Маниту — "Тайна мидраша Толадот"
«Напиши себе слова эти, ибо на основании (буквально — на устах) этих слов заключил Я с тобой союз, и с Исраэлем». Союз Торы он с Устной Торой, однако, на сегодняшний день мы деградировали. Есть забвение, и поэтому, есть книги. Все перевернулось. Именно книги вызывают споры гораздо больше, чем само забвение. Мы ведь не «народ Книги». Мы народ тех, кто открыл Учение (Тору), записанное в Книге. Сегодня начинает прогрессировать авода зара нового вида: авода зара книги. Есть те, кто предпочитают книгу Живому Устному Учению. Они превращают народ в народ-продавцов книг, библиотекарей, ослов-книгоносцев.
Тот, кто пишет слова, которые должны оставаться устной традицией противоречит духу Торы. Слова произносятся в определенном контексте, в определенный период, в определенной культурной среде. В момент, когда эти самые слова переносятся на бумагу, они получают печать определенной культурной эпохи. Они становятся закрепленными и нужно быть специалистом в хитросплетениях той эпохи, чтобы до конца понять эти слова, ибо, чуть ли не назавтра, да уже в следующем поколении, слова становятся непонятны и нужно написать еще книгу, чтобы растолковать предыдущую книгу. В итоге у нас на руках стопка книга, в которых нет ничего нового, и ясно дело — тот, кто не разбирается в данной культурной эпохе не понимает вопросов, реченного. Возьмем, к примеру, значительную часть из книг Средневековья. Тот, кто не разбирается в философии данного периода и в ее эллинистических истоках в ее исламизированной или христианизированной формах, в теологии — вообще не понимает о чем идет речь. Более того, из-за того, что он не понимает мысль автора, существует опасность возникновения ненужных споров.
Поэтому, у них не было потребности в Устной Торе. Не было у них потребности в получении какой бы то ни было традиции устного комментария, наряду с Письменной Торой, и, конечно же, в ее передаче последующим поколениям. Не было у них потребности в традиции, пророческой традиции, обнажающей намерение Всевышнего, облаченное в Б-жественную Речь, появляющуюся в том или ином пасуке, по причине того, что записанный текст перестал зависеть от Того, кто велел Моше Рабейну записать его. Фактически они превратили Тору в записанный текст вместо того, чтобы продолжать относиться к нему как к «Читанию» («Микра», откуда араб. «Коран», прим.), а не как к «Писанию». Вспомним тут слова Рава (Кука?) о значении слова «Микра» (традиционно переводимого как «Писание», но это буквально «Читание», прим.) у наших мудрецов: «оно указывает не на Писание само по себе, но на традицию Прочтения Написанного. Выражение «он читал» в Гемаре обозначает человека, подходящего к словам Торы как к словам Пророчества, в которых есть Руах га-Кодеш, а не просто как к словам, написанным в книге, плоду особенно блестящего человеческого ума»
(Перевел: Мешулам Яаков)