В наши дни есть еще много евреев, которые не соблюдают Тору и ее заповеди.
Начало обеих глав, которые мы рассматриваем на этой неделе, дают этому несколько объяснений.
Во-первых:
«Бегар» значит «на горе», имеется в виду гора Синай, где Тора была нам НАВЯЗАНА: «Б-г поднял гору Синай над евреями со словами: «Или примите Тору, или…»» (Талмуд Шабат 88 а.) А людям не нравится, когда их заставляют что-то делать.
Во-вторых:
Бегар связан с антисемитизмом: «Почему гору назвали Синай? Потому что с момента получения Торы люди начали «ненавидеть» (Сина) нас» (Брахот 89 б). Зачем нужно, чтобы все нас ненавидели?
В-третьих:
Бэхукойсай подразумевает «СЛЕПОЕ» повиновение. «Хук» – вид законов Торы, в которых нет абсолютно никакого смысла, (например, не употреблять молока вместе с мясом). Кто хочет быть роботом?
И, наконец:
Тора избегает упоминания о небесном благополучии, а только обещает земные награды: «Если вы будете идти по моим законам, я дам вам дождь, изобилие», и т.д. Таким образом, нам не было обещано рая, и, увы, каждый может убедиться в том, что жизнь по заповедям, к сожалению, не приносит богатства. А кто хочет напрасно работать?
Чтобы ответить на все эти трудные вопросы, я расскажу следующую историю.
Когда 25 лет назад я впервые, еще не женатый, приехал в Израиль, я год учился в иешиве, в Кфар Хабаде.
Теперь всем известно, что движение Хабад поощряет распространение иудаизма.
Поэтому рано утром, каждое воскресенье, я садился в длинный пассажирский поезд, наполненный израильскими солдатами, который останавливался в Кфар Хабаде. Я надевал тефиллин на как можно большее количество пассажиров, а на конечной остановке выходил, чтобы успеть на обратный поезд.
Случилось так, что рабби Мендель Футерфас, глава иешивы, увидел, как я бегу к двери и спросил, куда я направляюсь.
Рав Мендель был мужчина старше 60 лет, очень выразительной внешности. Незадолго до этого, он освободился из заключения в Сталинских лагерях, где подвергался изнурительным работам.
Когда я ответил, что собираюсь надевать тефиллины на солдат в поездах, он, без промедления, ответил: «Я тоже хочу поехать».
Я решил, что он это говорит из вежливости, поэтому сказал: «Ладно, Реб Мендель, если Б-гу будет угодно, мы, как-нибудь, поедем вместе, а сейчас я спешу».
«Хорошо»,- ответил он, «Поехали!»
Я всегда опаздывал, а до станции нужно было бежать десять минут, но он сказал (и продолжал выкрикивать эту фразу всю дорогу): «Ты беги и не оглядывайся, я добегу, ты только не оглядывайся!!» Я бежал изо всех сил и, как ни странно, успел вовремя. Но было ясно, что у Рава Менделя нет никаких шансов (у него также болели ноги, поэтому ему было трудно бежать).
Но следующее, что я увидел, это то, что он вслед за мной вскарабкался по ступенькам вагона, и поезд тронулся!
Как ему это удалось, я никак не могу понять. Не стоить и говорить о том, что он едва дышал, а когда поезд стал набирать ход, он, знаком попросил меня дать ему несколько тефиллинов и начинать без него. Я дал ему одну из четырех, имевшихся у меня пар, вошел в первый вагон и начал работу.
Обычно все происходило следующим образом: сначала несколько человек вежливо отказывались, затем кто-то делал первый шаг и соглашался, и тогда следовал поток желающих надеть тефиллин.
Но в этот раз я был удивлен.
Как и предполагалось, первый человек ответил нет, как и другой, сидевший рядом с ним.
А третий мужчина – невысокого роста, коренастый, средних лет, лысоватый, с потухшим взглядом и шеей, как у быка, в общем, неприятной наружности, разозлился… и очень сильно.
В Израиле много людей, ненавидящих иудаизм и религиозных евреев…и он был одним из них.
Его лицо стало красным, как яблоко, на шее выступили вены. Он сузил глаза от ненависти, наклонился в мою сторону так, будто в любую минуту мог вскочить с места, и, шипя, обрушил на меня тираду традиционных израильских угроз, таких как:
«Тауф микан о эшбор леха эт гапарцуф» - «Убирайся, или я разобью тебе морду!» Все это сопровождалось присущими израильтянам жестами и движениями.
Я понял намек, выдавил из себя улыбку и пошел дальше.
Затем кто-то в середине вагона захотел надеть тефиллин, затем еще, и незаметно, я использовал все три пары.
Вдруг, я вспомнил о реб Менделе!
Я совсем забыл о нем. Наверняка, к тому времени он ужу перевел дыхание и мог войти в любую минуту. Я должен был спасать его от монстра с бычьей шеей! Кто знает, что он скажет (или сделает!!) Не успел я повернуться, как увидел, что (Гевальт!) самое худшее уже свершилось!
Первые два человека также ответили отказом, и он уже наклонился, чтобы заговорить с… Ним!
Я попытался привлечь внимание Реб Менделя, но безуспешно.
«Наш друг», читавший в тот момент газету, краем глаза увидел Рава Менделя и начал трястись от злости.
Затем один из солдат позади меня закричал: «Ну, Рабби, как мне снять тефиллин!» А затем - другой: «Эй! Теперь моя очередь, я хочу надеть!»
Я быстро повернулся к ним, снял тефиллин с одного, надел на другого, как вдруг, высокий голос Реб Менделя, который невозможно было ни с кем перепутать, прорезал шум толпы:
«Я люблю тебя! Ты мой брат! Иди сюда, надень тефиллин! Я тебя люблю!»
Бросив взгляд через плечо, я увидел, как Реб Мендель наклоняется над первыми двумя мужчинами, берет за руку удивленного «зверя» и собирается надеть на него тефиллин.
И снова солдаты окликнули меня, и мне пришлось отвлечься и заняться следующей партией желающих.
Я сделал все, как можно быстрее, а когда повернулся в сторону Реб Менделя, то стал свидетелем самого удивительного зрелища, которое я когда-либо видел в своей жизни:
Все тот же, устрашающего вида «дикарь», что хотел уничтожить меня несколько минут назад, теперь раскачивался из стороны в сторону, читая Шма с маленького листа, с тефиллином на руке, и на голове. Рав Мендель с любовью смотрел на него, с самым ангельским выражением лица, как курица, которая смотрит на одного из своих цыплят.
Он буквально захватил его своей любовью.
Теперь мы можем начать отвечать на вопросы, которые подняли ранее.
Да, на горе Синай нас заставили принять Тору… но заставили с ЛЮБОВЬЮ.
Баал Шем Тов объясняет, что слово «гора» также означает ЛЮБОВЬ. И когда говорится, что Б-г поднял над ними гору, это, на самом деле значит, что он сделал с ними то же, что Реб Мендель сделал с нашим пассажиром.
Правда также и то, что вместе с Торой пришла и ненависть по отношению к евреям. Но это произошло потому, что Тора так ХОРОША (и именно это вдруг почувствовал наш друг с шеей, как у быка).
Ненависть, возникающая у не евреев, исходит или от зависти (ведь никто, кроме евреев не может даже утверждать, что Б-г лично даровал им их Библию), или от обыкновенной злости (они ненавидят Тору, ибо она – ДОБРО; источник благословения и смысл всего в мире).
Но это не должно погасить добро Торы.
В-третьих, слово «Хок» означает слепое повиновение. Но это потому, что оно также имеет значение «Высеченный» и СВЯЗАННЫЙ.
На горе Синай Б-г «Высек» заповеди в сердце каждого еврея. Это непонятно, но это правда. Это чувство истинной «слепой» связи со Вс-вышним, которая выше понимания. И именно поэтому наш друг в поезде надел тефиллин.
И, наконец, когда еврей чувствует все это, (любовь, добро и связь) ЕМУ НЕ НУЖНЫ НАГРАДЫ, он хочет выполнять волю Гашема и очистить мир.
Но, на самом деле, Тора указывает нам на самую величайшую из всех возможных наград… и ее можно получить в этом материальном мире; приход Мошиаха и раскрытие Единства Вс-вышнего (то же самое, в миниатюре, произошло с парнем в поезде). Как мы говорим три раза в день в Алейну: «Все люди на земле, даже самые злые, признают и познают ТЕБЯ».
И все это зависит от нас
МОШИАХ СЕЙЧАС!!