, но если они все же нужны, скажем так: король в нашей притче – Вс-вышний, претенденты на руку принцессы – народы мира, сама невеста – Тора. А кто же жених? Народ Израиля, мы с вами. Осталось истолковать два празднества, но вы уже и сами знаете: свадьба (лицо невесты скрыто фатой) – Симхат Тора, а бал, на котором красоту принцессы видят все гости — Шавуот (книги раскрыты).
И еще одна притча о царе (и, разумеется, о Симхат Тора): пригласил царь как-то гостей к себе на праздник. Погуляли, все разъезжаются и царь говорит: «Тяжело мне расстаться с вами, останьтесь со мной еще немного». Ребе пишет: «Сущность Шмини Ацерет и Симхат Тора – «Каша алай придатхэм» – «Тяжело мне расставание с вами (а точнее – ваше)».
Взаимоотношения между евреями и Б-гом, если посмотреть на них «со стороны Вс-вышнего», не знают расставания. Его связь с евреями вечна и непрерывна. «Расстаются», убегают от Б-га, только евреи. Секрет этого отчуждения весьма глубок: разлука евреев со Вс-вышним проистекает из разрозненности между самими евреями – «придат-хэм», «расставание ваше», – раз-деленность между вами.
Пока мы, евреи «кулану кээхад» —едины, нет у нас разлада и со Вс-вышним. «Бархэйну Авину кулану кээхад…» – «Благослови нас, Отец наш, всех вместе, как одного».
В дни праздника Сукот весь еврейский народ на время превращается в «агуда эхат» – «одну связку». Кончается праздник, развязан лулав, нарушено единство, начинается отчуждение.
И говорит Вс-вышний: «Тяжело Мне видеть разделение между вами». Смысл Симхат Тора состоит не только в том, чтобы отдалить расставание еще на один день, но и в том, чтобы создать новое единство – на весь год.
Сказано об этих днях:
«И пошел Яков в своей дорогой…» – кончились праздники и еврей уходит в будни. Важно, чтобы дорога, по которой он идет, была его дорогой, дорогой Яакова, дорогой Торы и заповедей.
СУББОТА ПРАЗДНИКА СУКОТ
И сказал Моте Б-гу: «Смотри, Ты говоришь мне веди этот народ, но не сказал Ты мне, кто будет тот ангел, которого пошлешь со мной, а между тем, Ты сказал: «Я знаю тебя с тех пор, когда тебе дали имя, и снискал ты приязнь мою». А теперь, если обрел я милость Твою – научи меня Своим путям и Тебя я узнаю, ведь люди эти – твой народ!
И сказал Б-г: «Пойду Я сам и ты будешь умиротворен».
И сказал ему Моше: «Если сам Ты не пойдешь с нами – лучше и не выводи нас отсюда! И в чем же еще проявится милость, которую я обрел у тебя я и народ твой, если не в том, что Ты сам пойдешь с нами, и выделимся мы я и народ Твой – из всех народов земли?!»
И сказал Б-г Моше: «То, о чем ты сейчас говорил, Я сделаю, ибо снискал ты приязнь Мою и знаю Я тебя с тех пор, как тебе дали имя»
И сказал Моше: «Открой же мне славу Свою»
И ответил Б-г: «Я проведу перед тобою все благо мое, и провозглашу перед тобой Имя, но помилую я лишь того, кого решу помиловать, и пожалею того, кого решу пожалеть. Ты же не сможешь увидеть Меня, потому что не может увидеть человек и остаться в живых. Встань на этой скале и будет так: когда станет проходить мимо тебя слава Моя, помещу Я тебя в расселину скалы и укрою Своей ладонью, пока не пройду, а когда уберу Я ладонь свою, и увидишь ты Меня сзади – но лицо Мое не увидишь».
И сказал Б-г Моше: «Выруби себе две скрижали из камня – такие же, как первые, и напишу Я на этих скрижалях то, что было написано на первых скрижалях, которые ты разбил и будь готов поутру, и взойди утром на гору Синай и встань там предо мною на вершине горы и пусть никто не поднимается на гору с тобой, и пусть никого не будет видно на всей горе».
И вырубил он две скрижали из камня – такие же, как первые, и встал Моше рано yтpoм и взошел на гору Синай, как приказал ему Б-г, держа в руке две скрижали из камня. И спустится Б-г в облаке и встал там рядом с ним и провозгласил Имя: «Б-г – Б-г Всесильный, Милостивый и Милосердный, Долготерпеливый, чьи любовь и справедливость без меры, Помнящий добрые делa отцов для тысяч поколений их потомков, Прощающий грех и непокорность, и заблуждение, и очищающий раскаявшегося, но не очищающий нераскаявшеюся, Помнящий вину отцов их детям и внукам тpeтьему и четвертому поколению!
И поспешил Моше склониться до земли и пал ниц и сказал «Если удостоился я обрести благоволение в глазах Твоих, то молю, иди среди нас!
Ибо народ этот – народ непреклонный, и простишь Ты наш гpex и наши заблуждения, и сделаешь ты нас достоянием Своим!»
И сказал Б-г ‘Вот, я заключаю с вами союз на глазах у всего народа твоего совершу чудеса, которых еще не было на землe ни для одного из народов!
И увидит весь народ, который тебя окружает, сколь грозны деяния Б-га, которые совершу для тебя.
Соблюдай же то, что Я приказываю тебе сегодня, вот изгоняю Я от гебя эмореев и кнаанеев, и хеттов и призеев и хивеев, и йевусеев.
Остерегайся заключать союз с жителями той страны, куда идешь ты, чтобы не стало это для тебя ловушкой.
Жертвенники их разбейте, священные колонны их сокрушите, деревья, которым они поклоняются, срубите, ибо имя Б-га – «ревнитель».
Иначе, если заключишь ты союз с жителями этой страны, станут они распутничать в служении божествам своим, и приносить жертвы своим кумирам, и позовут тебя, и ты станешь есть от жертв их и возьмешь ты из их дочерей жен для сыновей твоих, и станут распутничать дочери их в служении божествам своим, и твоих сыновей развратят они служением божествам своим. Не делай себе литых Б-гов!
Праздник мацы соблюдай, семь дней будешь есть мацу, как Я повелел тебе в том месяце, когда ячмень колосится, – ибо в этом месяце вышел ты из Египта
Каждый первенец, вышедший из материнской утробы, принадлежит Мне, и из всего поголовья скота твоего отделяй первенцев-самцов, а осленка, первым вышедшего из материнской утробы, выкупи, обменяв его на ягненка, если же не выкупишь, то умертви его.
Сына-первенца своего выкупи.
Хасидское слово
ТАНЦУЮТ ВСЕ!
Па свадьбе, когда гости пускаются в пляс, случается, что они хватают, того, кто печально сидит в сторонке и выталкивают его в круг танцующих. Это может показаться диким и беспардонным, но мудрецы учат, что обычаи Израиля – тоже Тора. Тот, кто сидит в углу и рыбьими глазами глядит на танцующих, лишает радости не только себя, но и всех в зале. Подобно тому, бывает, что в углу сердца, полного веселья сидит упрямая холодная мысль. Можно, разумеется, махнуть на нее рукой. Но если мы хотим быть цельными в своем веселье, ничего не поделаешь, придется послать в темный угол души все силы интеллектуальные и эмоциональные и насильно вытащить упрямую мысль в хоровод веселья.
Беседа Ребе
Заповедь дня Симхат Тора – радость. Слово «заповедь» – мицва – происходит от того же корня, что и цавта – «связь». Заповедь «привязывает» человека к Творцу. Значит, в этот день человек должен «привязаться» ко Вс-вышнему «нитями» радости, веселья. Заповедь радоваться относится ко всем праздникам, но только один из них назван Радостью Торы. Предыдущий Ребе говорил: того, чего человек добивается в Рош-Ашана через страх, он может достичь в Шмини Ацерет и Симхат Тора через радость. Важно понять, что эта радость («заповеданное веселье») является не только спонтанным взлетом души, но, в первую очередь, формой служения Творцу, подобное служению в Храме. В отличие от храмового служения, которое категорически запрещено совершать в состоянии опьянения, веселье праздника всегда сопровождалось «лехаим» – рюмочкой катерного вина или водки и тостом: «за жизнь». Но пьяного разгула евреи не знали и всегда чурались его, считая его уделом грубого мужичья. Да и нужно ли «подогревать» веселье спиртным? Мы ведь радуемся Торе, неужели этою мало?
Мы знаем об ограничении в отношении спиртного, гак как радость праздника связана с тем, что «и черпали воду (символ Торы) и радость из источников спасения». Мы учили, что живые воды источника, очищают и тогда, когда их мало. Выпив даже самую малость, можно достичь веселья, для которого гою надо выпить ведро…
Говоря о гое, надо помнить, что здесь речь идет не о противопоставлении еврея нееврею. Гой есть и в каждом из нас, это наша животная душа, которая хочет водки в той же мере, как хочет она денег, власти, запрещенных «удовольствий».
Недопустимо вести себя за хасидским столом, как в кабаке. До меня доходят слухи, что те, кто неумеренно пьет в праздник, оправдывают себя тем, будто когда человек выпьет, ему легче найти слова, чтобы «зажечь» компанию – но это противоречит словам наших Учителей. Это хуже, чем «мицва ба беавейра» (заповедь, исполненная с помощью греха), так как в этом случае есть грех (пьянство), а заповедь надо еще поискать.
Более того, если есть подозрение, что человек может опьянеть от малого количества водки, ему нельзя пить даже это количество. И если так сказано о человеке, находящемся у себя дома, то еще более это справедливо в отношении хасидского застолья в доме Молитвы и Учения – синагоге. Именно во время, предшествующее приходу Машиаха, сгущается тьма галута, а животные страсти вступают в последний бой с Б-жественной душой. Не дадим же им победить у праздничного стола.
СИМХАТ ТОРА
Мы приводим этот рассказ из книги «За железным занавесом» без изменений.
Церемония Акафот в синагоге в Краун-Хайтс была в полном разгаре. Юноши, дети и старые хасиды весело танцевали, втягивая в круг танцующих многих из тех, кто пришел только посмотреть на праздник. Энтузиазм хасидов был заразителен, и зрители стали счастливыми участниками, как будто сейчас они тоже чувствовали потребность радоваться Торе.
Среди танцоров выделялся старый хасид с длинной белой бородой и с глубокими морщинами на лице. На ею облик наложили отпечаток долгие годы ссылки и испытания, которые он претерпел при сталинском режиме. Его легкий, живой танец и яркие глаза творили о том, что он не iqk стар, как казалось. Как и многие другие хасиды он прошел через страдания в советских тюрьмах. И все же никакие пытки и преследования не погасили в нем искры идишкайта.
Я оказался рядом с ним. Моя рука лежала на его плече, когда мы танцевали в веселом кругу под аккомпанемент знакомых, радующих душу мелодий.
Когда первый круг закончился, старик сел на скамейку, и я сел рядом. Я ухватился за возможность тянуть старика в разговор и услышать от него что-нибудь о ею жизни за «железным занавесом». «Скажите мне, Реб Ошер, – начал я, когда он, казалось, задумался. – Какие воспоминания вызывают в вас эти акафот ?»
Реб Ошер стряхнул с себя задумчивость и, с готовностью начал рассказывать.
«Акафот действительно уводят меня в воспоминания о далеких годах.
В 1953 меня приговорили к ссылке в лагерь в Восточной Сибири. Это было изолированное место окруженное сосновыми лесами, где-то недалеко от Омска. Оно называлось «междуречье» и действительно находилось между Обью и Иртышом.
В этом лагере, огороженном колючей проволокой, содержались 3000 рабочих-рабов. Большинство их было послано туда за так называемую контрреволюци-онную деятельность; некоторые были украинские на-ционалисты, были и преступники.
Рабочие делились на бригады с бригадиром во главе. Во главе лагеря стоял начальник. Каждая бригада имела свой барак с твердыми деревянными нарами, покрытыми жесткими набитыми соломой матрасами, на которых лежали люди, стараясь дать отдых своим уставшим телам.
Я вижу, вам это интерес-но, дорасскажу в следующем перерыве между кругами».
Как только закончился следующий круг, я взял реб Ошера под руку и отвел его в сравнительно тихий угол, где мы сели.
«Я вам уже говорил, что лагерь был окружен лесами. Вот мы и валили деревья и пилили их на доски. Мы также строили деревянные дома.
Однажды на Ошаиа Раба наш бригадир получил при каз перевести 18 рабочих в другую бригаду. Я оказался среди них единственным евреем.
Когда мы пришли в другой барак, я тут же начал подыскивать нары в углу, где можно было бы молиться и одевать тфилин, не привлекая внимания дру-гих. Поверьте, это было не просто. Когда я выбрал себе самые подходящие нары, из старого барака пришел человек и доложил новому бригадиру:
«Нас прислано сюда 18 человек; один еврей. Вон он там в углу, – показал он пальцем. – Он не работает по субботам».
«Неужели? – саркастически воскликнул бригадир. – У меня он будет работать всегда, суббота или не суббота».
«Нет, я вам советую оставить этого еврея в покое. Он парень упрямый и не боится никого, кроме Б-га. Он не побоялся даже начальника лагеря. Вы избавитесь от многих неприятностей, если не будете его трогать». Бригадир не ответил ничего, но приблизился ко мне и позвал в свою контору.
«Скажи, это правда, что ты не работаешь по субботам?» – спросил он меня.
«Да, это так Я по субботам не работаю».
«И завтра ты не будешь работать? спросил он.
«Нет» – ответил я.
«Почему же? Завтра ведь не суббота».
«Завтра мы, евреи, отмечаем религиозный праздник. Я не работаю по суббогам и религиозным праздникам».
«Какой праздник у тебя завтра?»
«Завтра мы отмечаем праздник Суккот» – сказал я.
«Да, я слышал о празднике кущей. Я помню Некоторые соседи-евреи у нас дома всегда строили шалаши. Ну ладно. Ты не будешь работать завтра. Но ты не можешь оставаться в бараке один. Тебе нужно быть вместе с остальными. Иначе будет плохо и тебе и мне». «Конечно, конечно» – ответил я. На следующий день я вышел вместе со всеми остальными на то место, где мы должны были работать в этот день. Бригадир разбил людей на маленькие группы и дал каждой задание. Он оставил меня последнего и тихо сказал: «Спрячься или сделай вид, что работаешь», – и отошел.
Я поискал и нашел недостроенную хижину. Я благодарил Вс-вышнего за его защиту и молился медленно и с каваной. Когда я уже почти заканчивал, прибежал, запыхавшись, один из заключенных.
«Слава Б-гу, я нашел тебя. Бригадир узнал, что приезжает начальник проверять лагерь и рабочих. Все должны быть на месте и вдpyг оказалось, что тебя нет. Бригадир разозлился и послал людей искать тебя».
Когда мы добежали до лагеря заключенные уже выстроились для переклички. Бригадир был бледен и озабочен, но как только увидел нас, перестал хмуриться и вздохнул с облегчением.
На следующий день, когда другие мои товарищи вышли на работу, я и еще два человека (которых бригадир приставит ко мне, чтобы я снова не пропал) пошли в ближайший лесок и нашли там укромное место. Мы сели на поваленные деревья, и мое настроение улучшилось. Это был настоящий праздник. А ведь это и вправду был праздник Симхат Тора! Мне хотелось запеть хасидскую песню. Как бы прочитав мои мысли, один из них повернулся ко мне и сказал:
«Мы здесь сидим и ничего не делаем. Может, споешь нам, чтобы скоротать время».
«С удовольствием», сказал я. Вот замечательная праздничная мелодия, которая вам понравится». Я закрыл глаза и дал себе волю. Единственное, о чем я сейчас думал, это то, что сегодня Симхат Тора, и я должен был петь подходящую веселую мелодию. Когда я закончил петь, оба захлопали в ладоши. Мы вернулись в лагерь и мои сопровождающие рассказали всем, что я могу петь прекрасные песни. Меня попросили спеть, и я согласился. Во время пения я почувствовал желание танцевать. И я пустился в пляс – разве это не была Симхат Тора? Зрители присоединились ко мне, хлопая в ладоши в ритм мелодии.
Когда я пел и танцевал, то совершенно забыл, что я по сути дела раб и нахожусь в трудовом лагере в Сибири. Дух мой пел и танцевал на акафот в Любавичах».
Вот такую историю рассказал мне старый хасид.