Иудаизм онлайн - Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история

Глава 114

Гонения на евреев в Познани. – Из Праги в Польшу. – Р. Моше в Минске. – Противник каббалы.

Р. Моше, бывший глава еврейской общины в Познани, был поражен этой историей о праведном прозелите, о которой рассказал ему в своем письме из Рима молодой еврейский ученый Гедалья-Моше Гордон. Это усилило его убеждённость в необходимости издавать брошюры на разных языках, чтобы крепить у евреев веру в свою собственную религию и чтобы доказать неевреям, что еврейская религия – истинная.

Молодой ученый Гедалья-Моше должен быть поставлен во главе общества, занимающегося этими вопросами. Гедалья-Моше, которому было предложено место профессора в Сорбонском университете в Париже, был готов отказаться от этой должности, чтобы служить интересам еврейской религии и всего Израиля. Р. Моше, знавший, что только благодаря его собственному влиянию вернулся Гедалья-Моше в еврейство в тот самый момент, когда он находился уже на пороге крещения, считал своим долгом помогать молодому ученому осуществить его планы.

Р. Моше оставался в Лондоне значительное время для подготовки почвы к созданию Общества по защите еврейской религии, которым должен был руководить Гедалья-Моше, известный уже под именем «профессор Гордон». Важность такого Общества сразу же была признана первостепенной еврейскими руководителями ряда стран.

Большой неожиданностью было для р. Моше и для профессора Гордона, который перебрался уже к тому времени в Лондон, письмо, полученное от прозелита Авраама, бывшего священника и католического ученого Ди-Лецьято. В своем письме сообщает прозелит, что он распространяет сейчас еврейскую религию, где только он может. Несмотря на свою глубокую старость и слабое здоровье, он всюду рассказывает во всеуслышание, как он был некогда священником и очень уважаемой личностью в Ватикане, где папа принимал его и почитал за диспуты, которые он вел с евреями, чтобы доказать им несостоятельность их веры. Он рассказывал дальше, как он пришел наконец к убеждению, что еврейская религия – истинная; он осмелился даже явиться лично к папе, чтобы заявить ему об этом.

Возможно, что р. Моше целиком занялся бы вместе с профессором Гордоном исключительно деятельностью Общества по распространению и укреплению еврейской религии. Но он начал получать тревожные письма от его семьи из Познани об усилившихся гонениях на евреев со стороны католиков. Евреи начали бежать из Познани, предчувствуя еще большее усиление этих гонений в будущем. И действительно, это предчувствие оправдалось. Наступил день, когда евреи Познани подверглись настоящему погрому. Теперь Началось уже массовое бегство евреев из Познани.

Семья р. Моше перебралась в Прагу, где р. Моше заранее подготовил для нее место. Вернувшись в Прагу и съехавшись таким образом с семьей, попробовал р. Моше устроиться там окончательно. Он занялся там коммерцией, как обычно, и принял к себе в дело также своих сыновей и зятьев. Только младший его сын, гениальный р. Шнеур-Залман, не захотел заниматься коммерцией и взялся за учительство.

Р. Моше чувствовал, однако, что Прага не подходящее место для него и его большой семьи; он не сможет сделать этот город своим постоянным местожительством. Поэтому он отправился в Польшу искать себе подходящее место. Прошло значительное время, пока он решил, наконец, что только Минск и есть тот город, где он должен осесть и куда он должен перевести свою семью.

Вначале должен был стать Краков убежищем для семьи р. Моше. Этот город очень понравился р. Моше ученостью и редкой организованностью его еврейского населения. Евреи были там организованы в различные союзы в зависимости от рода занятий каждого члена, – торговлей или ремеслами. Были там Союзы торговцев мехами, торговцев шерстью, лесоторговцев, хлеботорговцев и т. д. Были там Союзы и по роду ремесла. Каждый Союз имел своего парнеса (президента) и своего надзирателя, задачей которого было следить за тем, чтобы члены Союза изучали Тору и надлежащим образом соблюдали все мицвот. На р. Моше произвело большое впечатление также и то, что в Кракове был заведен порядок, что каждый, кто выдает замуж дочь, должен следить, чтобы зять был талмудистом и в течение не менее трех лет жил с семьей на иждивении тестя. Это касалось не только богатых, но и бедных людей. В течение времени нахождения зятьев на иждивении своих тестей изучали зятья Тору; это способствовало тому, что Краков стал городом ученых талмудистов, где изучение Торы было повседневным явлением. Это вызвало восторг р. Моше. Однако нашлось там и нечто такое, что заставило р. Моше отказаться от мысли поселиться в Кракове, – евреи Кракова изучали каббалу, с чем р. Моше не был согласен. Поэтому он решил обосноваться в Минске, который также был городом Торы, но не каббалы. Вместе с ним прибыли в Минск его дети и зятья. Сын его р. Шнеур-Залман перебрался затем на жительство в Витебск, потому что родители его учеников осели там. Таким образом семья р. Моше разделилась.

В Минске перестал р. Моше заниматься общественными делами; он засел за учебу, занимаясь изучением Торы и различных наук, его интересовавших, особенно языков. Это отличило его от всех других минчан. В этом городе крупных талмудистов не было больше никого, кто помимо своих больших знаний в Торе обладал также светскими знаниями подобно р. Моше.

Великие ученые Минска очень уважали р. Моше. Они знали о его благородном происхождении от Маарала из Праги, и они уважали его также за его большой ум. Однако в Минске не было почти никого, с кем р. Моше мог бы вести беседы в области светских наук. Это огорчало его. Он чувствовал себя одиноким и чужим даже в еврейском Минске. Поэтому предпринимал р. Моше частые поездки заграницу – в Италию, Францию и Англию. Поездки эти вызывались в основном коммерческими соображениями. Но он их совершал также и с тем, чтобы встретиться заграницей с еврейскими учеными и беседовать с ними; он мог там также приобретать оазличные книги по светским наукам. В своих поездках заграницу он встречался также с профессором Гордоном, старым знакомым Гедалья-Моше, который имел уже в Париже свою семью и приобрел большую известность. Р. Моше и профессор Гордон также часто переписывались, так что связь между ними была весьма тесной.

Р. Моше был ценителем красоты. Он говорил, бывало, что, вообще говоря, красота – дело Торы. Его обожание красоты было столь великим, что даже красивый почерк привлекал его внимание. Он считал, что красивым должно быть не только содержание письма, но и почерк, которым оно написано. Красивая рукопись всегда предЈтавляла для него интерес. Это обожание красоты было связано также и с тем, что он вообще-то торговал ведь предметами красоты, античными вещами и художественными произведенями. Р. Моше по природе был художником.

Его дом в Минске был, естественно, домом собраний для ученых. Тот факт, что помимо его учености он был также богат и большой филантроп, привлекал к нему людей отовсюду. Понятно, что р. Моше принимал всех посетителей дружелюбно, особенно бедных и нуждающихся людей. Его жена, которая также была большой филантропкой, занималась в основном обеспечением учащихся ешивы их материальными нуждами. Она сама кормила у себя ежедневно 15–20 учащихся. В субботние и праздничные дни число столующихся было еще больше. Р. Моше и его жена пользовались услугами специально нанятых людей, занимавшихся обеспечением потребностей учащихся ешивы.

Р. Моше прожил бы так в Минске до конца своих дней. Ибо, как было сказано, недостававшее ему в Минске он находил в своих поездках заграницу. Достигнув возраста 75 лет, он прекратил свои поездки заграницу и занялся учебой дома. И все так и продолжалось бы дальше. Но ему суждено было терпеть от того, что скрытые хассидим, тайные последователи Баал-Шем-Това, начали коситься на него и отдаляться от него.

Минск, вообще говоря, был городом митнагидов; с ними р. Моше дружил. Благодаря его праведности, его учености, его добрым делам он был очень любим. Вначале дружили с ним также и скрытые хассидим, руководимые меламедом р. Моше-Ниссаном и пекарем р. Авраам-Абой. Они-то и были минскими скрытыми хассидами. Они то исчезали, чтобы выполнить таинственные поручения Баал-Шем-Това, то вновь появлялись в Минске. В самом Минске у них тоже были свои таинственные дела, о которых знали только последователи Баал-Шем-Това, – не все, а только избранные. Для всех они были весьма почтенными евреями-талмудистами, людьми определенной значимости и веса. Понятно, что они дружили с р. Моше, тем более, что его дом был всегда открыт для всех. Узнав, что р. Моше происходит от самого Маарала, они стали еще больше уважать его. Маарал был очень почитаем у нистаров и каббалистов, а позже и у последователей Баал-Шем-Това, у которого Маарал занимал особо почетное место. Поэтому следовало ожидать, что скрытые минские хассидим во главе с р. Моше-Ниссаном и р. Авраам-Абой будут уважать потомка Маарала. Они приходили к нему в дом, беседовали и дискутировали с ним по вопросам Торы. Они ожидали, что раньше или позже он откроется им, если не как один из их круга, то по крайней мере как почитатель каббалы и путей нистарим. Но р. Моше в течение долгого времени не раскрывал своего отношения к каббале. Он был противником каббалы, но не говорил об этом, и долгое время не знали скрытые хассидим, к какому лагерю он принадлежит. Но после долгих усилий, сделанных ими, чтобы добиться в этом вопросе ясности, начал наконец р. Моше выказывать свое отрицательное отношение к каббале, и заявил им в конце концов открыто, что он одного мнения с мудрецами Талмуда в том, что учение каббалы – только для избранных, а не для всех. Р. Моше пошел еще дальше. Он говорил, что имеется опасность для занимающихся каббалой быть совращенными оставшимися еще кое-где прихвостнями секты Шаббатая Цеви. Это полностью противоречило мнению хассидим. Хассидим убедились наконец, что р. Моше их противник. Это их очень огорчило; тем более, что он был ведь потомком самого Маарала. И они начали отдаляться от него. Они перестали его посещать и прервали с ним все отношения. Те хассидим, сыновья которых, учащиеся ешивы, приходили к столу р. Моше, наказали своим сыновьям не ходить к нему больше. Все хассидим должны были избегать теперь р. Моше. Он мог еще заразить их духом митнагида. Зная, как велики его ум и ученость, и учитывая к тому же еще его большой ораторский талант, его попросту боялись. Таким образом был р. Моше оставлен своими бывшими друзьями, хассидами Минска. И это причинило много горя старому талмудисту и знатоку мирских наук р. Моше.