Иудаизм определяет молитву (на иврите тфила) как «служение Вс-вышнему сердцем». Слова Торы «...служа Ему всем сердцем вашим» вызывают у наших мудрецов вопрос: что такое «служение Вс-вышнему сердцем»? И отвечают мудрецы: это – молитва.
Ценность молитвы, понятно, заключается в ее истинности, в том, что она зарождается в самой глубине сердца. Пророк Йешаягу говорит от имени Вс-вышнего: «Ибо приблизился этот народ ко Мне лишь на словах, языком своим прославляли Меня – а сердце их далеко от Меня». То есть несчастье состоит в том, что молитва превратилась в механическое произнесение слов, в то время как сердце занято посторонними вещами. И пророк заключает: «И стал их страх предо Мною просто-напросто заученной заповедью».
Вообще говоря, для содержания молитвы, формы выражения, стиля и даже языка, на котором она произносится, нет никаких ограничений. Потому что суть ее – как служения Вс-вышнему сердцем – может быть выражена когда угодно и как угодно. И все-таки мужи Великого собрания[1] установили строго определенный текст для молитвы – восемнадцать благословений, включающих в себя просьбы об удовлетворении всех основных нужд человека.
Эта молитва, ставшая центральной частью еврейского Б-гослужения, служит заменой служения Вс-вышнему в Храме, разрушенном почти две тысячи лет назад. Евреи молятся в течение суток три раза – соответственно трем важнейшим моментам Б-гослужения в Храме: принесению утреннего жертвоприношения за весь Израиль, принесению такого же жертвоприношения во второй половине дня и сжиганию ночью тех частей, которые не успели сжечь на жертвеннике до захода солнца.
Мудрецы Торы сообщают предание, что эти три молитвы – «Шахарит», «Минха» и «Маарив» (или «Арвит») – установлены еще праотцами еврейского народа. На это есть намек в Торе: «И встал Аврагам рано утром, и поспешил к тому месту, где стоял пред Б-гом» (Брейшит, 19) – то есть Аврагам установил утреннюю молитву, «Шахарит»; «И вышел Ицхак под вечер помолиться в поле» (Брейшит, 24) – потому что он установил молитву «Минха»; «И остановился Яаков в одном месте... потому что солнце зашло» (Брейшит, 27) – Яаков остановился, чтобы прочитать вечернюю молитву, «Маарив».
Из этих упоминаний о молитве мудрецы заключают, как именно ее следует произносить: стоя, изливая сердце свое пред Вс-вышним, как будто кроме вас и Вс-вышнего никого в мире нет, твердо веря в то, что Вс-вышний слышит молитву...
Молитвы, сопровождающие жизнь еврейского народа на протяжении многих столетий, приобрели особое значение после того, как jiapofl Израиля лишился Храма. И так сказал пророк Гошеа: «И принесем мы Тебе молитву наших уст вместо быков, которых приносили в жертву в Храме». Жертвоприношения предназначены для того, чтобы приблизить сынов Израиля ко Вс-вышнему, – и ту же роль выполняют молитвы: они устанавливают прямую, непосредственную связь между человеком и его Творцом.
МОЛИТВА «ШАХАРИТ»
Облачившись в «талит» и возложив «тфилин», мы приступаем к молитве «Шахарит». Первый большой раздел «сидура», который мы прочитываем, это «Акейдат Ицхак», 22-я глава из книги Брейшит, рассказывающая о том, как Вс-вышний повелел Аврагаму принести сына своего, Ицхака, в жертву Себе.
Включение этой истории в «сидур» преследует несколько целей:
1. Пробудить в наших сердцах такую же готовность к самоотверженному исполнению воли Вс-вышнего, которую проявил Авралам, отправившись принести в жертву своего сына Ицхака. Еврей – это верный солдат Вс-вышнего, быстро и точно исполняющий приказы Главнокомандующего, готовый в любой момент выполнить завет Торы: «И люби Г-спода, Б-га твоего, всей душою своей» – то есть, как говорит Мишна, вплоть до готовности отдать Ему свою душу.
2. Чтобы каждый день снова прозвучало обращение ангела к Аврагаму: «Не протягивай руки твоей к отроку и не делай ему ничего» – в знак того, что Вс-вышний желает не человеческих жертвоприношений и кровопролития вообще, но мира.
3. Чтобы пробудить милосердие Вс-вышнего к нам и нашей молитве, напомнив о заслугах наших праотцев, как говорится в молитве, заканчивающей чтение «Акейдат Ицхак»: «Владыка мира! Так же, как Аврагам, отец наш, преодолел в себе жалость к своему единственному сыну, чтобы от всего сердца исполнить волю Твою, – да преодолеет милосердие Твое гнев Твой на нас и да возобладает милосердие Твое над Твоей строгостью, и относись к нам, Г-сподь, Б-г наш, с любовью и состраданием...»
Потом мы читаем первый раздел молитвы «Шма» («Слушай, Израиль»). Мы делаем это, опасаясь, что если молитва «Шахарит» продлится слишком долго, мы не успеем прочитать «Шма» в надлежащее время – то есть в течение первой четверти светлого времени суток. (Например, если оно длится 12 часов, то заповедь чтения «Шма» должна быть исполнена в течение первых трех часов дня.) Ясно, что летом, когда светает рано, время чтения «Шма» заканчивается скорее, чем зимой, когда солнце всходит позднее.
После этого краткого варианта «Шма» мы приступаем к чтению отрывков о жертвоприношениях в Храме. Особое внимание мы уделяем утреннему жертвоприношению «тамид» – ежедневному жертвоприношению за весь еврейский народ, с которого начинался распорядок Б-гослужения в Храме, а затем упоминаем о других жертвоприношениях, которые в определенном порядке приносили в Храме в течение дня. Об этом говорит отрывок из Талмуда, перечисляющий порядок жертвоприношений в изложении аморая[2] Абайе[3].
Вслед за этим мы изучаем целую главу Мишны из трактата Звахим, в которой более детально рассказывается обо всех жертвоприношениях, совершавшихся в Храме, и об их характерных особенностях. Этим изучением мы выражаем нашу надежду на скорое восстановление Храма и на возобновление жертвоприношений. Эта наша надежда – часть общей мечты об освобождении всего народа Израиля и о возвращении из изгнания. В то же самое время изучение порядка жертвоприношений в настоящее время является заменой совершения их в действительности – по принципу «И принесем мы молитву наших уст вместо быков».
Весь этот раздел «сидура» заканчивается еще одним отрывком из Талмуда, излагающим тринадцать принципов исследования Торы. Этот отрывок – барайта (то есть галаха, сообщаемая танаями[4], но не вошедшая в кодекс Мишны, созданный раби Йегудой Ганаси). Эта барайта сообщается танаем раби Ишмаэлем и имеет очень важное значение соединяющего звена между Устной и Письменной Торой[5]: она учит, что Письменная и Устная Тора вместе и одновременно спустились в наш мир с Небес, и нет никакой возможности отделить одну от другой.
Этот принцип – единство Письменной и Устной Торы – основа еврейской веры, на которую опирается все наше исполнение заповедей Торы. В книге Ваикра, 26:46, сказано: «Вот законы, постановления и указания [торот – мн. ч. от слова Тора], которые установил Г-сподь между Собой и сынами Израиля на горе Синай, через Моше», – обе Торы, и Письменная, и Устная, без которой понимание Письменной Торы невозможно, даны Вс-вышним в один и тот же день с горы Синай.
«ПСУКЕЙ ДЕЗИМРА»
«Прежде чем молиться, человек должен восхвалить Вс-вышнего». Из этого изречения наших мудрецов следует, что не пристало человеку обращаться ко Вс-вышнему с просьбами об удовлетворении своих повседневных нужд, не выразив своего преклонения перед всемогуществом Того, к Кому он обращается, и не воздав хвалу Его величию. Мишна говорит, что «благочестивые люди прежних времен выжидали целый час перед молитвой, дабы устремить свое сердце ко Вс-вышнему». То есть перед молитвой «Шмонэ-эсрэ», содержащей в себе просьбу об удовлетворении всех нужд человека, они в течение долгого времени читали славословия Творцу Вселенной, заимствованные большей частью из книги Тегилим – неисчерпаемого источника благодарственных молитв Вс-вышнему. Совокупность этих благодарственных молитв в «сидуре» называется «Псукей дезимра» («оды»).
Следует отметить, что в субботы и праздники этот раздел «сидура» значительно расширен по сравнению с теми «Псукей дезимра». которые читаются в будни, потому что в эти дни у человека больше свободного времени.
Сефардские евреи и хасиды («сидур» которых основывается на указаниях Ари – раби Ицхака Лурии Ашкенази, одного из величайших кабалистов, жившего в XVI в. в городе Цфат, в Галилее) начинают этот раздел «сидура» со слов «Благодарите Г-спода, взывайте к имени Его...» Затем они читают «Хвалебную песнь Давида в честь начала храмовой службы» и благословение «Благословен Тот, Кто сказал – и возник мир», открывающее собой собственно «Псукей дезимра». Согласно же «сидуру» ашкеназских евреев порядок этих песнопений иной: сначала – «Хвалебная песнь Давида в честь начала храмовой службы» и благословение «Благословен Тот, Кто сказал...», а уже потом – «Благодарите Г-спода, взывайте к имени Его».
«Псукей дезимра» не только начинаются с благословения, но и кончаются им. Это – благодарственная молитва «Да будет восхвалено имя Твое вовек». Два эти благословения придают «Псукей дезимра» единство формы, которое нельзя нарушать, разговаривая посредине, между «Благословен Тот, Кто сказал» и «Да будет восхваляемо». Только «амен» можно отвечать посредине «Псукей дезимра», а также некоторые другие слова, отличающиеся особой святостью.
Отдельные отрывки «Псукей дезимра» следует произносить стоя. Это – «Благословен Тот, Кто сказал», «Песнь благодарственного жертвоприношения», раздел от слов «И благословил Давид» до ответа на слова хазана «Благословите Г-спода благословенного» включительно. В субботы и праздники принято стоять начиная со слов «И благословил Давид» до окончания «Песни на берегу моря» (в которой запечатлен важнейший период в истории нашего народа – переход посуху через море во время исхода из Египта), снова вставать для благословения «Да будет восхваляемо имя Твое», а садиться лишь после ответа на слова хазана «Благословите...»
Во время произнесения «Благословен Тот, Кто сказал» принято держать в руке две передние кисти «цицит» «большого талита» и целовать их после окончания благословения. Неженатые целуют кисти «цицит» их «малого талита».
«Песнь благодарственного жертвоприношения» не читают в те дни, когда в Храме нельзя было приносить благодарственное жертвоприношение: в субботы, в праздники, в канун Песаха и канун Йом-Кипура.
Особое место в «Псукей дезимра» занимает «Ашрей» («Счастливы находящиеся в Храме Твоем»), глава 145 из книги Тегилим. «Ашрей» представляет собой акростих, построенный по порядку букв в еврейском алфавите, и повествует о великих милостях Вс-вышнего, о Его доброте и милосердии, обращенных на все Его творения. С особым настроением следует произносить стих «Раскрываешь Ты Свою ладонь и даешь пишу каждому созданию вовремя», и принято в этот момент касаться рукой сначала «тфилин шель яд», потом «тфилин шель рош», а затем целовать руку.
Мудрецы наши говорят, что эта глава из Тегилим (называемая в оригинале также «Хвалебная песнь Давида») обладает особыми свойствами – человек, читающий ее три раза в день, может быть уверен, что у него есть удел в будущем мире. Поэтому наши мудрецы включили ее в «сидур», чтобы молящийся читал ее трижды в день: два раза в «Шахарит» и один раз в «Минхе».
[1] Мужи Великого собрания – мудрецы Торы, возглавлявшие еврейский народ после возвращения из Вавилонского изгнания во времена Эзры и Нехемии. Они провозгласили Тору единственной конституцией еврейского государства, а Сан-гедрин – единственным авторитетом в вопросах установления Галахи. Среди мужей Великого собрания находились также пророки. В своей деятельности Великое собрание руководствовалось тремя принципами: правосудие, воспитание молодого поколения и распространение изучения Торы (Авот, гл. 1). Им были приняты постановления, продолжающие регулировать еврейский образ жизни вплоть до нашего времени. Мужи Великого собрания установили в частности обязанность трижды в день читать молитву «Шмонэ-эсрэ».
[2] Амораи (арам, «переводчики», «толкователи») – мудрецы Торы, жившие в период от создания Мишны до завершения Талмуда. Они объясняли слова танаев (см. сноску 7), запечатленные в Мишне и Барайте, и донесли их до широких масс народа Израиля. В эпоху амораев установились тесные связи между мудрецами Торы, жившими в Стране Израиля, и мудрецами Торы в Вавилонии (Месопотамии), выразившиеся, в частности, в обмене учениками между этими центрами изучения Торы. Метод изучения Торы у амораев Вавилонии отличался большей сложностью, нежели у амораев Страны Израиля, и потому способ изложения материала в Иерусалимском Талмуде более прост, чем в Талмуде Вавилонском. Известны имена ок. 3000 амораев; первые из них по времени – Рав и Шмуэль, последние – рав Аши и Равина, редакторы Вавилонского Талмуда.
[3] Абайе – один из самых знаменитых амораев Вавилонского Талмуда. Он и его товарищ по изучению Торы, Рава, в значительной степени определили облик Вавилонского Талмуда. Несмотря на слабое здоровье и материальные невзгоды, Абайе никогда не оставлял изучение Торы и в конце концов был назначен главой одной из виднейших йешив Вавилонии – истины в городе Пумбедита. Обладавший идеальными чертами характера, Абайе сумел подчинить всю свою жизнь непрестанному служению Всевышнему.
[4] Танаи (арам, «повторяющие», «сообщающие») – мудрецы Торы периода становления и создания Мишны. начиная от первосвященника Шимона-праведника и кончая раби Йегудой Ганаси. Согласно традиции, танаи являются звеньями цепочки передачи знаний Устной Торы, и путей от самого Моше-рабейну. Не все танаи упоминаются в Мишне, и не все мудрецы, упоминающиеся в Миш-не, – танаи. В узком смысле слова танаи – это представители школы Шамая и школы Гйлеля. В таком смысле известны шесть поколений танаев, начиная с раби Акавьи бен Магалалеля и рабана Гамлиэля Старшего, и кончая раби Йегудой Ганаси, создателем и редактором Мишны.
[5] Письменная и Устная Тора – согласно еврейской традиции, на горе Синай Всевышний вручил Моше Письменную Тору и одновременно – объяснение ее содержания и способов исполнения ее заповедей, то есть Тору Устную. С этой точки зрения, все открытия в Торе, сделанные во всех прошедших с тех пор поколениях, вся талмудическая и постталмудическая литература, труды законоучителей и т.п. относятся к сфере Устной Торы. В начале трактата Мишны Авот сказано: «Моше получил Тору с Синая и передал ее Йегошуа бин Нуну, Йегошуа – старейшинам, старейшины – пророкам, а пророки передали ее мужам Великого собрания». То есть когда Тора была дана Моше на Синае, одновременно были даны также принципы ее объяснения и исследования, которые затем передавались из поколения в поколение. Пятикнижие в виде свитка Торы было собственноручно записано Моше перед смертью, причем каждому из колен Израиля он вручил точную копию этого свитка, а один – как эталон – заключил на хранение в священный Ковчег, где лежали Скрижали завета. Объяснение же смысла Письменной Торы Моше сообщил Йёгошуа устно, и так Устная Тора передавалась из уст в уста вплоть до создания Мишны, в которой была записана основа Устной Торы.