Иудаизм онлайн - Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история

Бемидбар

 

Бемидбар: подсчитанное не пропадает

 

Факт существования еврейского народа на протяжении всей его многострадальной истории представляет собой «очевидное невероятное».  В самом истоке своего зарождения евреи названы «овцой среди семидесяти волков». Не было такого народа, который не пытался бы завоевать их земли, отобрать их имущество, а зачастую и уничтожить. Большинство из этих народов стерты с лица земли, а евреи все еще существуют. В чем секрет этого?

В книге «Шило» говорится, что рецепт вечности еврейского народа заложен в заповеди, которую дает Б-г евреям в пустыне: «Пересчитать всех вышедших из Египта». «Сосчитанное не устраняется». Подсчет чего бы то ни было придает подсчитанному особый статус. Как говорят о рачительном хозяине: «У него каждая копейка на счету».

Однако в этом «рецепте» есть нечто непонятное. Что следствие, а что причина? Мы считаем то, что нам важно, а не наоборот, — то, что мы считаем, становится для нас важным.  Может показаться, что и подсчет евреев в пустыне стал следствием особого статуса, который они приобрели благодаря Б-жественному откровению.

Заповедь о пересчете сынов Израиля расположена в главе «Бемидбар», которая примыкает по ежегодному циклу прочтения к празднику Швуэс. Что изменило дарование Торы на горе Синай? Еврейские источники утверждают, что Тора существовала и до этого, что ее учили праотцы, колено Леви…

С дарованием Торы изменился ее статус — Тора и заповедь перед Синайским Откровением  лежали исключительно в духовной плоскости и не оказывали никакого влияния на материальность. А после Б-жественного Откровения на горе Синай сынам Израиля были даны силы на внесение святости в материальный мир.

Таким образом изменился «расклад сил». После дарования Торы основной целью стало не отрешение от материального мира, а действие в его рамках, привнесение именно в материальность святости. Теперь нет никакого смысла в «голой» духовности. Лишь та духовность ценна, которая материализовалась благодаря человеку.

По сходным причинам стало необходимым пересчитать колена Израиля. До этого связь Вс-вышнего со Своим народом оставалась совершенно духовной. И только после переписи эта духовная связь проявилась в материальном мире.

Иначе говоря, приказав пересчитать евреев, Вс-вышний обнаружил Свою особую связь с ними и в материальном мире и укрепил тем самым потенциал освящения материального мира, превращение его в «жилище для Вс-вышнего».

Насо: иногда отсутствие похвалы и есть похвала

 

Глава «Насо» в своем начале завершает подсчет семей колена Леви, которые переносили Храм и его утварь во время странствий по пустыне. Предыдущая глава заканчивалась подсчетом семей Кегота, в чьи обязанности входило переносить Ковчег и принадлежности, «которыми совершают служение в Святилище», и принадлежности жертвенника. А глава «Бемидбар» повествует об обязанностях семей Гершона: «Они будут носить полотнища для покрывала и Шатер Откровения, покрытие его и покрытие из шкур тахашей, которые над ним сверху, и полог при входе в Шатер Откровения, и завесы для ограды двора, и полог входа в ворота двора, который вокруг Шатра Откровения и жертвенника, и веревки их, и все орудия к ним…» (Бемидбар, 4:25,26). Затем повествуется об обязанностях семей Мрари: «…носить балки Шатра, и засовы его, и столбы его, и подножия его, и столбы вокруг двора, и подножия их, и колья их, и веревки их для всех принадлежностей и для всякой работы их…» (Бемидбар, 4:31,32).

В этом «уставе» есть одна существенная разница. Когда речь идет о семьях Кегота и Гершона, Тора говорит: «…исчисли главу…», когда же речь идет о Мрари, сказано просто «пересчитай их», и уважительное «главу» отсутствует.

По этому поводу Мидраш замечает: «Сыновьям Кегота и Гершона Б-г оказал уважение — Кеготу из-за того, что они носили Ковчег, Гершону из-за того, что был первенцем. Сынам же Мрари, обычного сына (не первенца), которые носили просто бревна и столбы, не сказано (поэтому): «…исчисли главу…»».

Такое объяснение вызывает удивление. Разве только потому, что Мрари был «простым сыном» и в обязанности его сынов входило «только» переноска бревен и столбов, следовало их унизить, подчеркнуть их неравноправие? Очевидно, что это не только не подчеркнутое принижение их места, а напротив, указание на особые преимущества.

Установление Шатра, в котором Б-г проявлял Себя, было возможным при двух условиях: нахождения людей, которые могли бы справиться с поставленной задачей, и благочестие этих людей, отсутствие гордыни, самоустраненность.

Оба этих условия выполнялись в «слугах Храма», левитах: сыны Кегота и Гершона представляли собой  приспособленных к возложенной на них деятельности людей, сыны же Мрари находились на уровне полной устраненности перед Вс-вышним.

Распределение между семьями левитов храмовой службы указывает на эти качества — сынам Кегота и Гершона выпало перенесение Ковчега и основной храмовой утвари, самых важных частей Шатра. Этим подчеркивалась их особенность, умение воспользоваться своими силами и материальными предметами для службы Вс-вышнему. Сыны Мрари переносили бревна, которые символизируют в еврейской традиции полное отвержение всего чуждого Творцу. И это качество бревен привело к тому, что они стали фундаментом, основой Шатра.

По этой же причине о сынах Мрари не сказано «…исчисли главу…». Они в этом не нуждались. Семьи Кегота и Гершона в своей службе должны были действовать по принципу: «…и поднимет свое сердце в путях

Б-га», а для сынов Мрари главным были самоустраненность и простота («простой сын»). Отсутствие упоминания по отношению к сынам Мрари «исчисления главы» и подчеркивает их главное преимущество.

Беаалотха: кто может осветить души

Глава начинается с указания Вс-вышнего первосвященнику Аарону зажечь храмовую менору. Афтора, отрывок из «Зхарьи», который читают после этой главы, содержит видение пророка, где менора представлена как символ еврейского народа. Чаши-светильники меноры символизируют душу — «Свеча Б-га — душа человека». И эти свечи следуют зажечь, — «будешь зажигать светильники», — пробудить душу и приблизить ее обладателя к свету Торы.

Исходя из этого духовного символического понимания, можно объяснить все законы, связанные с возжиганием меноры. Например, «зажигание возможно и чужим», т.е. и не священник-коэн может зажигать храмовую менору. Согласно другому закону подготовку масла и светильников должен осуществлять только коэн. Первый закон символизирует то, что душевный огонь  в любом человеке может «возжигать» его ближний, кто бы он ни был. На каждом из нас лежит обязанность приблизить другого человека к Небесному Отцу. Мишна учит нас: «Будь учеником Аарона,.. люби создания и приближай их к Торе».

Но, с другой стороны, Тора учит, что подготовительные работы перед зажиганием должен выполнять именно коэн. На духовном уровне это означает, что каждый может оказывать влияние на свое окружение, но выбор средств в этом благородном деле дан не каждому.

Возможна ситуация, когда человек решает, что с целью помочь ближнему приблизиться к Б-гу ему не следует открывать необходимость исполнять все заповеди, необходим индивидуальный подход и на первом этапе некоторое облегчение Торы.  Именно в связи с этим Тора и предупреждает: не разрешено вести «подготовительную работу по зажиганию каждому».

Коаним, которым разрешена такого рода работа, получили это отличие прежде всего потому, что у них не было удела в стране Израиль, —

«Г-сподь его удел». Иначе говоря, они были полностью отделены от материализма, всей их сущностью была  служба Вс-вышнему. Такие люди, «люди Б-га», могут подготовить свечу души.

Шлах: следует идти по путям правды потому, что это правда

В еврейской традиции присутствует понятие «Миньян» — кворум из десяти взрослых мужчин, необходимый для свершения общественных молитв и некоторых ритуалов. Это понятие впервые вводится именно в главе «Шлах». Моше послал двенадцать разведчиков изучить страну Израиля. Десять из них описали ее так: «…Пришли мы в страну, куда ты послал нас, и вот — течет она молоком и медом, и вот плоды ее! Но силен народ, живущий в этой стране, и города укрепленные, очень большие; также детей Анака видели мы там. Амолек живет на юге страны, а хетты и йевусеи, и эмореи живут в горах, а кнаанеи живут у моря и у Иордана… Не можем мы идти на народ тот, ибо он сильнее нас» (Бемидбар, 13:27-29, 31). И только Калев и Иеошуа высказали другое мнение. «Но успокоил Калев народ перед Моше и сказал: «Непременно взойдем и овладеем ею, ибо в наших силах это!»» (Бемидбар, 13:30). «А Иеошуа, сын Нуна, и Калев, сын Йефунэ, из тех, кто высматривал страну, разорвали одежды свои. И сказали они всему обществу сынов Израиля так: «Страна, которую прошли мы, чтобы высмотреть ее, страна эта очень и очень хороша! Если благоволит к нам Б-г, то приведет он нас в эту страну и даст ее нам, страну, которая течет молоком и медом. Не восставайте же против Б-га и не бойтесь народа той страны, ведь они — пища для нас, ушло благословение их, и с нами Б-г! Не бойтесь их!»» (Бемидбар 14: 6-9).

Тора называет десятерых разведчиков, посланных в землю Кнаанскую и оклеветавших ее, — «община». Отсюда мы делаем вывод, что когда речь идет об общине, имеются в виду по крайней мере десять человек. Представляется справедливым вопрос, почему столь важное понятие приходится выяснять именно из рассказа о разведчиках?

Известно, что разведчики были лучшими в своих коленах, а следовательно, во всем народе людьми, поэтому их и послали «высмотреть» землю Израиля. В чем же состоял их грех? Как объясняют наши комментаторы, они не хотели, чтобы еврейский народ входил в эту страну, они предпочитали остаться в пустыне. Но ведь так и произошло. Вс-вышний выполнил их пожелание, еврейскому народу суждено было странствовать по пустыне еще сорок лет.

Почему же разведчики хотели предотвратить вступление евреев в страну Израиля? Читая Тору, мы часто приходим к неверному суждению, будто странствие по пустыне было одним из самых тяжелых моментов в истории еврейского народа. Внимательно изучив предмет, мы непременно придем к выводу, что в пустыне было не так уж плохо. Сыны Израиля нуждались в пище, и Вс-вышний посылал им мясо перепелов, в воде — с ними постоянно передвигался колодец Мирьям, они не страдали ни от жаркого солнца, ни от дождей — облако Вс-вышнего защищало их лагерь. С другой стороны, не составляло большого труда представить себе, что ждало евреев в новой стране: войны, тяжелый труд…

Совсем недавно евреи получили Тору, и разведчики прекрасно понимали, что ее изучение, исполнение заповедей будет гораздо легче обеспечить в условиях, когда у народа не будет никаких забот.

Следовательно, ничего удивительного в том, что понятие «община» связано с историей о разведчиках, нет. Единственным желанием этих  святых людей было находиться как можно ближе к Б-гу, и «грех» их был на очень высокой ступени — они не понимали, что вхождение в страну Израиля являет собой ступень более высокую, чем даже полное объединение с Б-жественностью.

Рамбам говорит о том, что служба Вс-вышнему состоит из трех уровней. Первый, самый низкий, на котором находятся невежды и маленькие дети, только начинающие служить Вс-вышнему, — «служение из страха», когда человек исполняет волю Б-га, боясь Его кары; второй уровень — «служба из любви», когда человек служит Вс-вышнему, испытывая к Нему искреннюю любовь, желает исполнить Его волю, с помощью чего он может приблизиться, «прилепиться» к Нему, на этом уровне находились разведчики, они любят Вс-вышнего и руководствуются единственным желанием быть к Нему как можно ближе, чтобы никакие материальные заботы не стали помехой для этой цели. Этот уровень очень высокий, но он не максимально цельный, и Вс-вышний оставляет евреев еще на сорок лет в пустыне. Им предстоит еще сорок лет странствовать по ней, чтобы подняться на более высокий уровень, знаком которого должно стать вхождение в страну Израиля. Этот уровень — «идущий по путям правды, поскольку это правда». Находящийся на нем вовсе не думает о своих ощущениях, о плодах своей службы Вс-вышнему. Все, что ему надо — это исполнить Его волю, потому что это Его воля и это правда. На этом уровне стояли разведчики, не вошедшие в «общину»,  Калев и Иеошуа, не испугавшиеся трудностей, которые ждали еврейский народ в Израиле. Они точно так же, как и их «коллеги», понимали, что трудности будут, но для них было важнее исполнить желание Вс-вышний ввести евреев в Израиль. А то, что Он хочет, это правда, и любые раздумья по этому поводу излишни.

Корах: положительное желание

Недовольство народа, вынужденного странствовать по пустыне, было весьма значительным. В главе «Корах» рассказывается о бунте, вернее, восстании, поднятом Корахом. Это не было восстанием голодьбы. Требования касались того, из-за чего впоследствии начиналось большинство революций. Восставшие требовали справедливости и равенства. Корах, потомок второго сына Леви, Кегата, был недоволен назначением Элазара, сына Аарона, главой колена. По его мнению, коль скоро Моше и Аарон, потомки первенца Леви, Амрама, заняли самые почетные должности, ему следовало бы отдать хотя бы второстепенную должность главы колена Леви. Он утверждал, что Моше устанавливает правила произвольно, как ему заблагорассудится. Очевидно, что недоверие Кораха к Моше было вызвано личной обидой и завистью.

Возникает простой вопрос. Ведь Г-сподь обещал Моше: «И тебе будут верить вечно». Как же могло произойти, что один из того самого поколения, которое видело Б-жественное откровение, стал оспаривать права пророка Б-жьего? Более того, к нему присоединилась целая община, включавшая и праведников. Конечно, надо понимать, что восстание Кораха не было таким простым, как может показаться. Двести пятьдесят человек, праведники, уважаемые в своем народе люди, не верили, что Моше послан Б-гом?!

Что же отвечает на эти претензии Моше? У нас есть только один Б-г и один первосвященник, а вы, 250 человек, жаждете священничества? Но ведь и я хочу  его.

Тем самым Моше говорит, что Вс-вышний избрал Аарона первосвященником. Такова воля Б-га, и с этим ничего не поделать. Вот ведь и он, Моше, хотел бы быть первосвященником, но Б-г решил иначе. И ему, Моше, говорит он, не чуждо это желание, из чего следует, что в претензиях Кораха и его общины есть здравое зерно. Евреи знали, что Моше пророк Вс-вышнего, и у них не вызывало сомнений, что его слова—слова Б-га. Но они полагали, что такую Б-жью волю можно изменить. Им уже не раз приходилось видеть, что Моше удается изменить решения  Вс-вышнего. Они были также свидетелями того, что священничество, в прошлом принадлежавшее всем первенцам, передано коэнам, и посчитали, что положение можно изменить и сейчас, они смогут стать священниками.

В самом этом желании, быть священником, коэном, нет ничего предосудительного. Более того, это положительное желание, ведь Моше сказал: «И я бы хотел…» Ошибка заключалась в том, что они думали, будто этого достаточно, чтобы изменить положение. Когда Моше предложил им совершить службу коэнов, они, зная, что это таит в себе смертельную опасность, были готовы пойти на это. Только бы хоть  недолго побыть священниками.

Чем объяснить такое желание? Ведь служба коэнов не так привлекательна, как кажется. Они не могли заниматься предпринимательством, войдя в страну Израиля, не получили удела, и только духовная привилегия «воскурять воскурения» перед Вс-вышним выделяла их из всего народа. Корень этого следует искать в Б-жественном откровении на горе Синай, когда все евреи находились на уровне первосвященников. Вкусив это однажды, община Кораха была готова пойти на восстание, чтобы вернуть себе это положение.

Из этой истории каждый из нас может извлечь двойной урок. С одной стороны, надо стремиться  стать «священником», быть ближе к Вс-вышнему, но с другой — не следует восставать против порядка, установленного Вс-вышним.

Хукат: отличительная черта главы поколения

В еврейской традиции Моше, Аарон и Мирьям названы «парнасим товим» — хорошими руководителями. Благодаря Моше народ в пустыне получал ман, Аарону евреи обязаны защитой «облаков славы», а Мирьям — водой из каменной глыбы, сопровождавшей странников в пустыне. В главе «Хукат» рассказывается о смерти Мирьям и о том, как этот «колодец» перестал давать воду.  В очередной раз вспыхивает недовольство народа и перед Моше стоит задача противостоять толпе, утратившей веру во всемогущество Б-га.  И на этот раз Моше добивается того, что колодец возвращается к его народу.

Когда умер Аарон и евреев перестали защищать «облака славы», народ недовольства не выразил. На первый взгляд, это кажется непонятным. Ведь облака были не менее жизненно важными в пустыне, чем колодец: они охраняли евреев от палящего солнца и проливных дождей, от пустынных хищников, они указывали дорогу. Почему же их исчезновение не стало причиной беспорядков?

Наши мудрецы говорят, что на самом деле евреев сопровождали облака двух типов. Одни охраняли людей и указывали им путь, у других было исключительно «представительское» назначение — указывать на то, что идет народ, получивший Тору на горе Синай, заключивший союз с Б-гом. После смерти Аарона исчезли облака только второго типа. И евреи не высказывали по этому поводу никакого недовольства, поскольку жизненно важные для них облака остались.

Мы знаем, что Моше добился возвращения колодца. Почему исчезли и не вернулись «облака славы»? Разве их возвращение не было в силах Моше? Занимаясь решением этого вопроса, мы обнаружим существенную разницу между Моше, с одной стороны, и Аароном с Мирьям — с другой. То, что стало достоянием еврейского народа благодаря Аарону и Мирьям, было наградой за их добрые дела, и после их ухода из жизни  эта награда была устранена. А Моше заботился о своем народе как «преданный пастырь», и то, что он дал своему народу, было не наградой, а необходимостью. Все, что народу требовалось, Моше ему давал.

В этом и причина того, что Моше добился возвращения колодца, а не облаков. Вода была необходима евреям в пустыне, без нее они не могли бы существовать. В «облаках славы» такой нужды не было, они являлись лишь следствием заслуг Аарона, и после его смерти уже не оставалось оснований для того, чтобы облака сопровождали народ.

В этом заключается необыкновенная высота Моше как руководителя народа. Главным для него было благополучие людей. Рассказывается, что и после смерти Моше еще 14 лет народ питался маном, оставленным этим великим вождем. В этом и состоит особенность главы поколения, — он заботится о материальном и духовном благополучии своего народа настолько, что и после его смерти это влияние продолжает распространяться.

Балак: И лежащий лев остается львом

Период изгнания еврейского народа начинается с разрушением первого Храма и закончится с приходом Мошиаха. Уже времена второго Храма, когда «пять вещей отсутствовали», называются голусом — изгнанием. Основным отличием этого периода, периода изгнания, является неприязнь, даже ненависть, с которой окружающие народы относятся к евреям.

В главе «Балак» мы находим пророчество об этом времени: «Опустился он на колени, прилег как лев — кто поднимет его?» (Бемидбар, 24:9). В этих словах сущность изгнания. Народ Израиля  «прилег», «опустился на колени».

Но и опустившийся на колени народ называется здесь «львом». Как гласит еврейский закон, нельзя быть хозяином льва. Он может прилечь, опуститься на колени, власти же над ним до конца не будет иметь никто, его сила и мощь остаются.

Так и еврейский народ: по воле Вс-вышнего он оказался на коленях, но в чем это проявляется? Только в материальной сфере. Что касается Торы и исполнения заповедей, то никакое изгнание не может оказать на это влияния, ничто не может заставить еврейский народ  отказаться от Торы, дарованной ему Б-гом.

Ребе Рашаб, пятый  Любавичский Ребе, после прихода большевиков к власти заявил: «Лишь тело еврея предано изгнанию и преследованию властей, душа еврея не изгнана. Мы должны провозгласить открыто, что во всем, касающемся веры, Торы, заповедей и еврейских обычаев, ни у каких внешних сил нет никакого влияния. И нет в мире ничего, что сможет это как-то изменить».

Иногда нам кажется, что можно «подчинить льва», но это ошибка. И лежащий лев остается львом.

Пинхас: решительный миротворец

Эта глава начинается с рассказа о том, какую награду получил Пинхас, не потерпевший осквернения имени Вс-вышнего, рисковавший своей жизнью ради освящения Его имени.

Когда Зимри, глава колена Шимона, привел в шатер евреев мидьянитянку, заявив, что брак с идолопоклонницей не запрещен Торой, никто не знал, как поступить. Зимри при всем народе обратился к Моше с дерзким вопросом: «Скажи, какая разница между этой женщиной, которую я пожелал взять себе в жены, и твоей женой Ципорой, которая тоже происходит из Мидьяна?» Моше затруднился с ответом не потому, что усомнился в законе Торы, а потому, что вопрос Зимри был неискренним, провокационным. Ципора, дочь Итро, стала женой Моше до дарования Торы, когда закон был другим: женщине достаточно было отказаться от идолопоклонства, чтобы брак с ней мог состояться. Моше не стал это разъяснять Зимри, и тот повел женщину в шатер, таким образом не только публично нарушая законы Торы, но и делая это в стане, где проявлялось Б-жественное присутствие. Это было чудовищное святотатство, попрание морали и общепринятых норм. Если бы поступок Зимри остался безнаказанным, сыны Израиля не избежали бы духовного падения. Но увидевший все это внук Аарона Пинхас «…встал… из среды общества, и взял копье в руку свою, и пошел за израильтянином в шатер, и пронзил их обоих, израильтянина и женщину ту…» (Бемидбар, 25:7-8).

Пинхас показал, что никому не дозволено оскорблять имя Вс-вышнего, ни самому незаметному «маленькому» человеку, ни князю, главе колена. Своим поступком Пинхас, кроме всего прочего, совершил акт самопожертвования: ведь после этого он нуждался в помощи и охране, так как сыны колена Шимона вполне могли расправиться с ним. Вс-вышний, оценивший по достоинству поступок Пинхаса, решил отблагодарить его: «И говорил Б-г, обращаясь к Моше, так: «Пинхас, сын Эльазара, сына Аарона-коэна, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, возревновав за Меня среди них… Поэтому скажи: «Я заключаю с ним Мой союз мира. И будет он ему и потомству его союзом вечного священнослужения за то, что он возревновал за Всесильного своего…»» (Бемидбар, 25:10-13).

Раши объясняет столь подробное перечисление предков Пинхаса тем, что оно было необходимо из-за неуважительных разговоров о нем: «»Посмотрите на этого внука Пути! Отец его матери откармливал тельцов для жертвоприношений идолам (его отец женился на дочери Путиэля, он же Итро), и он убил главу колена Израиля!» Поэтому Писание указывает на его происхождение от Аарона».

Чем было вызвано такое отношение евреев к Пинхасу? Ведь они были свидетелями поступка Зимри, плакали при этом. Более того, они убедились в том, что после смерти Зимри в лагере Израиля прекратился мор. И это благодаря Пинхасу! Непонятно также почему, желая унизить Пинхаса, они упоминали о том, что его дед «выращивал тельцов для жертвоприношений идолам», — не логичнее ли было вспомнить, что священник Итро служил идолопоклонству.

Претензия евреев к Пинхасу заключалась в том, что именно он, единственный, поднялся и «возревновал» за Б-га. Все это произошло в присутствии всей общины Израиля, и оппоненты Пинхаса уверяли, что его поступок объясняется не «ревностью», а жестокостью, таящейся в его душе. Они упоминают, что его дед «выращивал тельцов для идолопоклонства», а это и являлось символом жестокости. Несчастное животное откармливали самой лучшей едой лишь для того, чтобы затем зарезать, принести в жертву. Соответственно человек, профессионально занимающийся этим, должен был отличаться особой жестокостью, и Пинхас, по их мнению, должен был унаследовать это качество. Ему ничего не стоило убить Зимри.

Вс-вышний рассматривает другую часть родословной Пинхаса: «Пинхас, сын Эльазара, сына Аарона-коэна», опровергая тем самым доводы о жестокости Пинхаса, якобы послужившей причиной его поступка. Напротив, именно будучи внуком Аарона, унаследовавшим от него главное качество «стремящийся к миру и распространяющий любовь между спорящими», Пинхас совершил свой поступок, таким образом «помирив» народ Израиля с Б-гом.

Стремление к миру, к спокойствию не выражается лишь в отсутствии агресивных действий. За мир приходится бороться. Во имя будущего еврейского народа Пинхас должен был поступить так, как он поступил. Ситуация вокруг Зимри и Пинхаса может показаться не столь однозначной, и при желании не составит большого труда найти аргументы не в пользу Пинхаса. Но Г-сподь Сам дает оценку его поведению.

В нашей повседневной жизни не всегда легко однозначно оценить действия окружающих. Зачастую, когда появляется энергичный, полный готовности к решительным действиям человек, мы склонны искать косвенные причины его поступков. Этих причин может быть немало, это и карьеризм, и популизм, и желание войти в историю, и многое другое. Такой анализ не лишен смысла, ведь мы никогда не знаем, что кроется в душе другого человека, даже хорошо нам знакомого. Но делать выводы надо все-таки не из предполагаемых причин поступков, пусть эти причины и кажутся очевидными, а из их результатов, последствий. Известное правило Талмуда гласит, что и тогда, когда человек совершает добрые дела не из лучших побуждений, в конце концов он станет творить добро из лучших побуждений. Довольно часто мы помогаем ближним просто потому, что так принято, того требуют общественные нормы. Но ведь итогом оказывается помощь нуждающимся, и не так уж важно, что нами двигало.

Однажды известный раввин, узнав о том, что в городе живет очень гостеприимный человек, готовый откликнуться на просьбу о помощи,  решил посетить его и поблагодарить за столь Б-гоугодную деятельность. Но этот человек признался раввину: «Ребе, я не чувствую, что абсолютно искренен, что моими действиями движут исключительно добрые, бескорыстные, настоящие чувства». Раввин поспешил его успокоить: «Но ведь хлеб, который они едят в вашем доме, настоящий!»

Матот: искать светлые стороны

В начале главы сказано: «Если человек даст обет Б-гу или поклянется клятвой, приняв запрет на себя, то не должен он нарушать слова своего, все, как вышло из уст его, должен он сделать» (Бемидбар, 30:3).

Что такое обет перед Б-гом? По сути дела таковым является принятие на себя человеком ограничений в разрешенных Торой вещах. Иначе говоря, произнося обет, человек делает разрешенное запрещенным для себя. Мудрецы относятся к обетам двойственно. С одной стороны, они признают положительное влияние обета, считая его «оградой от разврата», с другой — порицают принявшего на себя обет: «мало тебе того, что запретила Тора, ты еще хочешь ввести дополнительные запреты?!»

На самом деле никакого противоречия нет. Есть люди, для которых обеты являются положительной вещью, но есть и такие, кому не следует принимать на себя обеты.

Человеку, не поднявшемуся пока на достаточно высокую ступень службы Вс-вышнему, следует ограждать себя и в разрешенном — и оно без ограничений может причинить духовный упадок. Тора не запрещает человеку получать удовольствие или заниматься трудом не только для того, чтобы прокормить семью, но и с целью увеличить свое состояние, однако предлагает еврею стремиться к святости. В определенных случаях и у определенных людей лучшим путем для этого являются ограничение обыденных занятий и посвящение большего времени не отдыху и удовольствиям, а исполнению заповедей. Но тот, кто находится уже на той ступени, когда можно быть уверенным, что разрешенные Г-сподом материальные ценности этого мира не причинят ему вреда, не должен отказываться от «мирского», ему следует знать, что ему предстоит очищать материальные блага этого мира от скверны.

Но и принимая на себя ограничения, необходимо руководствоваться особыми принципами. Еврей, добровольно отказываясь от излишеств или даже от обычных радостей этого мира, должен делать это вовсе не потому, что считает их нечистыми. Все, что создал Вс-вышний, кроме разве что запрещенного Торой, представляет собой  вместилище святости.

Но и святость достигается разными путями. Один из них состоит в подробном изучении того, чего нельзя делать, другой — в исполнении заповедей, добрых дел. Хасидизм учит, что второй путь предпочтителен как более верный. Оказывая положительное влияние на мир, мы автоматически уничтожаем зло. Иначе говоря, чтобы бороться со злом, надо творить добро, и тогда зло самоустраниться.

Обозревая мир вокруг себя, общаясь с окружающими, мы не должны искать негативное. Нам очень часто известно «как не надо», а искать следует «как надо». Если мы верим в истинность Торы, можно исполнять ее заповеди, руководствуясь тем, что за их нарушение обязательно последует наказание, возможен подход с другой стороны, когда мы помним, что за их исполнение нас ждет награда. Мы можем увидеть отрицательные качества у своего ближнего, но не надо забывать, что он, как и мы, — обладатель Б-жественной души, «частицы Самого Б-га». Такой подход, поиск позитивного, представляется гораздо более разумным.

Масэй: уверенность в завтрашнем дне

Известно, что при разделе страны Израиля между евреями, колено Леви не получило удела, как все другие колена. Сорок восемь городов с небольшими участками земли вокруг них следовало оставить для левитов. Как это происходило на практике, описано в книге Иеошуа. Земельные наделы не были выделены левитам главным образом потому, что земледелие могло стать их основным занятием в ущерб исполнению возложенных на них Вс-вышним обязанностей, связанных с Б-гослужением в Храме. Кроме того, учитывалось, что равномерно распределенные среди остальных, они могли быть учителями Торы, разъясняющими Закон.

В главе «Масэй» рассказывается о том, что сыны колена Леви, избранные для служения в Храме, получили и шесть городов-убежищ, три к востоку от Иордана и три к западу.

В предыдущей главе сообщалось, что колена Реувена, Гада и полколена Менаше обратились к Моше с просьбой разрешить не переходить через Иордан. Моше ответил им с упреком: «…Братья ваши пойдут на войну, а вы будете сидеть здесь?» (Бемидбар, 32:6). Казалось бы, из этого вытекает, что не следует селиться на противоположном берегу Иордана. Но ведь левитам были отданы три города на другом берегу!

Конечно, не вызывает сомнений, что и на противоположном берегу Иордана была необходимость в городах-убежищах, такие города требовались везде, где жили евреи. В них, как известно, могли укрыться люди, совершившие непреднамеренное убийство. Родственники убитого не имели права напасть на преступника ни в одном из этих городов. Если суд устанавливал, что убийство было преднамеренным, убийцу ожидала смертная казнь, если же выяснялось, что убийство произошло из-за небрежности, человека обязывали оставаться в городе-убежище до амнистии, наступавшей в случае смерти первосвященника.

Но зачем было поселять в этих городах левитов? Этот вопрос представляется безусловно актуальным, если учитывать, что работа левитов была связана в основном с Храмом. Колено Леви отличалось особой любовью к стране Израиля. Левиты не согрешили с другими разведчиками, возражавшими против ввода евреев в Израиль. И именно их Вс-вышний оставляет на противоположном берегу реки Иордан?!

В вопросе заложен и ответ. Именно потому, что левиты относились так к стране Израиля, их и следовало поселить на другом берегу реки Иордан. Ведь Моше отверг  претензии остальных колен на эту землю потому, что причиной их желания поселиться там были земли, удобные для разведения скота. Левиты, поселившиеся на землях, о которых сказано, что с приходом Мошиаха они войдут в страну Израиля, символизировали веру в то, что такие времена настанут. Поселясь там, они проявляли готовность к будущему, обещанному Вс-вышним.