И поскольку мир создан ради заповедей[1], человек должен прервать свои занятия Торой, даже если он занят «тайнами колесницы»[2], а тем более — молитву, смысл которой — воздействие разума на эмоциональный уровень души, любовь и трепет, порождаемые созерцанием, — чтобы выполнить заповедь, если больше некому сделать это. Кроме того, есть еще одна причина, из-за которой исполнение практических заповедей и изучение их законов стоит гораздо выше, чем служение разумом, любовью и трепетом, рождаемыми в созерцании.
Хотя выражение «прилепиться ко Всевышнему», упомянутое в стихе «Если вы... прилепитесь к Нему»[3], означает достижение единства с Его атрибутами, ибо, достигая единства с Его атрибутами, достигаешь единства с Ним Самим, невозможно, тем не менее, полное единение даже с Его атрибутами[4], ибо достижимо единство лишь с их бытием, но не с их сущностью, как написано: «Я прах и пепел [в сравнении с атрибутами Всевышнего]»[5]. Тем более невозможно единение со светом Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он. Разум не в состоянии постичь Его свет[6], жизненную энергию, исходящую от Него; ему дано постичь лишь бытие этого света, понять, что Он, [Творец] — Тот, Кто дает жизнь всем мирам, но постичь сущность [Его света] не дано даже разуму высших созданий, как написано: «Свят, свят, свят Г-сподь воинств.,.»[7]. Лишь сущности мира Ацилут постигают каждая свой источник, в соответствии со сказанным в книге «Эц хаим» о том, как лики мира Ацилут облекаются один в другой[8]. Однако для сотворенных сущностей, даже для душ из мира Ацилут [свет Эйн Соф непостижим,] как Всевышний сказал Моше Рабейну, да будет душе его покойно в раю: «Ты увидишь Меня сзади, [но лик Мой не дано видеть]»[9].
[1] Исполнение предписывающих заповедей важнее изучения Торы и произнесения молитвы, потому что только деяние непосредственно служит цели творения, только оно превращает сотворенный мир в «жилище Всевышнего». Ранее говорилось, что лишь молитва может изменить естественный ход событий, однако эти изменения не приближают природу к Творцу, не приводят ее в соответствие с высшей волей — напротив, в молитве мы просим Всевышнего изменить Свою волю, сменить гнев на милость. Человек может излечиться благодаря молитве, однако освятить себя он может только деянием Тора проясняет и уточняет соответствие между высшими и низшими мирами, открывает в нашем мире образ высшего мира, создает в высшем мире образ земного мира, но не изменяет его (см. подробнее о роли Торы в пятом отрывке этой части Тании). Следует отметить, что поскольку заповеди должны быть исполнены на всех трех уровнях — мысли, речи и действия, — изучение конкретной заповеди считается одновременно и ее исполнением. То же и о молитве: она сама по себе является исполнением одной заповеди, а также подготовкой к исполнению другой — любви ко Всевышнему. Это, однако, не меняет сказанного ранее об особом значении заповедей.
[2] Моэд катан, 9а.
[3] Дварим, 11:22 и комм. Раши там же
[4] Мудрецы толкуют веление Торы «прилепиться ко Всевышнему» как веление прилепиться к Его атрибутам, качествам. Сущность Всевышнего непостижима, однако Он явил Себя в различных качествах (мудрость, милосердие и т. д.) с тем, чтобы сотворенные Им существа могли постичь Его. Эти Его качества, атрибуты, тождественные сосудам сфирот Аци-лут, едины с Ним Самим (так, например, Он и Его мудрость — едины), поэтому тот, кто достигает единства с этими атрибутами, достигает тем самым единства с Самим Всевышним. Однако полное единение невозможно даже с атрибутами, как объясняется далее.
[5] Аврагам сказал, обращаясь ко Всевышнему: «Я прах и пепел» (Брейшит, 18:27). В четвертой части Тании, поел. 15, Алтер Ребе объясняет смысл этой метафоры следующим образом: когда, например, сгорает кусок дерева, остается зола — наиболее косное, инертное начало («прах»); она может напоминать об очертаниях и размерах куска дерева, но не о его качествах. Подобно этому даже наивысшая достижимая для человека степень приближения к атрибутам Всевышнего состоит в единстве с их бытием, в имитации их проявлений, их образа, но не их сущности.
[6] Как говорилось выше, каждый атрибут связан с определенным проявлением Всевышнего. Во всяком таком проявлении можно выделить два аспекта: «чистый» факт проявления как такового, вне зависимости от конкретных его форм, и сам атрибут — конкретная форма проявления. Первому аспекту соответствует понятие «света» — универсального символа проявления Всевышнего, второму — понятие «сосуда», очерчивающего, ограничивающего, конкретизирующего неуловимый «свет». Так атрибут «мудрость» соответствует сосуду сфиры Хохма, а контакт между ограниченным и бесконечным, позволяющий нам приписать этот атрибут Всевышнему и назвать Его «Мудрым», символически изображается как свет Светила — Всевышнего, — наполняющий сосуд. Характер взаимодействия света и сосуда является предметом детального изучения в Кабале Во всяком случае, поскольку самому свету не могут быть приписаны никакие атрибуты, его сущность принципиально не может быть постигнута — можно постичь лишь сам факт его существования, проявляющегося в акте творения.
[7] Йехезкель, 3:12. Кадош («святой») означает также «трансцендентный» Троекратное повторение этого эпитета высшими ангелами означает как бы троекратную трансцендентность Б-жественного света.
[8] Луч высшего света проникает в сосуды высших ликов мира Ацилут, не выходя за его пределы. В книге Эц хаим говорится о том, что низшие аспекты лика Абы облекаются в высшие аспекты лика Имы, низшие аспекты этого лика, в свою очередь, — в Малый Лик и т. д. Благодаря тому, что низшие аспекты (сфирот Нецах, Год, Йесод) высших ликов облекаются в высшие аспекты (сфирот Хохма, Бина, Даат) низших ликов, все лики Ацилут охватывают собой и заключают в себе луч Б-жественного света. В переводе с языка Кабалы это означает, что лики мира Ацилут могут хотя бы частично постичь внешние аспекты высших ликов, в которых, в свою очередь, проявляется свет Всевышнего (см. Тания, часть 4, поел. 19, 20)
[9] Шмот. 33:23. Понятие паним («лицо») связано с понятием пнимиют («внутренние аспекты»). Ахор («обратная сторона») — это внешние аспекты; другое значение этого слова — «следующее за чем-либо». Т. е. даже Моше Рабейну не было дано видеть сущность Б-жественного света, — лишь внешние его проявления и следствия, порождаемые им. Он во всей полноте ощутил Б-жественное происхождение мира, но не мог постичь Всевышнего безотносительно к Его проявлениям, ибо душа, даже обитающая в мире Ацилут^ не обладает единством с лучом бесконечного света.