Спор между Йеудой и Йосефом
Все еще не узнанный братьями, Йосеф предложил им оставить в Египте Биньямина и вернуться в дом отца. Тогда Йеуда сказал ему:
— Ты думаешь, в нашем доме будет мир, если мы вернемся одни без брата?
Видя, что Йосеф не намеревается отпустить Биньямина, Йеуда понял, что именно от него сейчас зависит судьба младшего брата. Прежде всего он решил умолять Ашема и просить Его, чтобы Он изменил замысел Йосефа и не дал ему задержать у себя Биньямина. Йеуда был также готов и к битве — если не останется другой возможности вызволить брата. Ему казалось, что такое самопожертвование может искупить его вину перед Яаковом, поскольку в свое время именно он пришел к отцу с известием о мнимой гибели Йосефа.
В подтверждение серьезности своего намерения Йеуда говорил так громко, что его голос был слышен на огромном расстоянии. Хушим, сын Дана, находился в это время в Ханаане. Услышав крик Йеуды, он понял, что его дядя находится в беде, и бросился ему на помощь. Произошло чудо, расстояние между Ханааном и Египтом сократилось — и он мигом оказался рядом с братом своего отца. Теперь Йеуда и Хушим стояли вместе и, как два рязъяренных тура, пугали окружающих своим криком.
Гнев Йеуды придал силы остальным братьям. Они стали угрожающе топать ногами, отчего земля столбом поднялась к небу.
Как только Йосеф увидел распалившегося Йеуду, он испугался, ибо понял, что тот может убить его. Перед ним стоял силач, который с легкостью ломал толстые железные брусья. Тогда Йосеф тоже решил показать свою силу. Он пнул ногой мраморный столб, который служил основанием его трона, и столб превратился в груду осколков. В ответ Йеуда схватился за меч — но не тут-то было, меч застрял в ножнах, и Йеуда понял: "Передо мной — цадик, на стороне которого Ашем". Он тут же изменил свою тактику и начал уговарить Йосефа отпустить Биньямина.
— Мой господин, — сказал он, погасив свой гнев, — после того как мы продемонстрировали свою силу, я хочу задать тебе вопрос. По закону мы все можем стать твоими рабами. Но ты почему-то требуешь только одного Биньямина. Возьми себе раба постарше и неопытнее — например, Реувена. Если же тебе нужен сильный мужчина — возьми меня. Почему ты преследуешь именно Биньямина? Ведь таким образом ты даешь нам основание для подозрений в весьма низменных вещах... Ты должен знать, что Биньямин невиновен, что твое обвинение — ложно. В первый раз ты сам вернул деньги в наши мешки, а теперь запрятал серебряный кубок в суму Биньямина. Не надейся, твое злодеяние не пройдет безнаказанным! Открой свои уши и хорошенько выслушай твоего слугу. Знаешь ли ты, что однажды фараон задержал бабку Биньямина на одну только ночь — и за это его и весь его двор поразила язва. Берегись, если ты не хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое. Знаешь ли ты, что мать Биньямина умерла из-за того, что его отец произнес слова проклятия, не зная, что адресует их своей жене. Всего-навсего одно проклятие — и тебя не станет! Знаешь ли ты, что двое из нас уничтожили жителей города Шхем? Мы сделали это из мести за свою сестру. И уж, конечно, сделаем то же самое ради нашего младшего брата, которого называют "возлюбленный Ашемом"... Ты неоднократно утверждал, что боишься Б-га. Но мы видим, что это не так. Ты подобен фараону, который издает извращенные законы. Ты тоже вводишь нечестивые правила. Если даже Биньямин и украл у тебя твой серебряный кубок, это не дает тебе права забирать его в рабство! Если ты согласишься с тем законом, по которому живем мы, то тебя удовлетворит двойная стоимость кубка. Ты можешь придерживаться и египетского закона, но и по нему тебе принадлежит только то, что ты выберешь из принадлежащего вору. Как видишь, твое требование, чтобы Биньямин стал твоим рабом, — не соответствует никакому закону.
Пока Йеуда излагал Йосефу свои возражения, остальные братья стояли молча. Они не вмешивались в спор, ибо сейчас противостояли друг другу две равные силы — Йосеф, царь Египта, и Йеуда — царь среди братьев. И братья решили: "Пусть сражаются цари. Не будем вмешиваться в их дела".
Повернувшись лицом к братьям, Йеуда произнес:
— Если я обнажу свой меч, то начну с наместника, а кончу — фараоном.
Сказал он это на иврите, предполагая, что Йосеф не понимает, о чем идет речь, так как не знает языка. Самому же Йосефу он сказал:
— Мой господин спросил своих слуг, есть ли у нас отец или брат. Зачем потребовалось тебе это знать? Тысячи людей приходили сюда за зерном, и никого из них вы не допрашивали. Мы ведь не пришли сюда просить в жены твою дочь. Зачем тебе интересоваться нашей семьей? Но мы были учтивы с тобой и ничего не скрыли, рассказав, что у нас есть старик-отец и юный брат, последний из его сыновей, что его брат умер и он остался один, лишившись матери сразу же после рождения, и что отец души в нем не чает.
"Его брат умер" — так сказал Йеуда. Как понять эти слова? Может быть, дело в том, что он уже не надеялся больше его увидеть?
Как раз наоборот. Йеуда опасался, что если он упомянет о существовании еще одного, пропавшего, брата, то властитель скажет: "Приведите мне и этого". Йеуда продолжил:
— Ты ведь сказал нам, своим слугам: "Приведите его, чтобы я мог возложить на него свои глаза!" Мы тебе поверили, ибо думали, что ты царь и держишь свое слово. Теперь же ты говоришь, что он будет твоим рабом. Это значит у тебя "положить свой глаз"?.. Затем мы сказали нашему господину: "Отрок не может оставить своего отца; он не привык к путешествиям и может умереть в пути, как умерла его мать". Но ты сказал твоим слугам: "Если ваш меньший брат не придет с вами, не появляйтесь больше перед моим лицом". Мы вернулись к твоему слуге, нашему отцу, и рассказали ему о твоих словах.
Заметьте — Йосеф промолчал, когда его отец Яаков был назван его слугой — не стал возражать и не вступился за честь отца. В наказание за это он умер раньше своих братьев. Тем временем Йеуда продолжал:
— Твой слуга, наш отец, не хотел посылать сюда самого младшего из своих сыновей, и сказал: "Вы же знаете, что моя жена Рахель родила мне двух сыновей. Один ушел от меня, и его наверняка убили, — ибо с тех пор я больше его не видел. Если вы уведете у меня еще и этого и с ним случится несчастье, то вы сведете в могилу мои скорбные седины. Пока Биньямин со мной, я меньше скорблю о его матери и о его брате. Но если и он умрет, то для меня это будет то же самое, как если бы они все трое умерли в один день"... Если я вернусь к твоему слуге, моему отцу, без отрока, он просто умрет от скорби.
Услышав, как Йеуда говорит о скорби отца, Йосеф почувствовал слабость в ногах и вынужден был сесть.
— Почему все время говоришь только ты, а братья — молчат? — спросил Йосеф. — Пусть они скажут хоть что-нибудь.
— Твой слуга поручился собой за юного отрока, — ответил Йеуда. — Я сказал отцу: "Если не приведу его назад, то лишусь своей доли в обоих мирах". Как я теперь могу вернуться к отцу без мальчика?
— Ваш другой брат, тот, что пропал, не был вором, — заметил ему Йосеф, — он никому не причинил вреда. Однако вы не пожалели его, продав его за двадцать серебряных монет. Не пожалели и отца, которому сказали: "Зверь растерзал его в клочья". Вы ведь понимали, что причиняете страдания отцу, но почему-то это вас не остановило. Вот и теперь — идите, скажите отцу о младшем брате, который действительно заслужил наказание за воровство, что и его сожрал зверь!
Услышав эти слова, Йеуда горько зарыдал:
— Я не могу вернуться к отцу, если отрока не будет с нами. Ответь мне, почему ты пытаешься всеми правдами и неправдами обвинить нас в чем-нибудь? Ты заподозрил нас в соглядатайстве, заявив, что мы пришли, чтобы выведать слабые места в этой земле. Теперь ты обвиняешь нас в том, что Биньямин украл у тебя твой кубок. Ни одно из этих обвинений не может быть выдвинуто против нас. Каждый раз, когда я клянусь в нашей невиновности, я присягаю жизнью своего отца, праведного человека. Ты же в ответ клянешься жизнью нечестивого фараона. Чья клятва выше, как ты думаешь?.. Мое терпение подходит к концу. Если я обнажу свой меч — весь Египет будет покрыт трупами!
Мидраш описывает продолжение "беседы" братьев в следующих выражениях:
— Если ты обнажишь меч, я привяжу его к твоей собственной шее!
— Я открою рот — и проглочу тебя!
— Я заткну твой рот камнем!
— Что мы скажем нашему отцу?
— Скажите ему: "Веревка последовала за ведром!"
— Но твое обвинение ложно!
— А когда вы продавали своего брата, ваше обвинение не было ложным?!
— В моем сердце горит огонь Шхема. Мы сделаем ради Биньямина то же самое, что сделали ради Дины!
— Я потушу огонь в твоем сердце, напомнив тебе про историю с Тамар!
— Я окрашу кровью все рыночные площади Египта!
— Вы известные красильщики! Разве не вы разукрасили кровью одеяние брата перед тем, как принести его отцу?
Ярость Йеуды достигла наивысшей точки. Он уже был готов идти в бой, чтобы убить или быть убитым. Еще в середине спора он приказал быстроногому как олень Нафтали обежать Египет и сосчитать — сколько в нем провинций. Нафтали вернулся и сообщил, что насчитал двенадцать провинций.
— Хорошо, — сказал Йеуда на иврите. — Я сотру с лица земли три из них, а на каждого из вас придется по одной. Так мы сможем быть уверены в том, что во всем Египте не останется в живых ни одного человека!
Но и Йосеф не сидел сложа руки. Он передал фараону, чтобы тот срочно выслал ему на подмогу отряд из трехсот воинов, чтобы помешать братьям уничтожить страну. Когда воины прибыли, Йеуда закричал так громко, что вельможи во дворце фараона — вместе с ним самим — от ужаса сползли на пол, а Йосеф упал с трона. Перепугавшись, триста воинов, прибывших на подмогу, обратились в бегство, и никакой силой их невозможно было вернуть на место предполагаемого боя.
Йосеф понял, что дальше ждать невозможно, иначе может произойти непоправимое — братья действительно могут разрушить египетскую страну.
Йосеф открывается братьям
Приближалась развязка драмы. Йосеф попросил удалиться из помещения всех египтян. Он не хотел смущать братьев своим признанием на виду у всей публики. После чего он обратился к братьям с такими словами:
— Скажите, тот брат, о которым вы говорите, что он умер, — точно ли он мертв?
— Да, — ответили они.
— Лжецы! Вы продали его! Откуда я знаю? Я купил его! Он мой раб. И сейчас я позову его. — Йосеф громко позвал: — Йосеф бен Яаков, Йосеф бен Яаков!
Братья стали испуганно озираться по сторонам, но никто в комнату не входил.
— Вы не туда смотрите! — сказал им Йосеф. — Я — Йосеф, ваш брат. — И тихо добавил, поскольку понимал, что египтяне подслушивают: — Тот брат, которого вы продали в Египет. Жив ли еще мой отец?
Все застыли, пораженные его словами.
Горе нам в Судный день! Йосеф был отнюдь не самый старший в семье, но, когда он сказал: "Я — Йосеф", братьев охватило непередаваемое чувство стыда за свой поступок. Так произойдет, когда Ашем откроет Себя каждому из нас, объявив: "Я — Ашем". У нас не будет сил ответить, и каждый будет стыдиться своих поступков.
Человеку свойственно думать, что все, что он делает, — или правильно, или оправданно (так как его заставили либо люди, либо обстоятельства), или естественно, а значит, нормально. В этом ему помогает йецер ара, злое начало в душе, которое всегда найдет разумное и даже логичное объяснение любому образу действий. — В День Суда Ашем покажет каждому, к чему привели его проступки. v "Путь каждого глупца — прям в его глазах" (Мишле 11:15). Действительно, так происходит с каждым из нас; каждый считает, что тот, кто праведнее его, — фанатик, а тот, кто, с его точки зрения, недостаточно б-гобоязнен, — грешник. Самое сложное — быть критичным по отношению к себе, победить свой йецер ара, у которого на всякое осуществленное желание найдется оправдание. Здесь на помощь приходит изучение Мусора, еврейской этики, которая помогает человеку научиться контролировать себя и свои поступки, сверяя их с требованиями Торы.
Увидев, что братья в ужасе отступили назад, Йосеф обратился к ним с такими словами:
— Подойдите ближе и убедитесь, что я — Йосеф. Знайте, хотя вы и продали меня в рабство и я оказался в Египте, я поступлю с вами по-братски. Забудьте о том, что когда-то продали меня в рабство, и не завидуйте мне в том, что сейчас на положении властителя — я, а не вы, ведь Ашем послал меня сюда. Ашем сделал меня царем не для того, чтобы показать, что я более велик, чем вы, а для того, чтобы сбылись мои сны и мы все оказались в Египте. Сейчас второй голодный год, впереди пять лет, в течение которых не будут ни сеять, ни убирать урожай. Даже дикие растения, и те не будут всходить. Вот для этого и послал меня Ашем в Египет, чтобы в будущем вам было куда прийти за зерном. А теперь — отправляйтесь за отцом и передайте ему от меня такие слова: "Так говорит твой сын, Йосеф. Ашем поставил меня владыкой над всем Египтом. Сойди ко мне, не медли! Ты будешь жить поблизости от меня, в земле Гошен, со всей своей семьей и стадами. Не задерживайся, ибо впереди еще несколько лет голода".
Йосеф понимал, что братья не могут так быстро выйти из шокового состояния и поэтому попытался успокоить их такими словами:
— Вы же видите, что я действительно ваш брат, Йосеф. Я говорю с вами на лашон акодеш. В моем сердце нет к вам ненависти. И честно говоря, нет для меня разницы между вами, продавшими меня, и Биньямином, не участвовавшим в этой сделке. А теперь отправляйтесь и расскажите отцу о положении, которое я занимаю в Египте, и поспешите привести его сюда!
Йосеф подошел к Биньямину и прижал его к своей груди. Оба брата разрыдались, ибо в эту минуту на них снизошел руах акодеш и им было дано увидеть: Йосефу — разрушение обоих Храмов, построенных в уделе Биньямина, а Биньямину — разрушение Мишкана в Шило, который выстроен в уделе Йосефа.
Впрочем, Йосеф почувствовал, что его последние слова тоже не успокоили братьев. Они все еще были охвачены стыдом. Тогда он стал обнимать их по очереди, чтобы утешить.
Известие о том, что прибыли братья Йосефа, дошло до фараона. Ему рассказали, что Йосеф происходит из рода Авраама, который был известен абсолютно всему миру. Поэтому фараону было приятно, что наместник Египта может похвастать таким благородным происхождением. Некоторые из его министров тоже приняли эту новость с удовольствием, но некоторые решили иначе. — "Нас сместили с высоких должностей, ибо появился один человек из этой знатной семьи, — говорили они. — Что будет теперь, когда их прибыло сразу десять человек? Неужели отныне здесь станут господствовать потомки Авраама?"
У фараона были еще и свои заботы: он опасался, что Йосеф захочет покинуть Египет, чтобы вернуться к отцу. Поэтому он решил, что лучше самому пригласить Яакова переселиться в Египет. Так или иначе он приказал Йосефу: "Скажи своим братьям, чтобы они нагрузили своих ослов зерном и возвращались домой. Пусть они приведут в Египет своего отца и свои семьи, а я разрешу им поселиться в земле Гошен — лучшей части египетской земли."
Фараон предоставил в распоряжение братьев великолепные колесницы, что по тем временам было дорогим удовольствием. Однако сыновья Яакова отказались от такого транспорта, заявив, что на колесницах изображены египетские идолы. Горячий Йеуда, не долго думая, просто взял и поджег их. Так будет и впоследствии — потомки Йеуды всегда будут уничтожать идолов при малейшей возможности.
Йосеф попросил у фараона другие повозки, еду на дорогу и смену одежды для каждого из братьев. Биньямину же Йосеф дал пять видов одежды и впридачу — триста серебряных монет.
Удивительно, почему Йосеф выделил одного из братьев, зная, что именно зависть братьев была причиной его продажи в рабство? Йосеф не побоялся этого, так как руах акодеш даровал ему предвидение, что из колена Биньямина в будущем произойдет Мордехай, который предстанет перед царем Ахашверошем, облаченный в пять роскошных одежд. Об этом и намекнул Йосеф своему брату, дав ему пять различных нарядов.
(Есть несколько мнений по поводу этого подарка. В толкованиях высказывается предположение, что каждое из одеяний Биньямина по стоимости было в пять раз меньше, чем любое из одеяний, подаренных другим братьям, таким образом получается, что все братья получили равноценные подарки. Теперь относительно трехсот серебряных монет, которые Йосеф подарил одному лишь Биньямину: как объясняется в одном комментарии, братья понимали, что Йосеф и Биньямин связаны более тесным родством, ибо они сыновья одной матери, поэтому и не обиделись на то, что Биньямин получил еще и деньги. Но что касается одежд — у них действительно могло возникнуть чувство зависти. Кроме того, они могли все-таки не доверять Йосефу до конца и предполагать, что тот затаил на них обиду за прошлое. И вот как результат — Биньямин выделен лучшими одеждами.)
Йосеф послал подарок отцу: десять ослов были нагружены всевозможными египетскими яствами, бобами и старым вином. Еще десять ослиц везли хлеб и другие продукты.
Йосеф понимал, что Яаков может не поверить братьям в том, что они действительно его нашли, и в подтверждение этого он просил их сказать отцу такие слова: "Когда мы уходили, Йосеф проводил нас, ибо вспомнил последнюю алаху, которой ты учил его перед расставанием. Это алаха о том, как важно, чтобы гостя при расставании провожали". Йосеф просил:
— Напомните отцу, что он обучил меня правилу об эгла аруфа: если в поле находят тело убитого человека, а установить убийцу невозможно, то следует перебить шею телице, и старейшины ближайшего к месту убийства города должны собраться и объявить: "Не наши руки пролили эту кровь. Не мы отпустили его без пиши и без провожатых". Только прошу вас — не обсуждайте эту алаху по дороге домой.
Йосеф боялся, что обсуждение главы об эгла аруфа (см. Дварим 21:18) может стать причиной спора о сложных путях искупления кровопролития. А это, в свою очередь, может привести к тому, что братья станут обвинять друг друга в истории с Йосефом и может возникнуть ссора, которую Йосеф решил предотвратить.
Серах открывает Яакову, что Йосеф жив
Братья не знали, как сообщить Яакову весть о том, что Йосеф все эти годы жил в Египте и даже стал там самым важным человеком. Всю дорогу по пути домой они обсуждали, как рассказать об этом отцу. Когда они подошли к дому Яакова, первой, кого они увидели, была дочь Ашера Серах. То была необыкновенная девушка, поражавшая всех своей удивительно чуткой натурой. К тому же, она замечательно играла на арфе, и именно это ее качество решили использовать братья.
— Пожалуйста, зайди к Яакову со своей арфой, — попросили они, — и спой песню, в которой были бы слова о том, что Йосеф еще жив.
Серах осторожно проскользнула в шатер скорбящего Яакова и встала за спиной деда. Она заиграла нежную мелодию, а затем запела: "Мой дядя Йосеф по-прежнему жив; он владыка всего Египта!"
Яаков жадно вслушивался в ее слова и наслаждался прелестной музыкой. "Да будешь ты благословенна, Серах, — сказал он ей. — Ты вернула к жизни мою душу. Да продлится твоя жизнь вечно!"
Благословение Яакова исполнилось. Серах дожила до времен царя Давида и вошла в число тех праведников, которые попали в Ган Эден живыми. Дочь Ашера получила награду по принципу мида кенегед мида, мера за меру: ей была дарована вечная жизнь за то, что она вернула к жизни душу Яакова, на которую сразу же снизошел руах акодеш.
Пока Яаков разговаривал с Серах, в шатер вошли сыновья. Они поздоровались с отцом, а потом громко объявили: "Йосеф жив и правит Египтом!"
Но Яаков отказался поверить их словам. Наказанием лжецу служит то, что ему не верят даже тогда, когда он говорит чистую правду. Так как сыновья Яакова однажды солгали, то и теперь Яаков не мог поверить их словам.
Однако когда они передали ему слова Йосефа о алахе, которую они учили в последний раз, душа его наполнилась счастьем и он почувствовал как к нему возвращается руах акодеш, который покинул его на двадцать два года из-за скорби по Йосефу. Яаков воскликнул: "Йосеф по-прежнему жив!" Эти слова означали: "Йосеф по-прежнему цадт\ Он сохранил свое благочестие, несмотря на перенесенные страдания. Когда мне показали испачканную в крови одежду Йосефа, я подверг сомнению пути Ашема. Йосеф же оставался непоколебим в своей вере — и за это Шехина все годы пребывала с ним".
Заметьте, Яаков был счастлив от того, что Йосеф оставался цадиком, а не от того, что стал владыкой Египта.
Яаков отправляется в Египет
Получив приглашение от сына, Яаков принял решение переселиться на время со всей семьей в Египет. Однако перед тем, как начать этот сложный путь, он отправился в Беер-Шеву, чтобы срубить посаженные там Авраамом кедры и взять их с собой в Египет. Зачем ему понадобился такой необычный груз?
Дело в том, что Яаков пророчески предвидел, что через какое-то время евреям понадобится древесина кедра для сооружения Мишкана, переносного Храма. Одно из бревен, срубленных в Беер-Шеве, достигало тридцати двух амот (около 16 м) и было использовано для главной несущей балки Мишкана.
В Беер-Шеве Яаков принес жертвы Ашему на жертвеннике, построенном его отцом — Ицхаком. Это путешествие Яаков предпринял с тяжелой душой, так как не был уверен, что Ашем согласен с его действиями. Поэтому Ашем явился ему во сне и позвал его:
— Яаков! Яаков! (Имя цадика Ашем повторяет дважды в знак любви.)
— Вот я! — отозвался Яаков.
— Не бойся! — сказал Ашем. — Хотя твоему отцу, Ицхаку, Я запретил спускаться в Египет, ты можешь идти туда, ибо Я сойду вместе с тобой и непременно снова выведу тебя оттуда!
То есть тем самым Ашем пообещал Яакову три вещи:
— После смерти останки Яакова перенесут и захоронят в Эрец Исраэлъ. То же самое будет с его детьми: все они будут перенесены назад, в Святую Землю.
— Потомки Яакова не будут в вечном изгнании — придет время, и Ашем освободит их.
— Шехина будет пребывать с ними даже в изгнании — и выйдет вместе с ними из Египта.
Теперь Яаков со спокойной совестью собрал всю свою семью, насчитывающую шестьдесят девять душ, скот и имущество, и они отправились в Египет.
Тора утверждает, что в Египет вошло семьдесят душ, но если, сверяясь по тексту, попытаться пересчитать их всех, то получится только шестьдесят девять. Кто же семидесятый?
Ответ на этот вопрос следующий: в тот момент, когда они входили в ворота Египта, родилась Йохевед, дочь Леви, будущая мать пророка Моше. Кроме того, число "семьдесят" можно считать изначально верным, поскольку к семье Яакова присоединилась Шехина, дополнив количество до требуемого числа (до того времени пока не родится Йохевед). Подобным образом, когда евреи покидали Египет, их было не 600 тысяч, а только 599999 человек, и к ним присоединился Сам Ашем, чтобы довести количество людей до священного числа 600 тысяч.
При этом Яаков приказал Йеуде: "Иди впереди нас и приготовь все необходимое на месте, чтобы мы могли быстро расселиться и сразу же открыть в земле Гошен ешиву. Занятия Торой не должны прерываться".
(Так Яаков дал евреям пример на все поколения вперед: о чем в первую очередь нужно помнить, принимая решение о переезде. Для того чтобы решить — можно ли жить в некой местности, еврей должен знать — есть ли там подходящее место для занятия Торой, место для молитвы, есть ли возможность дать детям религиозное образование.)
Сыновья Яакова погрузили свои вещи на повозки, рассадили своих жен и детей и отправились в путь. Отца же сыновья несли всю дорогу на руках, ибо не могли позволить ему ехать на трясущихся повозках.
Навстречу отцу вышел Йосеф. Наместник фараона был настолько взволнован предстоящей встречей, что даже не позволил слугам запрячь для себя колесницу. Он хотел делать все сам. Когда египтяне услышали, что их правитель отправляется встречать отца, которого не видел много лет, вся знать собралась его сопровождать.
Только двум праведникам была оказана подобная честь.
— Первым был тесть Моше — Итро. Когда Итро прибыл в еврейский стан, находящийся в то время в пустыне, Моше вышел встречать его. Увидев, что Моше, Аарон и семьдесят старейшин выходят из шатра, все поспешили выйти из своих шатров и последовали за ними. Так из стана вышел весь народ, чтобы приветствовать Итро.
— Вторым был Яаков. Увидев, как Йосеф и фараон со всей свитой вышли встречать Яакова, все последовали за ними. Таким образом навстречу Яакову вышло практически все население Египта.
Таковы почести, оказываемые тем, кто боится Ашема; ибо сказано (Йешаяу 24:23): "И перед Его старейшинами будет слава".
Йосеф боялся, что его встреча с Яаковом, даже после того как братья сообщили о ней отцу, может оказаться для того большим потрясением. Поэтому он выслал своего старшего сына Менаше вперед. Увидев его, Яаков сказал: "Должно быть, это Йосеф". "Нет, — сказали ему, — это его сын". Йосеф выслал вслед за Менаше своего второго сына — Эфраима. "Ну теперь-то это Йосеф", — сказал Яаков. И опять ему ответили, что и это его сын.
Наконец, сам Йосеф выехал навстречу отцу во главе огромного египетского войска, одетый в нарядные одежды, облаченный в корону, которую фараон послал ему специально по этому случаю.
Узнав отца еще издали, Йосеф сошел с колесницы и пошел ему навстречу пешком. Вельможи последовали его примеру. Яаков спросил у Йеуды:
— Кто этот знатный человек, который подходит к нам? Фараон?
— Это и есть Йосеф, — ответил ему Йеуда.
Счастливая улыбка озарила лицо Яакова. Йосеф подошел к отцу и поклонился ему, то же самое сделали и египтяне. Затем он приблизился к отцу, упал ему на грудь и заплакал. А что же отец? Может, тоже заплакал, обнимая сына? Ведь он уже и не надеялся увидеть его... Как это ни удивительно на первый взгляд, но Яаков в эти минуты начал читать молитву Шма Исраэль.
При виде Йосефа душа Яакова наполнилась любовью и благоговением к Ашему, ибо сейчас он до конца понял, насколько велика Его доброта и милость. И праведник Яаков воспользовался вдохновенностью момента, в который душа была так близка к полному признанию власти Ашема над собой. Его губы тут же зашептали молитву Шма, молитву, подтверждающую господство Ашема, любовь к Нему и страх перед Ним.
Яаков воскликнул: "Я думал, что сойду в Генном, ибо Для того чтобы от меня пошел целый народ, не хватало одного колена. Но теперь, когда я знаю, что Йосеф жив, я уверен, что умру только в этом мире, но не в мире грядущем!"
Йосеф представляет фараону отца и братьев
Йосеф предупредил своих братьев: "Когда фараон призовет вас к себе и спросит о ваших занятиях, скажите ему превду — что вы с юных лет были пастухами. Упомяните также, что и ваш отец занимался тем же ремеслом, и вы ни к какой другой работе не привыкли. Тогда он поселит вас как можно дальше от столицы, в благодатной земле Гошен, ибо египтяне, поклоняясь овцам, пастушество считают весьма низменным занятием.
Почему Йосеф рекомендовал братьям поселиться в земле Гошен, а не в столице?
1. Прежде всего, он хотел, чтобы евреи жили отдельно от египтян — дабы не допустить ассимиляции.
2. В земле Гошен были лучшие в стране пастбища для скота.
3. Эта земля принадлежала евреям по закону, ибо фараон подарил ее в свое время Саре. Теперь Йосеф опасался, что если евреи поселятся в Египте, то в один прекрасный день египтяне могут заявить, что евреи живут на земле, которая им не принадлежит, и изгонят их раньше срока. Поэтому он предпочел, чтобы братья оставались в Гошене, принадлежащем им по праву.
Йосеф выбрал пятерых братьев, тех, кто не производил впечатление самых сильных, — то были Реувен, Шимон, Леви, Иссахар и Биньямин, — и привел их к фараону. Он намеренно представил фараону колена, выглядевшие физически слабыми, чтобы у того не возникло желания призвать их на службу в свою армию.
Фараон спросил их, чем они занимаются. И братья ответили: "Твои слуги — пастухи, и пастухами были наши отцы. Мы пришли в Египет, чтобы пожить здесь в то время, пока в Ханаане стоит жестокий голод и нет пастбищ для нашего скота. Мы просим твоего разрешения поселиться в земле Гошен".
Фараон сказал Йосефу: "Перед тобой вся египетская земля. Пусть твои братья поселятся в ее лучшей части — в земле Гошен".
'- Почему в дни Песаха мы едим марор (горькую
зелень)? Стебель латука, одного из растений,
которые можно использовать как марор, имеет мягкую и приятную на вкус верхушку, но его нижняя часть мало съедобна — настолько она тверда и горька. Так и египтяне: вначале говорили обнадеживающие слова — "селитесь в наших лучших землях", а в конце заставляли евреев работать на непосильных бессмысленных работах, изматывающих тело и душу.
Йосеф представил фараону своего отца Яакова, который приветствовал владыку Египта.
Возле трона фараона стоял еще один трон, на котором обычно восседал его друг — великан Ог.
— Разве не ты сказал мне однажды, что Авраам бездетен? — спросил его фараон. — Смотри, вот прибыл его внук со своей семьей, в которой семьдесят человек.
— Не может быть! — удивился Ог. — Этот человек выглядит очень старым. Должно быть, это и есть сам Авраам. (Его ввело в заблуждение удивительное сходство Яакова с Авраамом.)
Тогда фараон спросил Яакова — сколько ему лет?
— Мне всего лишь сто тридцать лет, — ответил Яаков. — Но дни моей жизни были полны горя и тревог. Не был я счастлив в жизни, как мои праотцы.
Услышав такие слова, фараон и Ог поняли, что перед ними действительно не Авраам.
В дальнейшем Ашем порицал Яакова: "Ты пожаловался на несчастья, которые обрушились на тебя в твоей жизни. Разве Я не спас тебя от рук Лавана и Эсава? Разве Я не вернул тебе Дину и Йосефа? Как же ты можешь жаловаться и сетовать на свою жизнь. За это Я сокращу годы твоей жизни".
Вместо того чтобы дожить до ста восьмидесяти лет, как его отец Ицхак, Яаков умер в сто сорок семь лет, то есть на тридцать три года раньше срока. Наказание было суровым: за каждую букву жалобы Ашем лишил Яакова одного года жизни.
Фараон попросил у Яакова благословения. Яаков благословил его, пожелав, чтобы Нил вышел из берегов и напитал влагой египетскую землю, как это бывало всегда до наступления голода. Благословение праведника исполнилось — и голод прекратился.
Всякий раз когда в какое-нибудь место приезжает цадик, оно получает благословение в его заслугу.
— Когда Ицхак пришел в землю филистимлян, урожай той земли стал благословен.
— Лаван сказал Яакову: "Я понимаю, мы получили так много только благодаря тебе, ибо тебя, а не нас, благословил Ашем".
— О Йосефе говорится, что благодаря его заслугам процветал дом Потифара.
Через некоторое время семья Яакова покинула столицу Египта и поселилась в земле Гошен.
Яаков хотел, чтобы его сыновья оставались вдалеке от царя, чтобы исключить возможность получения высоких должностей при дворе. Так наши праотцы показывали нам пример отношения к чужой политической жизни — отмежеваться от язычников всеми возможными способами, несмотря ни на какие выгоды, которые те могут сулить, и вести жизнь согласно Торе, занимаясь только тем, что относится к еврейской жизни.
Годы, проведенные Яаковом в Египте, были счастливейшими годами в его жизни. Все это время на нем пребывала Шехина.
Отношение Йосефа к египтянам в голодные годы
В годы голода запасы зерна оставались только у Йосефа. Не одни египтяне, но и иноземцы были вынуждены обращаться к нему за пропитанием. Поэтому в сокровищницах фараона скопились несметные количества золота и серебра.
Все это богатство направил в Египет Ашем, чтобы исполнить обещание, данное Аврааму: евреи уйдут из этой страны с большим достоянием. Поэтому то богатство накапливалось исключительно для евреев — чтобы они взяли его с собой при выходе из Египта.
Решив правильно распорядиться накопленным богатством, Йосеф разделил его на три равные части и зарыл в разных местах. Сокровища были обнаружены только много лет спустя:
— Один клад попал в руки Кораха, который в результате стал самым богатым человеком на земле.
— Другой клад обнаружил и использовал его для помощи евреям римский император Антоний.
— Третий клад до сих пор не найден. Его обнаружат только во времена Машиаха.
Когда сбережения египтян иссякли, им стало не на что покупать зерно и они начали продавать Йосефу своих коней, овец и ослов. На второй год голода они пришли и сказали: "Йосеф, единственное, что нам еще принадлежит, — это наши жизни и наши земли. Взамен на зерно мы станем твоими рабами и отдадим тебе свои владения, чтобы не погибнуть от голода". В результате Йосеф приобрел в собственность фараона все египетские поля, а египтяне оказались в положении подневольных арендаторов, обрабатывающих владения фараона и вынужденных отдавать ему пятую часть урожая.
Однажды египтяне пришли ко двору Александра Великого.
— Мы предъявляем евреям иск, — сказали они.
— За какой их проступок? — спросил Александр.
— В их Торе рассказывается, что когда они покидали Египет, то выпросили у своих соседей серебро и золото и вывезли из страны все сокровища. Но нигде не говорится о том, что они вернули эти деньги. Следовательно, они у нас в долгу!
Александр приказал вызвать представителей от евреев. Геива бен Петита явился в суд и выступил так:
— Наши предки, шестьсот тысяч физически сильных мужчин, трудились на египетского владыку целых двести десять лет. Давайте подсчитаем, какая сумма причитается в год каждому работнику, после чего узнаем сумму, положенную за все двести десять лет, затем умножим результат на шестьсот тысяч, по числу работников. Так мы получим сумму, причитающуюся за работу в Египте. С оставшимся излишком, если он будет обнаружен, мы готовы расстаться. Боюсь, что вы окажетесь нашими должниками.
Когда начали подсчитывать причитающуюся евреям сумму, она быстро выросла до астрономических размеров. Египтяне вовремя прекратили спор и удалились.
Тем не менее возникает вопрос — почему египтяне согласились с рассуждениями Геивы бен Петита. Ведь может показаться, что задолжал евреям только фараон, ибо именно он поработил евреев и не заплатил за работу. При чем тут все остальные египтяне? Именно они и "пострадали", ибо у них евреи забрали золото и серебро!
Ответ заключается в том, что вся египетская земля, ее жители и все богатства принадлежали только одному фараону. Йосеф приобрел для египетского владыки всю страну со всем ее содержимым — и богатством, и людьми. И хотя он сдал землю в аренду ее бывшим хозяевам, разрешив им обрабатывать ее, законным владельцем земли оставался фараон, которому египтяне должны были отдавать пятую часть урожая. Поэтому евреи имели право унести с собой богатство своих соседей-египтян, ибо оно принадлежало не им, а фараону, хозяину всей страны.
Но какая польза была Йосефу от того, что египтяне отдавали фараону пятую часть урожая? — Йосеф таким образом расплачивался с фараоном за те пять благодеяний, которые тот для него совершил:
1. Фараон выделил Йосефу царские одежды.
2. Подарил ему золотое ожерелье.
3. Разрешил Йосефу ездить в царской колеснице.
4. Фараон велел, чтобы впереди Йосефа всегда выступали гонцы, которые приказывали всем падать перед ним на колени.
5. И последнее — фараон назначил его наместником над всем Египтом.
Среди египтян было одно сословие, с которым Йосеф обходился иначе, чем со всеми остальными, — жрецы. Они были освобождены от работы на фараона и от обязанности отдавать пятую часть урожая. Йосеф разрешил им сохранить свои владения, а фараон выдавал им пропитание. Таким образом Йосеф отплатил им благодарностью за то, что жрецы спасли его жизнь, когда жена Потифара попыталась обвинить его. Если бы не их суд, Потифар вынес бы решение казнить Йосефа.
Как только закон, дающий жрецам особое положение, вошел в действие, вдруг оказалось, что египетское население почти полностью состоит из священнослужителей. Многие пытались сохранить право собственности на свои владения, объявив себя потомками жрецов. Но Йосеф проверил тщательно все египетские архивы и предъявил записи, удостоверявшие истинное происхождение каждого человека.
Вполне правомерен вопрос — зачем нам так пристально интересоваться судьбой египетских жрецов? Тора повествует о них для того, чтобы преподать урок: если даже фараон даровал особое положение своим жрецам-идолопоклонникам, признав их превосходство, и потом поддерживал их, то мы тем более должны отличать талмидей хахамим (наших мудрецов), упорно занимающихся изучением Торы!
В напоминание о том, что земля больше не принадлежит им, Йосеф выслал всех египтян из их родных городов.
У Йосефа была еще одна причина, по которой он хотел изменить место жительства каждого египтянина: так он подготавливал почву для будущего египетского изгнания своих потомков. Когда евреи станут здесь пришельцами, египтяне, потерявшие свои дома и земли, не смогут смотреть на них свысока как на чужеземцев. Именно поэтому и стремился Йосеф сделать египтян чужими в их собственной стране.
Голод прекратился после того, как Яаков даровал фараону свое благословение (что произошло на второй год голода). На третий год египтяне засеяли поля, собрали богатый урожай и пятую его часть отдали фараону.
Все это время Йосеф снабжал пищей своих родных, обитавших в земле Гошен. Каждому члену семьи он выдавал дневную норму зерна, а маленьким детям отпускал большие порции, тщательно следя за тем, чтобы в продовольственные списки было внесено имя каждого родившегося еврейского ребенка.
Со временем сыны Израиля прочно обосновались в земле Гошен. Они выстроили себе дома учения, чтобы изучать Тору, построили жилые дома, возделали поля и насадили виноградники.