564

 

«Дварим»

7 ава 5761

27.7.2001

СКОРБЬ И НАДЕЖДА

В жаркие дни начала ава из года в год израильская пресса с завидным (и достойным лучшего применения) постоянством поднимает вопрос: ну как можно всерьез скорбить о разрушенном Храме, кому нужен пост девятого ава?!

Наполеон Бонапарт вряд ли разделил бы их искреннее недоумение. Рассказывают, что, проходя в день Тиша бе-ав мимо синагоги, он услышал рыдания евреев и спросил о причине траура. Узнав, что люди оплакивают трагедию, которая произошла семнадцать веков назад, Наполеон сказал: «Народ, который способен столь долго хранить память о Храме, удостоится увидеть его отстроенным».

А началось все с другого плача. Наши предки «плакали понапрасну», напуганные рассказом разведчиков о Святой Земле. Они пренебрегли удивительным даром Всевышнего и тем навлекли на себя Его гнев: «Вы плакали без причины?! Теперь из года в год у вас будет довольно причин плакать в этот день» («Таанит», 29а). Было это 9-го ава тридцать три века назад.

Вот лишь малая часть трагических событий, выпавших на этот день: в 423 г. до н.э. вавилоняне разрушили Первый Храм, в 70 г. н. э. римляне разрушили Второй Храм, в 132 г. Иерусалим был разрушен до основания, а затем распахан; так исполнилось горькое пророчество Ирмеягу: «Сион будет вспахан, как поле». В 135 г. Римляне захватили Бейтар, последнюю крепость Бар-Кохбы. С этого дня началось тотальное выселение евреев из Страны Израиля. В 1290 г. началась депортация евреев Англии, в 1306г. – Франции, в 1492 г. – Испании.

«Из-за чего был разрушен Первый Храм? Из-за трех [смертных] грехов: идолопоклонства, разврата и кровопролития… Из-за чего же был разрушен Второй Храм, в годы существования которого занимались Торой, соблюдали заповеди, делали добрые дела? Из-за беспричинной ненависти между евреями, которая [в глазах Всевышнего] равна трем грехам: идолопоклонству, разврату и кровопролитию – вместе взятым» (Талмуд, «Йома», 96).

Известный еврейский историк Сало Барон ввел в академический обиход термин «трагизм еврейской истории». По мнению многих, говорит Барон, всю историю нашего народа можно представить как нескончаемую череду погромов, депортаций, аутодафе, экономических гонений, случаев социальной дискриминации. Этот подход не только вселяет в людей чувство безысходности, но и представляет единственной движущей силой в судьбе евреев внешние (обычно антисемитские) силы. Пассивность и пессимизм деструктивны и несвойственны нашей традиции. Между погромами наши предки находили в себе силы шутить и писать удивительные книги, любить, растить детей, строить – словом, жить.

Если бы сторонники «концепции трагизма» были правы, в еврейском календаре было бы 365 дней траура. Но наши дни траура и поста можно пересчитать на пальцах одной руки. Да и в эти дни остается место надежде. Рассказывают, что раби Шломо из Карлина однажды посетил Старого Ребе (р. Шнеура-Залмана из Ляд) в пост девятого ава. Он заметил, что один из хасидов, р. Шмуэль Мункес, ведет себя крайне странно: исподтишка бросает колючки в бороды молящихся! Р. Шломо обратился к Старому Ребе: «Разве ты не объяснил этому хасиду, что такое Тиша бе-ав? Как он себя ведет?!» Ребе мог ответить, что их общий учитель Бааль-Шем-Тов завещал исполнять всякую заповедь с радостью, даже заповедь о скорби по Храму, – но предпочел не отвечать р. Шломо. Несколько минут спустя, выйдя в соседнюю комнату, р. Шломо снова увидил р. Шмуэля; на этот раз старый хасид сидел в одиночестве и оплакивал Храм. «Теперь он ведет себя как следует», – заметил р. Шломо. «Это тот же человек, что и прежде, – ответил Старый Ребе, – просто он старается облегчить горе ближним, но не делает поблажек себе». Есть и у нас в этот день надежда: Иерусалимский Талмуд («Брахот», 2:4) рассказывает: в день, когда пал Храм, родился Машиах.

СУББОТНИЕ СВЕЧИ

Перед наступлением субботы женщины, девушки и девочки зажигают свечи. Замужние зажигают две или более, другие – одну. После этого произносят:

Барух Ата Адо-най Эло-гэйну Мелех ha-олам ашер кидшану бемицвотав вецивану легадлик нер шель Шабат кодеш.

Помните, если свечи не зажжены до захода солнца, зажечь их – значит нарушить закон Торы!

ДВАРИМ

Тора разделена на пятьдесят четыре главы так, что, читая их в синагогах по субботам, мы завершаем за год полный цикл чтения. Каждый из выпусков нашего еженедельника посвящен соответствующей главе или главам Торы. Разумеется, прочесть это краткое изложение главы — недостаточно. Изучая Тору, обращайтесь к авторитетным еврейским переводам на русский язык («Мосад а-рав Кук». Ф. Гурфинкель, изд. «Шамир» – Сончино).

Вот слова, которые говорил Моше всему Израилю на другом берегу Иордана, в в степи, против Суфа, между Параном и Тофелем, и Лаваном, и Хацерот, и Ди-Загав, в одиннадцати днях пути от Хорева через гору Сеир до Кадеш-Барнеа. И вот, в сороковом году, в одиннадцатом месяце, в первый день месяца, говорил Моше сынам Израиля обо всем, что повелел ему Бог о них, после того, как разгромил он Сихона, царя эмореев, который жил в Хешбоне, и Ога, царя Башана, который жил в Аштароте, в Эдреи. По ту сторону Иордана, в стране Моав, начал Моше объяснять Учение это, говоря:

– Б-г, Всесильный наш, говорил нам у Хорева так: довольно вам жить у горы этой. Отправляйтесь в путь, и идите к горам эмореев и ко всем соседям их в степи, в горах, и на низменности, и на юге, и по берегу моря, в страну Кнаан, и к Ливану – до реки великой, реки Евфрат. Смотри, дал Я вам страну, которую клялся Б-г отдать отцам вашим, Аврааму, Ицхаку и Яакову и потомству их после них, идите же и овладейте ею! А я сказал вам в то время так: не смогу я один нести ваше бремя. Б-г, Всесильный ваш, размножил вас, и вот вы сегодня, как звезды небесные, многочисленны. Б-г, Всесильный отцов ваших, прибавит к вам тысячекратно против того, сколько вас теперь, и благословит вас, как и обещал вам. Как же мне одному нести заботы ваши, тяготы ваши и распри ваши? Выберите же себе людей мудрых, и разумных, и знатных в племенах ваших, и я поставлю их во главе народа.

А вы ответили мне: хорошо то, что ты предложил. И взял я глав племен ваших, людей мудрых и знатных, и назначил их старшими над вами: тысячниками, и сотниками, и десятниками.

И повелел я судьям вашим в то время, сказав: выслушивайте братьев ваших и судите справедливо каждого с братом его и с пришельцем его. Не давайте никому предпочтения: как малого, так и великого выслушивайте; не бойтесь никого, ибо суд – в руках Всесильного. А дело, которое будет слишком трудно для вас, оставьте мне, и я выслушаю его.

И дал я вам в то время повеление обо всех делах, которые вы должны делать. И двинулись мы от Хорева, и прошли всю ту пустыню великую и страшную, которую вы видели, по пути к горам эмореев, как повелел нам Б-г, Всесильный наш, и пришли мы к Кадеш-Барнеа.

И сказал я вам: дошли вы до гор эмореев, которые Б-г, Всесильный наш, дает нам. Смотри: дал тебе Б-г, Всесильный твой, страну эту, иди и овладей ею, как говорил тебе Б-г, Всесильный отцов твоих. Не бойся и не страшись!

Но подошли ко мне все вы и сказали: пошлем людей перед собой, чтобы разведали они нам страну и рассказали нам о дороге, по которой нам идти, и о городах, к которым нам идти.

И взял я из вас двенадцать человек, по одному человеку от колена. И отправились они, и поднялись в горы, и дошли до долины потока Эшколь, и разведали ее. И взяли они в руки свои из плодов той страны, и принесли нам, и рассказали нам, и сказали: хороша страна, которую Б-г, Всесильный наш, дает нам! Но вы не захотели подняться и воспротивились повелению Б-га, Всесильного вашего.

И возроптали вы в шатрах ваших, и сказали: по ненависти Б-га к нам вывел Он нас из страны египетской, чтобы предать нас в руки эмореев на истребление! Куда подниматься нам? Братья наши внесли страх в сердца наши, сказав: народ многочисленнее и выше нас, города большие и укрепленные до небес, а также великанов видели мы там.

И сказал я вам: не страшитесь и не бойтесь их! Б-г, Всесильный ваш, идущий перед вами, Он сражаться будет за вас так же, как сделал он это в Египте на глазах у вас, и в пустыне этой, где видел ты, что носил тебя Б-г, Всесильный твой, как носит человек сына своего, на всем пути, которым вы шли, пока не пришли на это место. И в этом вы не верите Б-гу, Всесильному вашему, Который идет перед вами по пути, чтобы высмотреть вам место для стоянки вашей – в огне ночью, чтобы указывать вам дорогу, по которой вам идти, и в облаке днем?!

И разгневался Б-г, и поклялся: никто из людей этих, из поколения этого злого не увидит хорошую страну, которую поклялся Я дать отцам вашим! Только Калев, сын Йефунэ, – он увидит ее, и ему дам Я землю, по которой ступал он, и сынам его, за то, что он исполнял волю Б-га. Также и на меня прогневался Б-г из-за вас, сказав: ты тоже не войдешь туда! Йегошуа, сын Нуна, стоящий перед тобой, – он войдет. Но дети ваши, о которых вы говорили, что добычей станут они, и сыновья ваши, которые не отличают еще сегодня добро от зла, – они войдут туда, и им дам я ее, и они овладеют ею. И говорили вы: согрешили мы пред Б-гом! Мы пойдем и будем сражаться, как повелел нам Б-г. И взяли вы оружие, и дерзнули подняться в горы. Но Б-г сказал мне: не поднимайтесь на бой, чтобы не были вы побеждены, ибо нет Меня среди вас. Но вы не послушали, и выступили эмореи против вас, и преследовали, как пчелы, и поразили вас. И вернулись вы, и плакали, но не услышал Б-г голос ваш и не внял вам.

Сиха Ребе

Всевышний не ограничен физическими рамками пространства, времени и материи. Неудивительно поэтому, что Моше был поражен повелением построить Храм, в котором Всевышний будет «обитать».

В нашем мире (мир — олам от слова ээлем — сокрытие) присутствие Всевышнего скрыто, неявно. Он раскрывается, обнаруживает Себя только в мгновения, когда человек служит Ему. Итак, откровение требует служения. Но можно было, научив людей правилам служения, разрешить его повсеместно. И везде, где человек служит Всевышнему, происходило бы Его откровение.

Главная служба состоит в принесении жертв, как материальных (животные, птица, вино, вода, соль, злаки, плоды), так и духовных (молитва). Материальные жертвоприношения разрешены только в иерусалимском Храме, поэтому вот уже скоро два тысячелетия этот путь служения недоступен нам. Но даже духовное жертвоприношение – молитва, которая разрешена практически в любом месте – проходит через Храм (сегодня -через место, на котором стоял Храм), и поэтому по еврейскому закону молящийся должен стоять лицом к стране Израиля, в самом Израиле – лицом к Иерусалиму, а в Иерусалиме – лицом к Храмовой горе. Но почему молитва связана с определенным местом (направлением)?

Ответы на все поставленные вопросы мы находим в правиле, известном из кабалы: «Чем выше объект, тем ниже он может опуститься».

Всевышний действительно безграничен, именно поэтому Ему нельзя дать определение (определение есть ограничение).

Храм как материальный объект имел размеры и координаты. С другой стороны, мы знаем, что в нем было место (в Святая святых), где правила материального мира были нарушены. Сумма расстояний от двух противоположных стен до Ковчега было в точности равно расстоянию между этими стенами. Таким образом, Ковчег как бы не занимал места, хотя его размеры известны и были в точности выдержаны мастерами.

Именно в этом месте – пространственном и надпространственном одновременно – и проявлялось в наибольшей степени присутствие Б-га.

Только в Храме, ограниченный определенным местом и построенный в безграничности Всевышнего, не подлежит никаким ограничениям до такой В Всевышний повелевает: «Сделайте Мне Храм и я поселюсь в них» («Шмот», 25:4). Не «в нем» (в Храме), а «в них», в людях.

Превратить себя в Храм – значит не только жить по Торе, но и в любом, сколь угодно будничном и материальном занятии искать близости Всевышнего.

ТИША БЕ-АВ

Накануне поста девятого ава с полудня принято изучать только такие тексты, которые соответствуют правилам самого поста (о них мы расскажем ниже).

И послеполуденную молитву «Минха», и обед устраивают раньше обычного. Сразу после обеда молятся (не забудьте – в этот день не читают «Таха-нун»).

От обычного дня пост отделяют особой последней трапезой (она так и называется «отделяющая» – сеуда мафсекет). Время этой трапезы устанавливают ближе к вечеру, но так, чтобы закончить ее не позднее, чем за полчаса до захода солнца.

Принято перед трапезой оговорить, что она не накладывает на нас обязанность больше не есть и не пить, – тогда вплоть до захода солнца пост для нас не начнется.

Трапезу совершают, сидя на полу, на низкой скамье или на перевернутом стуле. Не устраивают массовых трапез (не более двух взрослых мужчин — старше 13 лет – за одним столом).

Подают блюда, символизирующие в нашей традиции траур: ломоть хлеба (но не целую буханку), яйцо, сваренное вкрутую. Ломоть хлеба не солят, как обычно, а опускают в пепел.

С закатом наступает пост, вступают в силу все запреты Тиша бе-ав. Поэтому кожаную обувь снимают еще до захода солнца.

Если девятое ава пришлось на воскресенье, то во время третьей субботней трапезы разрешается есть мясо и пить вино. В субботу не снимают кожаную обувь прежде начала вечерней молитвы «Маарив».

С началом траурного дня в синагоге снимают занавес с ковчега со свитками Торы.

На пюпитре кантора не ставят зажженные свечи, как принято в другие дни. Синагога погружается в полумрак, оставляют не больше света, чем нужно для чтения.

После молитвы все рассаживаются на полу или на низких скамьях и читают свиток «Эйха» («Плач Иеремии») и «Кинот» (траурные поэмы).

Читают без спешки, тихо, делая паузы между стихами и между главами. Начало каждой главы читают несколько громче, каждую следующую главу начинают громче, чем предыдущую. Последний стих книги произносят в полный голос, а чтец повторяет за общиной. Утром омывают только пальцы рук. В чтении утренних благословений опускают «…давший мне все необходимое».

Утром не возлагают тфилин и не облачаются в талит. После чтения Торы возвращают свиток в ковчег и читают кинот.

Изучение Торы радует сердце, поэтому в траурный день разрешается читать только тексты, повествующие о трагических событиях: отрывки из книги Ирмеяу, Книгу Иова, «Мидраш Эйха», листы 556-58а из трактата «Гитин», конец трактата «Таанит» из Иерусалимского Талмуда. Но и эти тексты можно только читать, разбирать же их на глубоком уровне в этот день запрещено.

Беременные женщины и кормящие матери постятся девятого ава, если, это не угрожает их здоровью.

Больные и роженицы (7-30 дней после родов) с разрешения раввина могут прервать пост после полудня.

Девятого ава нельзя мыться, надевать кожаную обувь. Запрещена супружеская близость. Не следует приветствовать встречного, но если вас приветствует человек, не знакомый с этим запретом, надо ответить на его приветствие тихим и с серьезной, приличествующей траурному дню интонацией. На «Минху» облачаются в талит, возлагают тфилин.

Сразу после «Маарива» совершают омовение рук. До полудня десятого ава соблюдают некоторые траурные обычаи: не едят мясо и не пьют вино, не произносят благословение «ше-эхеяну», не купаются, не стригутся и не стирают белье.

КНИГА «ЭЙХА»

Сокращенный перевод

Как одиноко сидит столица некогда многолюдная, ныне как вдова! Великая среди народов – стала данницей. Плачет в ночи, и слеза – на щеке ее, нет ей утешителя. Ушла в изгнание Иудея, среди народов не нашла покоя. Дороги Сиона в трауре: нет идущих на праздник. Неприятели ее благоденствуют, Всевышний обрек ее на скорбь. Простер враг руку свою на все его сокровища. Посмотрите и увидите, разве есть горе подобное тому, которое послал мне Всевышний в день Его гнева! С небес послал огонь на кости мои, готово в Его руке ярмо из грехов моих, сплелись они на шее моей. По героям моим я плачу, глаз мой, глаз мой роняет влагу. Прав Всевышний, ибо я перечила устам Его. Погрузились в землю врата Сиона, уничтожены и разбиты их засовы. Как море, велико разрушение твое. Кто исцелит тебя?  Всплескивают руками из-за тебя все путники на дороге:

«Это ли город, о котором говорили: совершенство красы, радость всей земли?!» Проснись, кричи в ночи, выплесни сердце твое, как воду, пред ликом Всевышнего. Взгляни, Г-сподь, и узри: был убит в Храме твоем священник и пророк, полегли на улицах отрок и старец, девы и юноши пали от меча. Ты убил их в день гнева, предал закланию и не пощадил. Я – муж, видевший муки от жезла гнева Его. Меня повел он и угнал во тьму. Перерезал мне дорогу тесаными камнями, искривил мои тропы. Покрыл колючками мои пути и рвет меня в клочья. Натянул лук и поставил меня мишенью для стрел. И подумал я: пропала жизнь моя и надежда. Но так говорю я сердцу своему, и потому надеюсь: милости Г-спода не кончились, милосердие не истощилось. Каждое утро наново – велика верность Твоя! Благо надеяться в молчании на спасение, даруемое Г-сподом. Хорошо человеку, который несет бремя с юности. Видел Ты, как мстили мне, что замышляли. Воздай им, Г-сподь, по деяниям рук их. Пошли им сокрушение сердца, Твое проклятие – им. Преследуй их гневом и истреби из-под небес Г-сподних. Катятся камни священные по всем площадям. Драгоценные сыны Сиона, которых мерили на вес золота, – о, как уподобились глиняным кувшинам, поделкам гончара! Язык грудных младенцев прилип к гортани от жажды; дети просят хлеба, но никто не отломит. Павшим от меча лучше, чем павшим от голода. Дыхание уст наших, помазанник Всевышнего, пойман в их яму; тот, про кого говорили мы: под сенью его будем жить среди народов.

Веселись и радуйся пока, дочь Эдома, но и тебе поднесут чашу, опьянеешь и оголишься.

Вспомни, Г-сподь, что было с нами, взгляни и увидь позор наш. Уделы наши перешли к иноземцам, дома – к чужакам. Сиротами стали вез отца, наши матери – как вдовы. Ярмо на шее нашей – и погоняют. Рабы правят нами, и нет избавителя от рук их. Хлеб приносим, рискуя погибнуть от меча в пустыне. Как печь, пышет жаром наша кожа от голодной горячки. Вельмож за руки вешали, не почитали старцев. Лишилось радости сердце наше, превратился в траур хоровод наш. Пал венец главы нашей, горе нам, ибо грешили. Вот из-за чего боль в нашем сердце, вот почему темно в глазах: из-за горы Сион разрушенной, лисицы снуют на ней. А Ты, Г-сподь, вовеки пребываешь, престол Твой из рода в род. Зачем же навек позабыл нас, оставил на долгие дни?

Верни нас, Г-сподь, к себе, и мы вернемся, обнови дни наши, как прежде!