Машпиим

В этот раздел войдут статьи и гитваадуйот машпиим нашего времени

Есть маамар, который Ребе сказал тридцать лет назад, "векибель гайеhудим" 5738. Ребе сказал этот маамар во время hисваадус Пурим котон, перед тем как мы поехали в шлихус. Одна из идей, о которых Ребе говорил в маамаре – было "шемен заис зах косис ламоойр" – "масло оливковое чистое битое для освещения". "Косис лемоор" – когда человек "косис" – сердце его разбито и сломлено – тогда он достигает "моор" – сущности Б-жественности. Когда человек чувствует, что все, что он сделал до сих пор – это ничто относительно тех сил, которые ему даны – тогда он достигает Сущности и Сути Б-жественности. И Ребе сказал, что одна из вещей, которые достигаются посредством "косис лемоор" – это то, что человек сознает, что он должен воспитывать себя.

Привычки формируют характер ребенка, и что речь идет не обязательно о приучении к заповедям, но - простые привычки, типа как "чистить зубы", "убирать после собой", "собираться в школу - не забывая дома кальмар" - "если ребенок рисует - пусть оденет какой то передник" - и т.д.

- Насколько важно говорить хорошие слова другому - сказать другому "бсорот товот", поддержать дух товарища добрым словом. Даже если кажется - нет никаких шансов на то, что будут эти "добрые вести" - все равно, скажи ему, поддержи его дух! Как минимум - это поддержит его дух. Как максимум - это изменит его судьбу, и принесет эти "добрые вести".

Четыре правила коммуникации: - не преувеличивай - не говори "ты" - не комментируй поведение другого - говори конкретно Как воспринимать критику: - не оправдывайся

Я уже говорил вам несколько раз этот "ворт", который я когда-то слышал – я не помню сейчас, от кого я это слышал – то, что сказано "не умножай беседы с женщиной" – почему "не умножай"? – потому что в основном, нужно слушать, а не говорить. Это "ворт" в общем, ибо в общем, потребность женщины беседовать, говорить – больше, чем аналогичная потребность у мужчины, и это нужно обязательно принимать во внимание. Ей больше требуется говорить и беседовать

Первая ступень в достижении мира – это признание того, что есть границы
Прежде всего, должно быть признание границ. Есть границы.
Каждый – в своей области. Гемара говорит, например, что решение в "небесных", т.е., духовных, вопросах, должен решать муж. В материальных – жена.
Например. Жена может вмешиваться в бизнес своего мужа – и это может привести к конфликту. Муж начинает делать замечания на кухне – это ее область. Она чувствует угрозу, она чувствует, что ей что-то угрожает, "дай мне управлять этими делами", "не вмешивайся". То же самое, например, ты будешь ей предписывать, какую мебель купить? Можно пойти покупать вместе, ты можешь сказать, что тебе больше нравится, но в конечном счете, это ее область. Дай ей право решать.
То же самое – место жительства. Ребе пишет: место жительства зависит от жены.

Мы будем сейчас говорить о первом годе или первых годах семейной жизни. Кто-то спросил у меня: "еврейский дом" сегодня? Первый день слихот - это то, чем следует заниматься в дни слихот? Я ответил ему, что Ребе, в 1987 году, накануне Рош аШана, во время гитваадут, упомянул обычай, который был у рабеим, в канун Рош аШана, в самом конце дня, рабеим уединялись - так рассказал Ребе - уединялись в комнате, для беседы с рабанит. И Ребе сказал тогда на гитваадут, что темой их бесед были вещи очень личные и важные.

В одном из своих уроков завел разговор о "да будет моя душа прахом перед всеми", и объяснил, что есть несколько ступеней, от простого к сложному: По земле люди ходят, и на нее они справляют свою малую нужду, и большую нужду тоже. След от ботинка остается на земле одно мгновение, и мгновение спустя его уже не заметно. Малая нужда оставляет более продолжительный след, но потом земля высыхает, и также этот след стирается.

Шмарья Хен – в моих глазах почти легендарная личность, уже многие годы возглавляет "махон ле-гмила" (по русски говоря, больницу для наркоманов) в Бет Шемеше. Это учреждение – может, для далекого от израильских реалий читателя это звучит дико – в котором дети и подростки из религиозных семей, "сошедшие с пути" и превратившиеся в наркоманов, возвращаются назад, к жизни.

В чем нуждается этот ребенок? Где он пропал? В Реторно мы возвращаем к жизни людей, которые разбились. Полностью! И что значит "разбились"! – Еще немного, Вы услышите историю человека, который разбился, и вернулся к жизни. Что значит, ребенок, который разбивается? Ребенок, у которого нет границ ни в какой области его жизни. Ни во времени – идет спать в шесть утра. Ночью – живут. Ни религия, ни родители, ни Ребе, никто и ничто… Я и мои личные потребности и желания – и все!

"Великая основа нашего шлихут и нашей миссии – "привести Ребе в мир", чтобы святое имя Ребе, да защитит нас память его, было бы уважаемо как можно более. Чтобы каждый и каждый (еврей и даже нееврей) знал, что Ребе был великим челвоеком, обладавшим удивительными достоинствами, и был истинным пастырем Израиля, заботившемся о народе в целом и о каждом в отдельности. А сейчас давайте проверим, как распространяемое мнение о том, что Ребе "жив" – помогает исполнению этой миссии или наоборот. Я думаю, что каждый легко поймет, что писать "жив" (Шлита) о праведнике после его кончины – не только не добавляет уважения, но наоборот, приводит к насмешкам и обвинениям. "

Многие из учеников р. Шломо Хаима помнят этот ворт, который он часто повторял на итваадутах: Хаид р. Велке Виленкер, из самых больших хасидим Алтер Ребе, говорил: «миснагид – это портрет». Сегодня в точности, как вчера, а завтра будет в точности как сегодня. Но хасид – это живой человек. Он падает в грязь, и вылезает из нее. И снова падает, и снова поднимается». Различие между фотографией человека и живым человеком незаметно, если смотреть на вещи с их внешней стороны. Внешне, живой человек и мертвое тело выглядят совершенно одинаково. Но внутренне между ними существует огромная разница: человек на фото – в нем нет духа жизни. А в живом человеке есть жизненная энергия и движение..

Рав Шломо Хаим Кесельман однажды был в гостях у своего зятя, р. Авраама Лисона. Дело было в Симхат Тора, и к нему зашли несколько молодых людей, сели за стол, и начался итваадут. Хозяйка, дочь р. Шломо Хаима, разволновалась. Она не была готова к такому спонтанному фарбренгену, и хотела пойти к соседям одолжить еще халы и закуску. Когда отец, р. Шломо Хаим, заметил это, он подошел к ней и тихо сказал: Не волнуйся. Поставь на стол то, что есть в доме. То, чего у тебя нет - никто не просит ставить на стол... ("а-машпиа, стр. 202)