Не успел еще Гаман успокоиться и прийти в себя от всех горестей, обрушившихся на него, как прибыли гонцы от царицы — напомнить ему о том, что он приглашен к Эстер вместе с царем на пир сегодня вечером. Эстер опасалась, как бы десять сыновей Гамана не подняли весь народ на бунт против Ахашвероша, опозорившего их отца, поэтому и поспешила послать за ним.
«В этот раз я выложу царю все, что у меня на сердце, и заступлюсь за мой народ», — подумала царица и с нетерпением стала ждать гостей.
Во время трапезы снова спросил ее царь:
— Есть ли у тебя ко мне просьбы, Эстер? Все сделаю для тебя, только одного не проси: разрешения отстроить Храм в Иерусалиме, — подчеркнул он и в этот раз.
Подняла тут Эстер глаза к небесам и стала тихо молиться Г-споду, Б-гу своему:
— Владыка мира! Если нашла я благоволение в глазах Царя вселенной, то прошу сохранить жизнь мне и моему народу, ибо обречены мы на уничтожение!
Решил Ахашверош, что это к нему обращается Эстер, и побагровел от гнева, услышав ее слова.
— Кто осмелился угрожать тебе и народу твоему?! — в ярости воскликнул он.
— Этот человек — враг моего народа! — указала Эстер на Гамана. — Он замыслил недоброе и против тебя, господин мой; давно мечтает он о твоем скакуне, твоих одеждах и твоей короне. Наш общий враг — злодей Гаман!
Вспомнились тут Ахашверошу все его сны, всплыли в памяти все подозрения; после слов жены опасения царя переросли в уверенность: все сказанное — правда! Потеряв от гнева дар речи, поднялся царь с места и вышел в сад, чтобы успокоиться.
В это время послал Г-сподь в этот сад своих ангелов в облике десяти сыновей Гамана — они ломали там деревья и срезали прекрасные цветы. На вопрос возмущенного царя, кто им дал право уничтожать сад, они ответили:
— Наш отец, Гаман, твой первый министр. Это он послал нас переломать все деревья в твоем саду.
Этого уже царь не мог стерпеть. В страшной ярости ворвался он в дом Эстер — излить свой гнев на Гамана, который в тот самый миг униженно склонился перед возлежавшей на подушках Эстер, прося у нее пощады. Когда Ахашверош переступил порог, спустившийся с небес ангел Гавриэль толкнул Гамана на ложе царицы.
Увидев это, вскричал Ахашверош страшным голосом:
— Ах, мерзавец! Хочешь овладеть царицей при мне, в моем доме?! Недостаточно тебе других твоих гнусных дел?!
КОНЕЦ ГАМАНА
На крики царя прибежал Харвона и, узнав о том, что произошло, сказал:
— Господин мой! Не только эта гнусность на совести злодея. Он подговорил Бигтана и Тереша отравить тебя, а когда Мордехай раскрыл заговор, он его возненавидел. Во дворе своего дома соорудил Гаман высокую виселицу, чтобы повесить на ней праведного Мордехая. Пусть пошлет царь слуг к нему домой проверить, правду ли я говорю.
Сейчас же отправились царские слуги в дом Гамана и, вернувшись к Ахашверошу, рассказали об увиденном:
— Во дворе дома Гамана стоит виселица, с нее свисает веревка с петлей, не хватает только жертвы.
— Повелеваю повесить Гамана на виселице, которую он приготовил для еврея! — в ярости вскричал царь и послал слуг к Мордехаю: поручить ему привести в исполнение смертный приговор, вынесенный злодею.
Нашел Мордехай Гамана в его доме; тот сидел и оплакивал свою горькую судьбу. Сказал ему Мордехай:
— Царь приказал мне повесить тебя на виселице, которую ты приготовил для меня.
Услышав страшный приговор, взмолился Гаман, обращаясь к еврею:
— Если мне суждено погибнуть, лучше отруби мне голову мечом, дай мне умереть с честью, не вешай на виселице, как преступника-простолюдина!
Но не сжалился Мордехай над злодеем, который хотел убить его и уничтожить весь еврейский народ, а повесил его и десятерых его сыновей на сооруженной ими же высокой виселице.
Плохо кончили и остальные сыновья Гамана, дети его наложниц: десять из них стали нищими и до конца своих дней побирались, а еще десять умерли во время эпидемии.
Только узнав о смерти Гамана с сыновьями, успокоился Ахашверош, прошел его гнев. А народы с тех пор говорили: «Сыны Израиля похожи на крепкие скалы, а их враги — на глиняные горшки. Когда скала падает на горшок, он тут же разбивается, и когда горшок бросают на скалу, он разлетается на мелкие осколки. Так же и Израиль: когда они бьют своих врагов, тем не позавидуешь; но и когда бьют евреев, то спасаются сыны Израиля, и только ненавистники их страдают».
Много дней висели трупы Гамана и его сыновей на виселице. И вот однажды пришли к Эстер придворные ученые и сказали ей:
— Известно нам: в вашей Торе написано, что тело казненного должно быть снято с виселицы до захода солнца. Почему же царица нарушает повеление Торы?
— Действительно, — ответила Эстер, — заповедала нам Тора уважительно относиться к мертвецам; однако мудрецы наши разрешили оставить труп казненного, если необходимо преподать урок всему народу. Много лет назад Шауль, царь Израиля, убил семерых гивонцев из города Нов, перешедших в еврейство. В наказание за это семь его близких родственников были повешены.[1] Около полугода висели их тела, со времени жатвы овса и до осени. И когда шли сыны Израиля в Иерусалим на праздник Сукот, они видели повешенных и спрашивали: «Чем согрешили эти люди?» Отвечали им, чтобы преподать урок: «Они наказаны за то, что Шауль убил семерых гивонцев». То же самое и сейчас: Гаман совершил страшный грех, он хотел уничтожить весь еврейский народ, поэтому висеть бы ему вечно!
Несмотря на то, что удостоился Мордехай царских почестей, не возгордился праведник. После того, как провез его Гаман по всему Шушану, вернулся Мордехай в бейт-мидраш, снова надел рубище, посыпал голову пеплом и обратился к Б-гу с мольбой:
— Заверши, Г-сподь, начатое и спаси свой народ! Не прекращу я просить у Тебя милосердия, пока не узнаю об отмене страшного указа и не увижу собственными глазами падение всех наших врагов!
После казни Гамана и его сыновей отдал Мордехаю Ахашверош все имущество Гамана, его дом и все его сокровища. Полученные деньги Мордехай разделил на три части: одну отдал на строительство синагог и школ для изучающих Тору, вторую спрятал, предназначив ее для возведения Храма, а третью взял для себя и Эстер.
И сделал Г-сподь так, что полюбил Мордехая Ахашверош. Назначил его царь первым своим министром и поручил ему государственную казну.
— Вот мое золото и серебро, — сказал он ему. — Возьми сколько ты захочешь и отчекань монеты с твоим именем—чтобы люди вечно помнили о тебе.
Мордехай преданно служил царю, управляя его делами, и следил, чтобы все народы вовремя платили налоги. Он велел отчеканить золотые монеты, с одной стороны которых были изображены рубище и прах, а с другой — золотой венец. И каждый, кто видел эти монеты, говорил: «Скромность Мордехая не дала забыть ему в дни величия те времена, когда жизнь его и всего еврейского народа висела на волоске».
С тех пор не ведал горя Мордехай. Он был вторым человеком после царя, любимым и уважаемым всеми народами, населявшими царство Ахашвероша.
СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ
Отменяя смертный приговор евреям, послал царь во все подвластные ему страны такой указ:
«Царям, правителям областей, министрам, военачальникам и всем жителям моего царства — да будет у вас мир и покой!
Сообщаю вам, что я, великий и могучий царь, властвующий над многими народами, постоянно забочусь о вас всех и хочу, чтобы вы жили друг с другом в мире. Но восстал против меня Гаман, сын Гамдаты, злодей и интриган. Он был моей правой рукой, самым уважаемым сановником во всем моем царстве до тех пор, пока я не разгадал коварные замыслы его злого сердца. Он хотел убить меня и завладеть моей короной. Обманным путем ему удалось уговорить меня вынести смертный приговор всем евреям, которые ничем не согрешили передо мной. Я не знал, что народ, который он хотел уничтожить, — народ Г-спода, избравшего его для служения Себе. Царицу Эстер, самую прекрасную из всех женщин, Гаман тоже хотел убить, а Мордехая-Иегуди, мудреца и праведника, спасшего мне жизнь, задумал повесить. На наше счастье, злобные планы его были разоблачены. Б-г евреев, Творец неба и земли, сделал так, что все обратилось к лучшему: злодея Гамана и десятерых его сыновей я приказал повесить на той же виселице, которую они приготовили для Мордехая, а смертный приговор евреям я этим указом отменяю и запрещаю впредь причинять зло сынам Израиля, живущим в ваших областях, ибо весьма ценю их и уважаю».
В тот год тринадцатое и четырнадцатое адара были у евреев праздничными днями. Своих ненавистников, которые, несмотря на новый царский указ, все же напали на них, евреи легко перебили.
Чтобы это великое чудо — спасение народа Израиля — никогда не забылось, попросила Эстер еврейских мудрецов установить веселый праздник Пурим до скончания веков. (Пурим на иврите — «жребии»). Все поколения евреев должны были помнить о жребии, который бросал Гаман.
Не согласились с ней мудрецы, сказав:
— Если каждый год мы будем праздновать и напоминать язычникам о падении Гамана, то они всегда будут мстить нам за него.
Ответила им царица:
— Вся эта история уже записана в памятных книгах народов. Всем известно, что хотел сделать с нами Гаман и чем он кончил. Поэтому мы можем и должны вспоминать об этом чуде каждый год и радоваться в эти дни.
Кроме того, повелела мудрецам Эстер включить рассказ об этих событиях в Священное Писание[2]. Когда же те ответили, что запрещено добавлять к нему или убавлять от него, то царица сказала им:
— В Торе есть намек на дни Пурима. По завершении войны Израиля с Амалеком сказал Г-сподь Моше-рабейну: «Запиши это на память в книгу»[3]. Гаман — потомок Амалека, и этими словами Моше намекнул на то, что рассказ о теперешних событиях станет частью Священного Писания. Запиши это — намек на запись в Торе, на память — на запись в книгах пророков, в книгу — на запись в книгах Писаний.
Увидели мудрецы, что слова Эстер вложены в ее уста Самим Б-гом, и записали все, что случилось, на пергаментном свитке, назвав его «Мегилат Эстер»—«Свиток Эстер». Каждый год в Пурим евреи читают его вслух и благодарят Г-спода за великое чудо, которое Он совершил когда-то в эти дни для Своего народа.
[1] Полный рассказ об этом приведен в книге «Царь Давид», выпущенной нашим издательством.
[2] Священное Писание — ТАНАХ: Торы (Пятикнижие Моше), Невиим (Пророки), Ктувим (Писания).
[3] Шмот, 17:14.