Иудаизм онлайн - Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история

Глава 80

Р. Барух, отец автора «Танья», и его сестра Девора-Лея. – Их отец р. Шнеур-Залман. – Их дедушка р. Барух-Батлан. – Страшная история, случившаяся в Познани.

Когда Барух, отец будущего основателя Хабадского хассидизма р. Шнеур-Залмана За»Л, автора книги «Танья», начал знакомиться с учением хассидут, он навряд ли знал, что собственно говоря, хассидут уходит корнями в прошлые поколения и является результатом длительного процесса развития. Он почти не знал, что его собственная семья подготовила на протяжении ряда поколений почву для хассидизма, разработанного впоследствии р. Исраилем Баал-Шем-Товом. Барух ушел из дому будучи еще совсем мальчиком. Он не имел даже удобного случая познакомиться как следует со своей родной сестрой Девора-Леей. Она-то как раз и знала все то, что представляло бы для него неисчерпаемый источник всяких нужных ему сведений.

Девора-Лея, жена витебского рош-ешива р. Иосеф-Ицха-ка, была примечательной женщиной, истинной праведницей и значительной ученой. С самого своего детства она впитала в себя святость и вела себя как подобает обладательнице лучших душевных свойств, которым учат нас наши мудрецы. Еще будучи семи-восьмилетней девочкой, Девора-Лея проявила свою добросердечность и предупредительность к другим людям. Оца помогала соседним бедным женщинам в их домашней работе и в уходе за их детьми, не говоря уже о помощи собственной матери. Она была послушна и добросердечна. Она ухаживала за домашней козой, выгоняла ее в лоле и вечером приводила обратно домой. Она беспокоилась о козе, как если бы это было двуногое существо.

Когда Деворе-Лее исполнилось десять лет, она была уже полной хозяйкой дома. О ней говорили, что у нее «золотые руки» и такое же «золотое сердце». Соседи считали ее благословением для дома. Ее добросердечность славилась повсюду. Отец, р. Шнеур-Залман, которого звали познанским меламедом, еле сводил концы с концами своим учительством. Когда бедняк просил у двери милостыню, редко бывала дома монетка для него. В этом случае давали бедному человеку кусок хлеба. Но и хлеба недоставало дома. Хлеб ели не вволю. Девора-Лея была всегда первой, отдававшей бедняку свою маленькую порцию хлеба, говоря, что она совсем не голодна иди, что она уже ела. Она частенько была-таки голодна, но ничем этого не выказывала,– она всегда была бодра и весела, всегда была готова утешить и ободрить несчастного человека, ее личико всегда светилось. Несмотря на то, что она была часто голодна, отдав бедным свою скудную порцию хлеба, и несмотря на то, что у нее не было ни минутки покоя, – она помогала то одному, то другому по хозяйству, – ее личико все же всегда светилось, отражая нежность и благородство еврейской души. Когда ей выпадал свободный часок, она в длинные летние дни сидела на крылечке с шитьем в руках или чинила что-нибудь. Одновременно она прислушивалась к тому, чему сосед р. Ноах-меламед обучал маленьких детей. То, чему ее отец обучал мальчиков, – Гемара – было выше ее понятия. Но зато ей было доступно все то, что р. Ноах учил со своими маленькими учениками. Так научилась маленькая Девора-Лея молитвам и смыслу ряда стихов Танаха. Она умела уже и сама читать в сиддуре, затем читать Хумаш, а еще позже она знала уже весь Танах.

Отец Девора-Леи р. Шнеур-Залман принадлежал к тем, которые считали, что девочек не следует обучать Торе. По его мнению, не было нужды, чтобы Девора-Лея умела даже читать. Это причиняло Деворе-Лее много горя. Она ухватилась за возможность незаметно учиться, прислушаваясь к урокам меламеда р. Ноаха. Таким образом, она изучила то, что она так жаждала знать. Но ей этого было мало. Теперь только у нее пробудилось большое желание учиться. Но как же откроются перед нею ворота мудрости Торы? От ее отца она должна скрывать даже то немногое, что она изучила тайком, прислушиваясь к урокам меламеда р. Ноаха.

Ее мать Рахель была сама ученой, но с дочерью она тоже не занималась. Двора-Лею поражало, как это ее мать не старается обучать ее Торе? С другой стороны, ей было непонятно, как это получается, что отец ее матери старался обучать свою дочь, в то время как ее отец категорически против того, чтобы его дочь обучалась чему-нибудь!

Вскоре Девора-Лея дозналась, что ее мать – женщина ученая, и весьма большого масштаба. Каждый раз, когда р. Шнеур-Залмана не было дома, брала Рахель книгу и читала очень сосредоточенно. Вначале Девора-Лея не знала совсем, что это за книга; позже она узнала, что это Гемара. Рахель изучала Талмуд, так же распевая при этом и с той же прилежностью, что и мужчины. Девора-Лея сиживала в уголке и шила или штопала, в то время как ее мать сидела над Гемарой и учила вслух очень приятным голосом и с большой прилежностью. Девора-Лея чувствовала тогда большую зависть к матери. Ей не давал покоя вопрос, почему мать не старается учить и ее. У Девора-Леи появлялись тогда слезы на глазах.

Однажды это настолько сжало Девора-Лее сердце, что она расплакалась, тихонечко, чтобы не мешать матери. Поэтому она вошла в другую комнату, а там она уже разрыдалась. Мать, видя, что дочь задержалась в комнате, вошла к ней и, видя красные, заплаканные глаза дочери, очень испугалась и смешалась. Она ласково и с тревогой спросила Девора-Лею: Что с тобой, доченька, что ты плачешь?

Вначале, из уважения к матери, Девора-Лея не хотела рассказывать ей об истинной причине ее слез, но по требованию матери она открыла перед ней свое сердце. Как это получилось, что она, ее мать, знает Тору, а ее, Девора-Лею, не обучают, и то немногое, что она знает, она должна подхватывать сама?

Рахель обняла дочь и подробно разъяснила ей в чем дело.

Ее отец, дедушка р. Барух из Познани, или как его звали – р. Барух-Батлан, придерживался совсем другой системы в вопросе об обучении дочерей, чем ее муж р .Шнеур-Залман. О системе воспитания, особенно обучения -девочек, были расхождения. Р. Барух-Батлан, отец Рахели, – узнала Девора-Лея к своему удивлению, – был последователем р. Элияу Баал-Шема из Вирмайзы. Позже он пристал к группе нистаров и каббалистов и стал последователем р. Иоела, Баал-Шема из Замоща.

Между прочим расказала Рахель своей дочери страшную историю, случившуюся в Познани, откуда их семья происходила. Эта история была записана в анналах города Познани. Р. Барух-Батлан жил тогда со своей семьей на Португальской улице в Познани. Свое название эта улица получила от того, что на ней проживали в основном беженцы из Португалии, – евреи, бежавшие от инквизиции. Улица была красивая, и были на ней импозантные здания. Дом, в котором проживал р. Барух-Батлан, принадлежал известному богачу, золотых дел мастеру Авигдор-Тувье и его жене Сарра-Гитл. Помимо хозяев дома, жили там еще семь семей, все – люди зажиточные, набожные и знающие Талмуд евреи. Р. Барух-Батлан прожил в этом доме целых тридцать лет.

Авигдор-Тувья, хозяин дома, был не очень достойным человеком, он уступал во всем своим жильцам. Он был картежником и любил выпить. Муж и жена умерли вскоре один за другим. Детей у них не было. Их квартира опустела. И вот по дому и по всей улице разнеслось, что в этой пустой квартире умерших супругов творится что-то неладное, туда забрались – упаси Б-же – «нечистые»… Доказательства этому не требовались. Каждый житель квартала знал, что там не все в порядке… Как только спускалась ночь, слышались оттуда дикие крики, как будто там гуляют и пьянствуют вовсю. Слышалось топанье ног и хлопанье в ладоши, как от пустившихся в дикий пляс загулявших пьяниц. Слышались также пение и музыка. Весь дом гудел и шумел. Соседям не было покоя, по ночам нельзя было сомкнуть глаз.

Р. Барух-Батлан первым начал подыскивать себе другую квартиру. Через несколько месяцев он выстроил себе собственный дом на Синагогальной улице и перебрался туда с семьей.

Р. Барух имел обыкновение раз в три года посещать своего ребе р. Иоела Баал-Шема из Замоща. При последнем визите он рассказал ребе о происходящем в доме на Португальской улице, что заставило его поменять квартиру. Р. Иоел начал расспрашивать об умершем хозяине дома золотых дел мастере Авигдор-Тувье и его жене Сарра-Гитл. Р. Барух передал Баал-Шему все нужные сведения. Авигдор-Тувья имел хороший доход от своего дома. К тому же он торговал драгоценостями, в частности украшениями для дам. Он торговал в основном драгоценностями для помещиц и других жен богачей. Он был картежником, пьяницей и сквернословом, но он раздавал много цедака. Его жена Сарра-Гитл была добросердечной женщиной. Она занималась призрением странников и выдавала замуж бедных невест; особенно большую помощь она оказывала бедным роженицам. Но у нее был «большой рот», она непрестанно ругалась и проклинала все и всех; проклятие «а, чтоб вас черти взяли» не сходило у нее с уст «Рот на винтах» Сарры-Гитл и ее дикие проклятия были известны во всей Лознани. Люди, как огня, боялись ее проклятий и говорили между собой, что не дай Б-г ее проклятиям осуществиться. Поговаривали, что уже не одного человека отправили ее проклятия на «тот» свет.

Выслушав рассказ р. Баруха об этой «примечательной» супужеской паре, сказал ему р. Иоел следующее: Нужно помочь умершим бездетным супругам. Для этой цели нужно оставленный ими дом передать общине под синагогу. Только таким образом можно будет избавиться там от «нечистой силы».

Поскольку дом этот принадлежал теперь одному из наследников, нужно было разыскать этого наследника и уговорить его отдать здание под синагогу.