Тарелка с супом
В молодости два прославленных брата, раби Элимелах и раби Зусия отправились в добровольное изгнание. Они бродили из местечка в местечко, ели то, чем делились с ними здешние евреи, ночевали там, где придётся: иногда в домах, чаще — в сарае с сеном. В чём был смысл этих скитаний? Двое молодых раби, которым было предназначено стать лидерами и иметь тысячи последователей, хотели приучить себя к лишениям и скромности, чтоб никогда не впасть в грех самодовольства. Они также хотели «из первых рук» узнать о страданиях и горестях своих братьев-евреев, даже самых бедных, которым приходится жить подаянием. И они ещё надеялись, что изгнание поможет им получить прощение за грехи, которые они совершили невольно.
Однажды в зрев шабос они пришли в местечко, жители которого были так бедны, что лишь очень немногие могли позволить себе пригласить сразу двух гостей на субботу. Братья сидели в синагоге и ждали, кто же это сделает. Когда все разошлись, то местный раби, который был не богаче остальных, позвал их в свой дом.
Еды было не очень много. Ребецин[1] не ждала гостей и теперь волновалась, смогут ли все поесть досыта. Реб Элимелах придвинул к себе тарелку с водянистым супом, но сделал это неловко, так что содержимое вылилось наружу.
— Надо быть аккуратней! — проворчала ребецин, в то время как муж пытался её успокоить.
Она налила ему ещё одну тарелку. Но, странным образом, когда она оказалась перед реб Элимелахом, то снова опрокинулась на стол. Ребецин всплеснула руками и была готова взорваться. Муж снова бросился успокаивать её.
— Я наливаю ему то, что могли съесть наши дети, а этот нищий опрокидывает вторую тарелку, – всхлипывала бедная женщина.
Раби поднялся и отдал гостю свою собственную тарелку супа. Он очень переживал за молодого человека, представляя, как тот должен быть сконфужен. Но, посмотрев на него, хозяин понял, что реб Элимелах настолько погружён в свои мысли, что, пожалуй, не очень сознаёт, что происходит. И вот он потянулся за ложкой…
— Осторожно!—воскликнула ребецин. Но было поздно. Третья тарелка, перевернувшись, залила скатерть, и тут жена раби просто вышла из себя. Тогда реб Зусия сказал:
— Не волнуйтесь ребецин, всё, что сейчас происходит, не случайность. Ваш пролитый суп спас гораздо более дорогие вещи для многих евреев…
Было что-то убеждающее в его спокойном тоне. Жена раби простила своего неуклюжего гостя, но смысл происходящего был для неё скрыт.
Парой недель позже странный слух достиг этого местечка: как раз в тот эрев шабос император Павел должен был подписать указ, который запрещал евреям жить в сельской местности. Тысячи семей могли остаться без крова. Три раза царь тянулся за пером, и три раза у него опрокидывалась чернильница. В конце концов Павел положил перо и сказал:
—… Прошу прощения, господа, но я не буду подписывать этот указ. Бесспорно, в высших сферах не хотят, чтоб он был приведён в исполнение…
Тут ребецин поняла, что у неё в гостях были не обычные нищие. И больше не жалела о пролитом супе.
[1] Ребецин — жена раввина.