Разъясняя переданную ему веру Павел утверждает что Иисус страдал и умер «за грехи
Разъясняя переданную ему веру, Павел утверждает, что Иисус страдал и умер «за грехи
наши»163. Похоже, ученики Иисуса были настолько потрясены позорной казнью, что всеми
силами старались оправдать ее некой пользой. В девятой главе мы еще поговорим о том,
как на протяжении XVII столетия другие иудеи искали подобное объяснение не менее позор-
ной смерти другого Мессии. Первые христиане верили, что Иисус каким-то чудом выжил, но
«силы», которыми прежде обладал только он, отныне, как и было обещано, перешли к его уче-
никам. Из посланий Павла нам известно, что первые христиане испытывали самые разнооб-
разные необычные переживания, наводящие на мысль о появлении нового идеала человека:
одни творили чудеса, другие говорили на небесных языках, третьи оглашали провозвестия,
внушенные, по их мнению, Самим Богом. Церковные службы были мероприятиями шумными
и зрелищными, что выгодно отличало их от нынешних пресных речитативов в приходских
церквах. Судя по всему, смерть Иисуса действительно была в каком-то смысле благотворной
– она родила «обновленную жизнь» и «новую тварь», о которых многократно говорит в своих
посланиях Павел164.
Но в то время не было еще хорошо разработанной теории распятия как искупления «пер-
вородного греха» Адама; этот раздел богословия появился не ранее четвертого века и стал
важным только для Запада. Павел и другие новозаветные авторы никогда не пытались точно
разъяснить, в чем заключается спасительность смерти Иисуса. Несмотря на это, образ жерт-
венной казни Христа во многом сходен с идеалом бодхисаттвы, набиравшим в те времена силу
в Индии. Иисус, как и бодхисаттва, стал посредником между человеком и Абсолютом – с той
лишь разницей, что Христос был единственным таким посредником и его содействие спасению
людей было fait accompli165, а не делом неопределенного будущего. Павел настаивает на том, что
самопожертвование Иисуса было событием уникальным. Хотя апостол и выражает надежду,
что его собственные терзания тоже принесут пользу другим, не остается никаких сомнений в
том, что мучения и смерть Иисуса куда выше «рангом»166. В такой идее, впрочем, таится своя
опасность. Бесчисленные будды и непостижимые, парадоксальные аватары напоминали веру-
ющим, что Высшую реальность совершенно невозможно изъяснить до конца. Уникальность
Вочеловечения в христианстве неявно предполагает, что неисчерпаемое бытие Бога уже про-
явилось однажды во всей полноте в одном-единственном человеке, а это может привести к
примитивному идолопоклонству.
Сам Иисус повторял, что «силы» Господни доступны не только ему. Павел развивал эту
идею, доказывая, что Иисус был лишь первым образцом нового человека: он не просто сде-
лал то, что не удавалось прежнему Израилю, но и стал новым Адамом, символом обновления
человечества – всех людей, в том числе и гойим167. Такая мысль тоже имеет много общего с
буддийской: поскольку все будды слились воедино с Абсолютом, к этому сводится и предна-
значение каждого человека.