Урок Эли Шейнфельда по книге Эмануэля Левинаса «Тотальность и бесконечное»

Урок 1, часть 3

 

https://www.youtube.com/watch?v=DXDP0mJv4nQ

20-boker.mp4

Э.Ш. – Эли Шейнфельд. Его слова жирным шрифтом

Мои комментарии обычным шрифтом

Курсивом – то, что говорят ученики.

 

Предисловие. Гениальность осознания тупика

Есть ощущение тупика, есть ощущение того, что путь, по которому ты шел, больше не работает. Храм разрушен. Храм разрушен. Этот путь больше не работает.

Это, может быть, самое главное в развитии человека, когда он приходит к тому, что «я шел по какому-то пути, он мне казался правильным, и вдруг осознание того, что не работает».

И это по-настоящему гениальность. Потому что что такое гениальность? Это именно и есть гениальность: понять, что старая система не работает. Обычный нормальный человек будет сводить задачу к предыдущей. Гениальность требуется, чтобы понять, что это не сводится к предыдущей задаче. Это первое и самое главное.

Надеюсь, мы сегодня услышим это у Шейнфельда.

Когда есть этот вопрос, когда есть это осознание, что этот путь – это тупик.

Я могу привести пример банальный, может быть, любавического хасидизма. Жили-жили-жили с сознанием того, что ребе жил, ребе жив, ребе будет жить, извиняюсь за цинизм, но жили с сознанием, что ребе жил, ребе жив. И вдруг ситуация меняется, ребе вдруг умирает. Проходит 28 лет. Что говорит Хабад? Ничего не изменилось. Увидеть, что ситуация изменилась – это гениальность. Почему ничего не изменилось? Потому что ребе сказал: ничего не изменилось.

Я объясню. Когда предыдущий ребе ушел, то первое, что сказал новый ребе, еще до того, как он официально стал ребе, он сказал: ничего не изменилось. Что означало «ничего не изменилось»? Фактически это означало, что «вот есть я». Нишмато би, как любит выражаться рав Ицхак Гинзбург, «его душа во мне». И поэтому ничего не изменилось. Действительно, он поднял Любавич на такую ступень, на которой предыдущий ребе даже близко не находился. Предыдущий ребе оставил мир больной, перессорившийся со всем еврейским религиозным миром. Мы когда-то говорили о том, что у него была схватка с Рав Котлером. И так далее. Потому что предыдущий ребе говорил, что он Мошиах и все такое.

В общем, он оставил мир… где-то я это читал, что за его гробом шло 3000 человек. То есть за то, что он начал всякие мешихистские базары в последние годы своей жизни, очень многие религиозные евреи сказали: «Ребята, мы очень уважаем предыдущего ребе за то, что он делал в России по сохранению еврейства, но извините, все эти мешихистские разговоры с тонкими намеками на толстые обстоятельства, что «Мошиах – это я». Это то, что происходило последние годы жизни предыдущего ребе. Религиозное еврейство Америки сказало: мы не готовы это терпеть. Приходит новый Ребе, молодой, здоровый, крепкий, сильный, полный энергии, и говорит: «Ничего не изменилось».

Что означало «ничего не изменилось» у Ребе? Что есть продолжение. Теперь Ребе умирает, последний Ребе. Что говорят хасиды? «Ничего не изменилось». Ну, вы же идиоты, вы повторяете слова, не понимая, что они значат!

(Павел):

— На прошлом уроке прозвучала такая фраза: «сверху ничего не меняется, а снизу все меняется постоянно». Может быть, человек, в силу своей психологии, общаясь с тем, что ничего не меняется, общаясь с верхом, пытается заморозить нижний мир? Просто замораживает и говорит: ничего не изменилось, не придавая никакого значения, не понимая. Хотя на самом деле все меняется. Это то же самое, что каждый день начинать заново у рабби Нахмана. Каждый день новый, ситуация изменилась. Разве это не банально?

— Банально. Но еще раз говорю, я в Хабаде 30 лет, я на это смотрю постоянно. Ребе жив. В каком смысле он жив?

— У христиан 2000 лет говорят, что Иисус жив, я прекрасно понимаю, что это такое.

Это страшно. И поэтому это сила сказать, ответственность сказать: «Ребята, это больше не работает так, как это работало». Это великие слова, это великое открытие! Он не один, еще мы говорили про рава Йегуду Амиталя, который говорил о том же самом. Есть еще несколько учителей, которые говорят: после Катастрофы невозможно служить Всевышнему, как до того. Но основной-то хор поет, что мы идем прямой дорогой к коммунизму. Религиозному, конечно, коммунизму, кошерному, конечно, коммунизму. Есть считанные люди, которые говорят: «Что-то принципиально изменилось».

А что такое был Баал-Шем-Тов? Как-то упоминали, как рав Ицхак Гинзбург сказал: «Почему Баал-Шем-Тов начинает «мировую войну»?» Он не был наивным. Тоже фраза, которая прозвучала здесь, что философ не может быть наивным. Баал-Шем-Тов прекрасно понимает, что если он сейчас открывает новое учение, будет «мировая война». Почему он это делает? Вроде бы, самая главная ценность Торы – это мир. По крайней мере, так объясняют в детском саду… Он понимает, что нет выхода. Совершенно ясно, что Баал-Шем-Тов понимает, чувствует, видит, что нет выхода. Если сейчас не открыть новое учение, Б-г не может существовать в этом мире, давайте назовем это так.

Комментарий:

— Тогда шаги, которые человек делает в нижней части мира, они не так, как обычно представляют, это не «исправление». Что такое «исправление»? Улучшение. Я от одной ступени перехожу к еще более высокой, еще более высокой. То есть я организовываю. А здесь другое видение: ничего подобного, ты не улучшаешь ничего, ты просто принимаешь во внимание ситуацию такой, какая она есть сейчас. Совсем не обязательно она улучшение. Почему я говорю про улучшение? Это значит мы наш, мы новый мир построим, пройдя по одной ступеньке, другой ступеньке, третьей ступеньке. Тогда все становится все более-более замороженным, правильным, описанным. Я исправил кусочек, значит следующее поколение должно исправить еще один кусочек, следующее поколение – еще один кусочек. А вот приходит Катастрофа, и совсем никаких кусков не остается. Ноль, просто ноль. И тут все меняется, все переворачивается с головы на ноги.

— На эту тему есть замечательный посук и замечательная концепция, которая называется «Эт лаасот лаашем еферу торатэха», «Время действует во имя Всевышнего, нарушили твою Тору», так переводится этот стих. Объясняется он в том смысле, что иногда нужно нарушить Тору во имя Всевышнего. Это очень важный посук, о котором говорит рав. У рава есть концепция, в последнее время мы меньше об этом говорим, концепция четырех революций. В свое время мы говорили об этом. Что такое революция? Это в точности то, о чем мы только что сказали. Тот, кто может видеть, видит, что сейчас это зашло в тупик. Это стало внутренне мертвым, это уже не идет никуда.  Б-г не приходит в этот мир. И тогда должен прийти кто-то и делать революцию.

Кстати, это да, революция против исправления. Тикун, это кусочек, еще кусочек, еще кусочек. Но иногда должна быть революция. Иисус сделал революцию. Он почувствовал, что все зашло в тупик, Б-га нет в мире. И тогда надо делать революцию, во имя Всевышнего. Вся эта концепция четырех революций – это именно это.

Комментарий:

— Тогда у нас нетривиальный иудаизм, революционный иудаизм.

— Ты хочешь, чтобы я написал «революционный иудаизм»?

И поэтому, когда Левинас начинает с того, что «Ребята, все пришло в тупик», это вау! Уроки, которые мы слушаем, он красиво говорит.

Очень важно, когда есть какая-то преемственность. Эли Шейнфельд, ученик Бенни Леви, о котором мы рассказывали, говорит на уроках, что прочтение Леванаса, о котором я говорю, это то, что я слышу от Бенни Леви, а Бенни Леви учился у Левинаса, а Левинас учился у таинственного Мар Шошани, был такой господин Шошани, тоже какая-то мистическая фигура. И тогда Тора приходит в этот мир. Иначе набор глухих согласных.

Это было предисловие.

Если ты не чувствуешь вопрос, ты не слышишь ответ. Почему учение рава Кука настолько не понимаемо молодежью? Потому что у них нет вопроса. Если у них нет вопроса, у них нет ответа. Понять вопрос, почувствовать вопрос, услышать вопрос – это самое главное.

Э.Ш. И то, как я прочитываю Левинаса, это очень сильное влияние Бенни Леви. Я научился читать Левинаса от своего учителя. Для Бенни Леви Левинас – это было единственное, что его интересует. Это было критично для его философии, чтобы восстановить те звуки, которые пропали, ушли, потерялись, звуки Божественности. Это нестандартное прочтение Левинаса, потому что обычно Левинаса воспринимают как великого этического философа.

В чем состоит глубинный проект Левинаса? В чем его опыт? Я научился от своих учителей этому прочтению Левинаса. И так мы будем читать на уроке.

Оказывается, можно открыть книгу Левинаса, и прочитать о том, какой он был великий этик. И ничего не понять. Эли говорит, как обычно его читают. Это обычно, что какие-то глубокие вещи всегда спрятаны, какие-то глубокие вещи трудно откопать, никуда не денешься от этого. А как читают рава Кука? Тоже обычно читают какие-то банальности. Вдруг ты открываешь, если тебе открывается, вдруг ты читаешь что-то совсем другое.

Но есть еще один момент. То для тех, что разочарован моим выбором.

Был выбор, что учить: Розенцвайга или Левинаса. Хотели учить Розенцвайга и потом решили учить Левинаса.

Можно создать новый словарь. Не всегда понятно, что говорит Левинас, когда говорит про этику. Но не нужно смешивать между средством и целью. Если смешивать между главным и второстепенным – можно упустить суть. Кто-то спрашивает: «Этика – это между человеком и человеком? Это средство?»

Я хочу сейчас дать какую-то рамку. Вопросы могут быть заданы чуть позже, если мы доберемся туда.

Это проект. Прочитать Левинаса по системе Бенни Леви. Те, кто представляют Левинаса как этического философа — это не потому, что они не умеют читать. И не то что бы этого там не было. И даже нельзя сказать, что это не центральное место. Но нужно быть способными различать между основной темой и путем.

Я предполагал, что тема – это этика, но на самом деле он учит пути. Путь – это метафизика, так кажется.

Это не как лестница, по которой ты можешь подняться, и потом выбросить лестницу. Это не средство в прагматическом смысле. То, что это связано не значит, что это то же самое. Но дальше будет более понятно.

(вопрос): «Бенни Леви и Левинас встречались?»

(ответ): «Встречались несколько раз, но их темпераменты были совершенно различны».

Бени Леви понял Левинаса из текстов.

Хотя несколько раз они встречались. Есть какое-то письмо, которое Левинас пишет Бенни Леви. Это не как с Сартром, с Сартром у Бенни Леви была личная встреча.

Бенни Леви был секретарем Сартра последние несколько лет жизни последнего. Он говорит: «Нет, с Левинасом не было такой же встречи, как с Сартром».

Левинас был не способен выдержать темперамента Бенни Леви. Они встретились несколько раз и все.

Я снова хочу сказать тем, кто разочарован нашим выбором, наше прочтение Левинаса будет прочтением в духе Розенцвайга и под воздействием урока Бенни Леви. Это будет очень розенцвайговское прочтение Левинаса. У вас есть тексты, я хочу прочитать одну строчку.

Это книга «Тотальность и бесконечность». Она есть на русском.

Есть отрывок, который я хочу прочитать. Я возьму его как основу нашего прочтения текста. Левинас пишет в самом начале книги, 8-я страница, второй отрывок. Тот, кто хочет принести эту книжку на французском, пожалуйста.

Идея тотальности взята из Розенцвайга. Он говорит о ней в своей книге так много раз, что невозможно его цитировать каждый раз, приводить от его имени. Левинас пишет: «Розенцвайг присутствует в моей книге так много, что я не буду его цитировать. Если бы я должен был ссылаться на Розенцвайга, я должен был бы это делать в каждом предложении». «Розенцвайг слишком сильно присутствует в моей книге, чтобы я постоянно его упоминал».

Будем читать «Тотальность и бесконечность» через очки Розенцвайга. И эта фраза будет лейтмотивом, направляющей нас в прочтении. Я предложил прочтение «Тотальности и бесконечности» в книге, которую я выпустил в 2007 году.

Это книга, которую мы пытались читать и от которой, собственно, родилась идея написать Эли и получить от него эти лекции. Помните про когито? Мы тогда запутались. Я написал Эли и задал какие-то вопросы. Он сказал: на вопросы сложно отвечать, а лекции — бери и слушай.

Я там использую Декарта. В той книге я пытаюсь прочитать Левинаса, основываясь на Декарте. Это была теза для доктората по философии в Еврейском Университете. Нужно было оправдать подход Левинаса, и я выбрал Декарта. Когда говоришь людям, кто такой Левинас? «А, это Декарт». Тогда хорошо…

Но мы сейчас в «Бейт мидраш Шем ве Эвер», так называется проект, который мы вместе с Ишаем Меворохом делаем, он называется «Дом учения Шема и Эвера». И можно прийти и понять суть вещей.

Ссылка на Декарта – это было для академии, представляете, как бы мы попали? Но сейчас мы будем говорить, как на самом деле.

На самом деле базой является Розенцвайг, не Декарт. Прочтение с помощью Декарта важно, но если хотим открыть еврейские аспекты, спрятанные, раскрыть глубину в «Тотальности и бесконечности», то взять Розенцвайга как основу прочтения может быть очень плодотворно.

Очень важно, с какой точки зрения ты прочитываешь книгу, с какими очками ты ее читаешь. Могут быть прекрасные книги, но неправильные очки, и тогда ты слышишь только банальность.

Сегодня ночью пререкался с одним «аффтаром». Я написал что-то по мотивам прошлого урока. Аффтар комментирует не первый раз: «Ну, это же просто, это рацо вэ шов». Я пишу: «Парень, во-первых, это бестактно так писать. Во-вторых, если ты не понял, то промолчи». Есть люди, которые читают те же самые книги, но кому-то открывается глубина а кому-то нет. То же самое в Библии: кому-то открывается глубина, и они становятся людьми. А кому-то ничего не открывается, есть только буквы.

Мы начали наш урок с Ребе. Кто-то понял глубину, и это построило его. А кто-то понял слова и не понял глубины.

«Тотальность и бесконечность» может служить ключом для прочтения «Звезды избавления».

Это меня, кстати, радует, потому что я, конечно, давно смотрю в сторону «Звезды избавления», пытался не раз и не два начать ее читать, и ничего не понял. Эли говорит: если ты прочитаешь «Тотальность и бесконечность» — у тебя будет ключ.

Тот, кому трудно читать «Звезду избавления», я предлагаю читать «Тотальность и бесконечность». Есть что-то в тексте Левинаса более дисциплинарное.

Левинас гораздо более дисциплинирован, чем Розенцвайг.

Он более строг. В философском смысле он пишет более строгую книгу, в смысле философских канонов. Не то что бы Розенцвайг не был таким профессионалом, но у Левинаса это гораздо ярче чувствуется. В его учении гораздо более ясная терминология. Его шаги гораздо медленнее и обоснованнее. Поэтому «Тотальность и бесконечность» может быть мостом для понимания Розенцвайга. Левинас более строг, более методичен. Есть какая-то глубина в Розенцвайге, которую мы не всегда находим у Левинаса.

Розенцвайг написал свою книгу за 3 месяца из эмоциональной бури. Это текст, в котором есть удивительная интуиция. Поэтому он идет гораздо дальше. То, что Розенцвайг делает в «Звезде избавления», Левинас делает во всем своем творчестве. Во всех своих философских трудах. А у Розенцвайга только одна книга. Но у Левинаса есть больше методики, больше академической точности, более осторожно. Он не доходит так быстро туда, куда доходит Розенцвайг. Но есть очень большая близость, которую Левинас выражает в той фразе, которую мы прочитали. Это упоминается еще в нескольких местах у Левинаса. Поэтому это мост на землю Розенцвайга и я постараюсь показать это на практике.

Второе предисловие к прочтению «Тотальности и бесконечности», еще один момент, это уже приведет нас непосредственно к тексту, если останется время. Я хотел бы, чтобы мы прочитали хотя бы один отрывок. Поэтому я буду краток.

Я хочу взять предисловие к «Тотальности и бесконечности» очень серьезно. Очень часто, читая книги, пропускают предисловие. Это ошибка. Нужно читать предисловие очень серьезно. Как Левинас говорит про Розенцвайга в той фразе, которую мы прочитали. Он пишет в предисловии, что это книга представляет из себя защиту субъективности. Поэтому я хочу взять это предисловие очень серьезно относительно еще какого-то момента. Это то, что Розенцвайг называет эсхатология мессианского мира. И онтология войны.

Он сталкивает то, что называется утопией мессианского мира, и онтологию войны. Мечты о мире и реальность войны, так я понимаю.

Мы находимся на странице 2. Последний абзац на 2-й странице, немножко по-китайски. На первом уроке я хочу дать вам общее представление. С исторической точки зрения мораль будет противоречить политике. Дальше фраза, которая меня интересует. Приведем цитату из Розенцвайга, когда эсхатология мессианского мира накладывается на антологию войны.

Здесь есть противопоставление между эсхатологией, «эсхатон» означает конец времен, теология конца времен. Мир, который будет в конце времен. Это мессианский мир, с одной стороны. С другой стороны, онтология войны, реальность войны. Дальше это не повторяется, он дальше вообще не говорит про какие-то мессианские эсхатологические идеи. Единственное место, где он сталкивает это мессианское ведение и реальность войны, это здесь в предисловии. И это тоже я хочу взять очень серьезно.

Под проектом Левинаса, феноменологическим, этическим, есть здесь попытка переосмыслить мессианство. Но также переосмыслить историю, переосмыслить понятие конца истории. Столкнуть историю войны с эсхатологией мира.

Мы как-то говорили, что человек должен находиться в двух измерениях, будущем и настоящем. По-моему, это рабби Нахман. Должно быть и то, и то. Да, есть реальность войны. И тот, кто думает иначе, он наивен. Но обязательно должна быть эсхатология будущего мира, которая тоже должна присутствовать сегодня. Когда закончится война? Почему украинцы поют песню «Когда закончится война»? Потому что люди, которые находятся на войне, хотят находиться одновременно в будущем, не только в настоящем. Понятно, что украинцы не единственные. На русском есть такие песни, и во время Войны за Независимость тоже была такая песня: «Настанет день, когда мы будем сидеть напротив камина, и внуки будут вокруг» и так далее. Эту песню придумали молодые ребята и девушки, которые воевали за независимость Израиля.

Так что, может быть, это вот такая иллюстрация того, что должна быть эсхатология обязательно, а не только онтология войны.

Здесь есть какое-то осмысление, что такое история. Как правильно воспринимать историю. Что такое мессианство. Вместе с попыткой объяснить нам заново понятие Б-га. Левинас хочет в этой книге озвучить заново имя Б-га.

Где встречается эта идея? У кого есть какие-то ассоциации? Переозвучивание имени Б-га. Ни у кого ничего не всплывает? Ну это просто, это хумаш. Нет? Подсказываю: хумаш, хумаш Шмот.

Никто не помнит, где в хумаш Шмот происходит переозвучивание имени Б-га? — Это же классика. Что, в вашем хедере не учили хумаш? Есть такое место в хумаше, вторая глава в хумаш Шмот. После того как Мошиах говорит Всевышнему: «Что ты творишь? Зачем ты меня послал к фараону? Ты сделал только хуже». Всевышний отвечает в начале главы Ваэйра: «Моим Именем Гавайе, я не был известен им». Имя Гавайе не открылось праотцам.

У меня такая ассоциация, что означает «переозвучка», новое имя Б-га: В этой новой ситуации требуется новое имя Б-га. Старое имя, праотцам было известно имя Шадай – уже не работает. Сейчас нужно озвучить новое имя Б-га. Если кто-то помнит, что говорит Раши? Раши наезжает на Моше. Всевышний говорит: ты такой, сякой! Отцы верили и не сомневались, а вот ты сомневаешься!

А я слышу совсем другое в этой фразе. Я где-то  читал у Ребе, что с этой фразы Моше, когда он говорит: «Что ты делаешь, зачем ты мучаешь свой народ и меня, своего посланника?» — Ребе говорит где-то, что с этой фразы начинается избавление. Без этих слов Моше не было бы геулы. Должен прийти кто-то и сказать: «Мужик, что ты делаешь?» Когда Всевышний слышит, что Моше начинает разговаривать с ним серьезно, он говорит: «хорошо, я понял. Давай говорить серьезно».

Имя Шадай хорошо работало в прошлом поколении, 200 лет назад, и хорошо работало до сих пор. Но сегодня должно быть новое имя. Поэтому у меня такая ассоциация, когда он говорит, что Левинас хочет озвучить новое имя Б-га, что это что-то в этом духе.

Что значит «новое имя Б-га»? Новый уровень раскрытия. С точки зрения хасидут, каждое имя – это какая-то ступень раскрытия. Та ступень, которая была достаточна для Авраама, Ицхака и Яакова, сегодня недостаточна. И поэтому я сейчас раскрою тебе новое имя Б-га. Потому что ты спросил. Потому что ты сказал, что мы зашли в тупик.

Это не Левинас, это все поколение. Это поколение, которое говорит: в того Б-га, в которого мы верили до Катастрофы, мы больше не верим. Он сгорел в Освенциме. Так говорит рав Йегуда Амиталь: довоенный Б-г сгорел в Освенциме, сейчас нужен новый Б-г.

Чувство тупика. Моше говорит: ты послал меня делать шлихут (миссию). Шлихут зашел в тупик. Как на войне посылают батальон исполнить какую-то задачу, и, если это Россия, «оркостан», так они положат весь этот батальон на переправе и будут продолжать исполнять задачу. А если это Украина, они будут ориентироваться на местности. Так понятнее?

Мне здесь важно ощущение тупика, ощущение того, что этим путем невозможно исполнить поставленную задачу.

Ты говоришь, это сравнивается с Моше, Левинас ставит себя, как Моше? Фраза «Озвучить новое имя Б-га» — это не лектор, это Левинас, так я догадываюсь. Но с точки зрения хасидизма, в каждом евреи есть искра Мошиаха. Так что? Мы на этом воспитаны. Что такое искра Мошиаха? Это ощущение ответственности, ощущение тупика.

Моше это генерал, который говорит: «мы сейчас угробим здесь всю нашу армию». И этот фидбек вызывает ответ: я шлю тебе другое имя, с помощью которого ты сможешь все это сделать. Дальше начинается выяснение: а как я приду к народу, как я им скажу, что я им объясню. Это дальше, дальше, это технические детали.

Вот этот момент, когда он говорит: я открылся нашим Отцам именем Б-га Шадай. Имя Гашем не было известно им, это означает, что идет переключение. Открывается новое имя Б-га.

Кто еще открыл новое имя Б-га? Это мидраш. Есть имя, которое называется Цваот. Обычно его произносят Цвакот, чтобы не произносить Имя, потому что оно считается святым именем. По-русски это Б-г воинств, то что на русском переводится Б-г Саваоф. Саваоф – это Цваот, Б-г воинств.

Есть какой-то достаточно странный мидраш, что до Ханны, матери Шмуэля, не было никого, кто называл Всевышнего именем Цваот.

Есть какие-то объяснения, по-моему, у ребе. Смысл тот же самый. Предыдущие имена перестали работать и нужно было открыть новое имя. Мир опустился так низко. Очень соответствует тому, о чем мы говорили. Мир опустился так низко, что как бы почва ушла из-под ног, старые имена перестали работать и ты должен открыть новое имя Б-га. Это задача, которую ставит себе Левинас. Левинас это не только этика.

Он хочет не только озвучить новое имя Б-га, но хочет рассказать нам что-то новое про Мошиаха. Мы будем читать это текст — «Тотальность и бесконечность». Будем читать, но это не значит, что мы будем читать строчка в строчку. Это скучно – читать текст строчка за строчкой. Мы будем прочитывать 2-3 раздела каждую неделю, 2-3 параграфа. Если будет слишком медленно, мы ускоримся. Текст очень тяжелый. Текст очень красивый. Текст сложный. Он создает язык. Очень-очень важно выучить этот язык. Это то, что я предлагаю. Это курс языка. Собственно любой курс философии – это курс языка.

Давайте прочитаем начало предисловия.

Мне кажется, что нам что-то объяснили в этом отрывке. Нам обещают научить новому языку. Нам обещают открыть новое имя Б-га. Нам обещают объяснить что-то новое про Мошиаха. Я надеюсь, что вас заинтересовала эта программа.

Мне кажется, то, что мы услышали здесь, было важно и нетривиально.

Комментарий Паши:

— Меня заинтриговало даже, не то чтобы убедило. Еще раз повторяю: мне довелось в течение какого-то времени жить в студенческом общежитии одного католического движения, которое изучало Левинаса с утра до вечера. Переводы Левинаса на итальянский язык были сделаны внутри этого движения. Куда не плюнь, везде был Левинас, и это была банальность.

— Это ситуация с рав Куком, все учат Кука и это одни банальности.

— Да. Мне очень понравилась фраза: изучать философию – это значит создавать язык. Не вырывать знакомые термины, а именно создавать язык. Я не хочу сказать против ребят, они сделали огромный труд и продолжают делать огромный труд, но все переворачивают в свою сторону. Просто используют термины, которые им нравятся. А здесь, в этом введении, я заинтригован.

— Я прослушал до конца этого урока, дальше он объясняет, что мусар, нравственность – это на самом деле смешно. Потому что мир – это война, а этика существует для мирного времени. И поскольку весь мир – это война, то поэтому этика – это насмешка. Это то, о чем говорится дальше. Это, собственно, та фраза, которую он будет комментировать в ближайшей части урока. Он это объясняет очень красиво.

Другой комментатор:

— Само предисловие наводит на многочисленные размышления. И что касается войны. Особенно мне понравилась мысль, в которой говорится, что война не делает никого непричастным. То есть ты становишься частью этого всего. Ты не можешь быть иным, скажем так.