Вчера пытались читать 64 учение рабби Нахмана (цимцум, пустое пространство) и как то не пошло.
Потом, на втором вечернем уроке наткнулись на статью Гешеля, в сущности это его выступление на праздновании 10 летия Израиля. Сегодня утром продолжили по этой статье.
Что он подчеркивает? Прежде всего, историчность момента. Величие момента.
Он говорит, что Тора нашей эпохи дана "белым огнем на черном огне". Черный огонь - это дым печей Освенцима. Белый огонь - это возрождение Израиля.
Попытались провести параллель с сегодняшними событиями в Украине. Сегодня защитники Украины пишут историю. Белым огнем борьбы за свободу на черном огне разрушений и жертв.
* в сущности, это вопрос, или моя религиозность "серая", будничная. Или это ощущение праздника и величественности. Величественности момента. Величественности еврейской истории. Величия человека.
Гешель дальше говорит о том, что когда теряется корреляция между "закатом солнца" и вечерней молитвой - еврей оставляет религию.
Гешель уже в 1957 году видит среди солдат, с которыми он встречался, поиски духовности, но, как он отмечает, раввинат озабочен лишь вопросами кашрута...
Будем дальше читать - кажется очень важная статья.
*
Еще момент. Рабби Нахман говорит, по сути, что мир не существует. Существует только Бог. Или я так воспринимаю его слова?
Возможное объяснение: в 19 веке, в нищете, болезнях и антисемитизме, возможно что смысл религии был в утешении - в движении "вверх", в растворении в абсолютном "ничто".
Означает ли это, что также и сегодня в этом заключается смысл религии? Лично я ощущаю когнитивный диссонанс в такой идее
С другой стороны, тот же Гешель в конце своей жизни приходит к Коцку. Коцк это также аспект "ничто", растворения в ничто.
Возможный ответ - что порядок важен. Сначала хесед, йеш. Милость и бытие. Тогда в конце ты поднимаешься до аин и хохма (мудрости и "растворении" в "ничто")
Гешель всю свою жизнь посвятил "йеш", бытию. В конце жизни он поднялся к "аин" Коцка.
(говорят, кстати, что Бен Гурион тоже в конце жизни стал религиозным. Но основную часть своей жизни он посвятил работе в мире!)
(Когда то мне говорили - когда я только начинал делать тшуву - что "после семидесяти начнешь ходить в синагогу".. Я правда отвечал "счастлив муж, принимающий на себя иго с молодости...")