В конце восемнадцатого — начале девятнадцатого столетия Европа вступила в новую эру. Еще мыслители эпохи Возрождения возвысили человеческую личность и поставили ее в центр всей культуры Ренессанса. Но в массы идеи либерализма и гуманизма проникли только после Великой французской революции. Человек ослабил нити, связывавшие его с церковью, и обратился к науке и искусству. Просвещение проложило дорогу капитализму, который как никогда обострил борьбу за существование. Естествоиспытатели получили полную свободу в своих исследованиях и добились впечатляющих успехов в познании природы. Все это привело к тому, что человек стал считать себя повелителем вселенной.
В это время евреи Западной Европы добились политических свобод, и стены гетто рухнули. Ветры эпохи проникли на еврейскую улицу, доселе герметически закрытую от внешних влияний. Новые идеи могли оказать разрушительное действие на традиционную жизнь еврейства. Ведь согласно Торе гуманистический идеал не является самоцелью. Свобода личности лишь условие, средство для достижения высшей цели — служения Всевышнему. Плюрализм в экономике также не принимается религиозным сознанием, ибо конкурентная борьба, погоня за материальными благами не могут подменить духовные ценности. Присущее человеку стремление овладеть природой не отвергается иудаизмом, но рассматривается опять же не как сверхзадача, а как один из путей служения Б-гу.
Острее всех чувствовал эти противоречия немецкий еврей Моше (Моисей) Мендельсон. Он не был революционером. Напротив, он старался изыскать формы сосуществования традиционного иудаизма и новых идей Просвещения. Однако его последователи, названные реформистами, попытались изменить и подправить Закон Торы, чтобы, как им казалось, облегчить евреям жизнь в условиях буржуазной Европы.
Многие видные раввины того времени тоже понимали неизбежность перемен. Но боясь массового отхода евреев от иудаизма, они в штыки принимали любые новшества, что вызывало обратную реакцию. Идеи Просвещения находили все больше приверженцев, ассимиляция стала угрожать самому существованию еврейства Европы.
В Германии иудаизм нашел энергичного защитника в лице Шимшона-Рафаэля Гирша (1808 — 1888), основавшего движение "Тора вэ дерех эрец", следующее принципу сочетания неукоснительного соблюдения еврейского Закона с активным участием в жизни общества. Против раввина Гирша выступили и реформисты и ортодоксы. Как в те времена, так и позже одни полностью отвергали его концепции, другие считали, что они соответствовали лишь условиям, сложившимся в Германии девятнадцатого века. Споры о позиции раби Гирша еще не утихли, однако трудно отрицать, что ему принадлежит большая заслуга в спасении тысяч евреев Европы от духовной ассимиляции.
Надо сказать, что раби Гирш не оставил специального труда, философски обосновывавшего его идеи. Он был не теоретиком, а практиком, вождем и воспитателем своего поколения. Его занимали прежде всего проблемы народа, а не их теоретическое обоснование. Только сегодня, по прошествии определенного исторического периода, мы можем попытаться дать оценку направлению раби Гирша в иудаизме, не совсем точно названному нео-ортодоксальным.
Настоящие революционеры — это практики, люди действия. Раби Гирш прославился не тем, что создал новое учение. Он сумел осмыслить перемены, которые несла эпоха Просвещения, с точки зрения Моисеева Закона. Шимшон Гирш не боролся против идей эмансипации и не пытался скрестить их с иудаизмом. Он добивался другого: подчинения новых течений власти Закона Божьего. Как глубоко верующий человек раби Гирш считал, что преуспеет только в том случае, если его позиция будет угодна Всевышнему. И он сумел тихо и мирно приспособить жизнь евреев Европы к современным требованиям, ни в чем не отступая от буквы Закона. Он придал облику европейского еврейства ту форму, которая сохранилась до сегодняшнего дня.
Принцип Тора вэ дерех эрец не является чем-то новым в иудаизме. Тора не признает разделения жизни на религиозную и светскую. Закон пропитывает все сферы бытия. В чем же заслуга раби Гирша? Он во всеоружии встретил ветры, разрушившие стены гетто. Ведь тысячи евреев настолько привыкли связывать образ жизни в гетто с иудаизмом, что, покидая его, многие не считали возможным хранить верность Закону вне тесного еврейского мирка. Раби Гирш доказал, что культура и наука не противоречат Торе, если не являются самоцелью. Участие в жизни общества не должно мешать еврею строго соблюдать Закон. При этом условии эмансипация не представляет никакой опасности для еврейства Европы.
Во времена раби Гирша евреи диаспоры мало задумывались о своей исторической миссии, предписанной Торой. Раби Гирш напомнил, что Б-г создал Израиль как народ, а не только как религиозную общину. Но, в отличие от ранних сионистов, раби Гирш под возвращением в Сион подразумевал осознание универсальной миссии Израиля как светоча народов. Если в Германии евреи сумели поставить культуру под власть Закона, то в своем государстве, без сомнения, можно создать свою собственную культуру, основанную на ценностях Торы. Эта мысль раби Гирша нисколько не потеряла значения со временем.
Здесь, на Святой земле, мы прекрасно видим, что государство было подарено нам Всевышним лишь как средство для исполнения заповедей.
Доктор Ицхак Броер