Поскольку мы находимся в последние дни изгнания, после того, как закончены уже все дела, как сказал Квойд Кдушас Мойри вехами Адмур Носи Дойрейну[1], что не осталось нам, но лишь начистить пуговицы, и сразу же «имду гохейн кулхем»[
"Яков, отец наш, не умер… и разве впустую плакали плакальщики и бальзамировали бальзамировщики и хоронили хоронильщики… посук я учу, что сказано "и ты не бойся, раб мой Яков, Слово Вс-вышнего, и не страшись Израиль, ибо вот, я спасаю тебя из далека и потомство твое из земли пленения их, приравнивает Якова к потомству его, как потомство его – живо, так же он сам – жив", "жив он вовеки". Укрепление сынов Израиля во время изгнания осуществляется через объявление "и жил Яков",
Два аспекта – быть выше рабства (черта Йосефа) и способность преобразовать изгнание в освобождение (черта Леви). Находясь в изгнании, еврей должен постоянно помнить, что он находится в состоянии, в котором отцовский дом может быть забыт, и то, что еврей напоминает себе об этом, не позволяет в самом деле забыть о нем. Каждый знает что изгнание – это не его место.
Йосеф, будучи в Египте находился под влиянием отцовского дома настолько, что был выше сокрытий Египта.
Преимущество, которого достигают, пройдя через тьму изгнания.
Каждый еврей имеет силы Леви и Йосефа быть выше рабства. И тогда не только изгнание не властно над евреями, но и еврей приобретает власть над изгнанием.