Юваль Даян
Драматический пост
Я начну с того, что у меня нет проблемы с самим Б-гом, у меня проблема со всем тем, что окружает его. Вся политика и карнавал и катнут мохин и все глупости и мания величия и чувство собственной важности большинства его верных посланников, включая меня самого. С жизнью, переполненной встречами и уроками и учениками и рабанут и почести, с жизнью, в которой нет радости и эмоционального пробуждения и веры и предназначения, это сломало меня почти совершенно, но тогда Вс-вышний услышал мою молитву и избавил меня по полной программе.
Для тех, кто еще не в теме, я сообщаю, что в последнее время я снял с себя все внешние признаки религиозности, отнюдь не с тем, чтобы отрицать или протестовать против кого-бы то ни было, или какой либо религиозной группы. Просто это закончилось у меня. И я понял, что для того, чтобы я мог продолжать принимать в этом участие, я нуждаюсь в слепой вере, а у меня ее нет. Она закончилась у меня.
Я отмечу в собственную заслугу, что я был достаточно духовен, чтобы верить, что тяжелая жизнь плюс сложная и больная душа, как моя, могут удостоить меня «входного билета» в Ган Эйден, ибо «по тяжести награда». И я уже был буддистом, и был христианином, и я учил даже шинто, но в конце концов пробудилась душа моя и я вернулся домой, в обьятия иудаизма. В один момент я превратился, из способного мальчика, ищущего смысл, в «религиозного», «праведного» и всегда правого, лишенного какого-либо само сознания, лишенного глутена и самое главное, лишенного минимальной способности устроиться в этом опасном мире, который Вс-вышний сотворил для нас, с тем, чтобы мы оступились в нем. Я превратился в флагелланта от иудаизма, бичующего себя до крови по ночам, съедаемого самоненавистью и комплексами неполноценности перед теми Его слугами, которые умеют правильно молиться, с правильным произношением и правильной фамилией. Ибо если сатан одевается в Прада, то ясно, что Б-г одевается в штраймл, не так ли?
Двадцать пять лет это слишком долгий срок, чтобы не сообщать себе о себе ничего. Я был готов погибнуть во имя освящения Имени, но к великому моему несчастью, никто не просил этого от меня. У меня взяло немало времени, чтобы начать сомневаться и спрашивать, как это, что все, что Вс-вышний хочет от меня, это чтобы я превратился в ограниченную или даже стертую личность, от избытка святости и чистоты и устрожений, и подчинения Вс-вышнему и «совмещения образа с творцом». Что остается там, под всеми слоями и одеждами и покрытиями и сокрытиями и ложью нагроможденной на ложь нагроможденной на ложь, поддерживающую целые общины? Когда-то я думал, что там прячется какаая то великая тайна, сегодня я знаю, что нет там ничего кроме денег и почета и денег и почета и больше ничего. Тысяча голосов говорят в моей голове. Моше рабейну, рабби Нахман, рабби Натан, рабби Исраэль Бар, рабби Шимон бар Йохай, Баал Шем Тов и все его шестьдесят учеников, танаи, амораи, сабораи, первые и последние гаоны, все они говорят слова мудрости, постижения и знания, но самого себя я уже давно не способен услышать.
Я признаю, что никогда у меня не было слепой веры, я притворялся, что есть у меня слепая вера, ибо это то, что я понял, что требуется от святого еврея. Я сделал карьеру на том, чтобы быть слепым и наивным, и ученым, и мудрым, и праведным. Я оставил все что у меня была, и эмигрировал в новую, удивительную общину, выплюнувшую меня и моих детей с отвращением, как будто бы мы были липким пластиком. За это им моя благодарность, ибо кто знает, что стало бы с нами, если бы мы сумели не дай Б-г раствориться среди них. Наверное, мы бы пропали вовеки, не дай Б-г.
Иногда я чувствую, что весь «кирув рхоким» это только отговорка, одно сплошное театральное представление. Волнующее, затягивающее, прекрасно отрежиссированное, приносящее огромный доход. Но все равно — представление. Кто далек и куда приближают его? И кто вообще мог бы раскрыть рот и сказать, что он знает, кто далек и кто близок? И понятно, что я не настолько нагл, чтобы сказать что Тора это ложь и что Б-га не существует. Я только говорю, что лично я не достаточно надежный источник, чтобы вы могли полагаться на него, и что моя истина — что я не знаю. На самом деле — не знаю. И уже сказали мудрецы «научись говорить я не знаю», и у меня заняло четверть столетия научиться этому. Несколько медленно, и все еще куда быстрее многих раввинов, машпиим и махзирим битшува, которых вы и я знаете, которые знают, ого-го, как они знают…
Есть мне много что сказать об общине, которую я решил оставить, и о странных религиозных мутациях, которые он порождает, но я хочу оставить свой язык завязанным. Я скажу только окончательным образом, что они и я не верят в одного и того же Б-га, и я обязан был выразить это в действии, и лучше на один час раньше.
Я знаю, что многие из вас разочарованы во мне до глубины своих душ, я хочу попросить у вас прощения за то, что я все еще жив, это не лично против вас, но я должен продолжить свой путь. Я желаю всем нам доброй, исчерпывающей жизни.