Когда Дов-Беру было пять лет, пожар уничтожил за считанные минуты его дом и все, что было в нем. Мать осталась сидеть на пожарище, вытирая слезы.
– Ты плачешь о доме, мама? – спросил Дов-Бер.
– Нет, я плачу о том, что безвозвратно потеряно: в огне погибла наша родословная грамота, история нашего рода. Ты ведь знаешь, сынок, как глубоки и славны корни нашей семьи!
– Не плачь, – ответил мальчик, – у нашей семьи будет новая славная родословная. Она начнется с моего имени.
Он знал, что едет учиться, но еще не знал, куда. Колебался, выбрать ли Вильну или Межиреч. С ним поехал брат, раби Йегуда-Лейб. Когда они приехали в Оршу, конь упал. Братья решили, что это намек свыше: раби Йегуда-Лейб не получил согласия жены на поездку. Он собрался в обратный путь и, уезжая, сказал брату: иди в Межиреч.
Всякая заповедь требует осознания и намерения. Только скромность должна быть неосознанной. Ибо скромность, как сознательно избранная линия поведения – ничто иное, как замаскированная гордыня.
По трем признакам узнаешь глупца: он поспешно отвечает на вопрос, он беспардонно разглядывает собеседника, он верит во все, что говорят ему.
р. Иосеф Збара
У раби Нафтоли из Ропшиц был сын Элиэзэр (позднее он прославился под именем «раби из Дзикова»). Мальчишки, все без исключения, – шалуны, будущий раби был в этом похож на сверстников. Однажды позвал его отец, чтобы отчитать за очередную шалость. Лэйзер не стал спорить, но привел в свою защиту следующий аргумент:
С разбитым сердцем пришел раби Иссахар-Бер Радошицер к учителю, «Видящему из Люблина»:
– Помоги мне сделать тшуву!
– В каких же грехах ты каешься, – спросил учитель.
– Я хуже худшего из грешников: тот, по крайней мере, знает свои грехи, а я вот ничего припомнить не могу!
– И я, как ты, хочу раскаяться, да не знаю в чем, – вздохнул учитель, – давай каяться вместе.
Один состоятельный человек решил открыть такой «гмах» – пустить «свободные» деньги на хорошее дело. Спросил он у своего учителя – Бостонского ребе: «Чего не хватает евреям? Какой «гмах» открыть?»
– Давай людям на прокат... уши, – ответил ребе, – у каждого своя беда, а рассказать некому. Это сегодня самый большой дефицит: уши, готовые выслушать!
Один из самых опытных и набожных резников пришел к раби Раяцу с просьбой:
– Раби, освободите меня от должности, я решил переменить профессию. На прошлой неделе я просматривал книгу «Гаканэ» (законы кашерного убоя скота). Так много тонкостей и сложных правил! Я боюсь, что не уберегусь и нарушу по ошибке одно из них. Лучше уж быть сапожником и спать спокойно.
– Что ж, будь сапожником. Но учти, что тогда евреям придется покупать мясо у резника, который не боится ошибиться и нарушить закон.
Раби Шмуэль из Карова отзывался о богатстве с пренебрежением
Тора требует любить ближнего как самого себя. Это не высокопарная фраза и не преувеличение. Эти слова надо понимать буквально: любить другого именно так, как человек любит самого себя. Может быть, эта задача невыполнима? И почему эта заповедь приравнивается ко всей Торе?