Глава Ваэра

1. Как уже неоднократно говорилось, все в Торе — не только законы об исполнении заповедей, но и чисто повествовательные отрывки — это указания[1], относящиеся к любому времени и любому месту вплоть до конца всех поколений. Именно в этом выражается вечность Торы.

Это значит, что даже рассказы о событиях, связанных с такими обстоятельствами, которые не могут иметь места в нынешние времена, — даже они, в силу вечности Торы, содержат в себе указания для любого поколения. Это верно в отношении всех рассказов Торы и тем более — в отношении рассказов об освобождении из Египта.

Заповедь предписывает вспоминать об исходе из Египта каждый день, потому что в духовной работе еврея освобождение из Египта происходит каждый день, как разъясняет Алтер Ребе в своих книгах «Тания»[2] и «Тора ор». Поэтому нет никакого сомнения, что все рассказы о том, как евреи избавились от рабства в материальном Египте, содержат в себе указания, каким образом добиваются освобождения от египетского рабства в плане духовном.

Начало освобождению положили десять кар, сокрушившие гордыню фараона и всего Египта. Эти десять кар составляют содержание сегодняшней недельной главы Торы: в ней рассказывается о том, как вода в Египте превратилась в кровь, как Египет подвергся нашествию лягушек и т. д.

2. В начале этой недельной главы описано страшное угнетение сынов Израиля в Египте.

Ее первые слова — ответ Всевышнего на вопрос Моше (заданный в конце предыдущей недельной главы): «Для чего сделал Ты зло этому народу?.. А спасти — Ты не спас Свой народ…».

Изгнание имело такую силу над сознанием людей, мрак изгнания был столь непроглядным, что даже у Моше-рабейну, высшего воплощения Б-жественной мудрости и святости, происходящее не укладывалось в голове, и он спросил: «Для чего сделал Ты зло?». А затем, когда Моше-рабейну передал сынам Израиля ответ Всевышнего («Я — Г-сподь, и выведу Я вас из-под ига египетского…») со всеми четырьмя обещаниями освобождения, то — «не слушали они Моше из-за [своего] нетерпения и тяжелой работы»[3]. Даже сверхъестественное раскрытие Б-жественного имени («Поэтому скажи сынам Израиля: Я — Г-сподь») не сокрушило в их душах оков изгнания, и «не слушали они Моше…».

Конечно, в этом не было вины посланника, передавшего им слова Всевышнего: ведь это был Моше-рабейну, про которого сказано, что «Шхина говорит из гортани Моше», — то есть человек, у которого даже его материальное тело было настолько чисто и свято, что служило проводником Б-жественной речи.

Как известно, Моше отличался от всех остальных пророков, которые в момент Б-жественного откровения должны были полностью отрешиться от своей материальной сущности, так как их материальное тело не было способно воспринять откровение Свыше, и потому их пророчества начинаются словами «Так сказал Г-сподь» — то есть примерно так. В отличие от них Моше-рабейну в момент восприятия пророческого откровения оставался тем же самым, что и прежде, и свое пророчество начинал так: «Это сказал Г-сподь» — то есть это в точности, потому что даже его материальное тело служило «каналом связи» для передачи слова Всевышнего таким, каким оно есть.

Кроме того, было упомянуто о заслугах предков, и не кто иной, как Сам Всевышний сделал это, сказав: «Я открывался Аврагаму, Ицхаку и Яакову…», — а даже простое упоминание о заслугах праотцев уже приносит содействие Свыше. Так, мы находим в Мишне[4], что когда наблюдатель в Храме замечал, что начинается рассвет, он должен был сообщить об этом такими словами: «Осветилась вся восточная сторона вплоть до Хеврона». Он упоминает Хеврон, «чтобы упомянуть заслуги тех, кто покоится в Хевроне»: это приносило помощь во всей работе по совершению жертвоприношений вообще и жертвоприношения «тамид»[5] в частности. А если о заслугах праотцев упомянул Сам Всевышний, то это, безусловно, самая большая поддержка.

Итак, мы видим здесь целых четыре преимущества: 1) раскрытие имени Всевышнего и четыре обещания освобождения; 2) раскрытие это произошло именно через Моше; 3) упоминание заслуг праотцев; 4) упоминание это сделано Самим Всевышним. И, тем не менее, все это не подействовало на сынов Израиля так, чтобы в них начало ломаться ощущение изгнания, и в их головах даже не укладывалось, что освобождение уже началось!

Они не были в состоянии убедиться в этом воочию, как бы увидев это собственными глазами (то есть в высшей степени достоверности), но даже на уровне восприятия посредством слуха (то есть хотя бы на уровне понимания и постижения) они не восприняли весть об освобождении: «И не слушали они…».

3. Обо всем этом рассказывается в начале этой недельной главы. Но потом начинается рассказ о карах — именно они начали крушить изгнание, несмотря на всю его кажущуюся незыблемость.

И в этом заключается указание каждому еврею в его работе, в его ежедневном освобождении из Египта. Прежде всего — не обращать внимания на мощь и крепость «Египта». Пусть даже это будет «Египет» святости, когда служение Всевышнему у этого еврея идет согласно его уму и здравому смыслу, — все равно это Египет, такое служение ограничено узкими рамками[6]. Но даже если это «Египет» стороны, противоположной святости, — то есть если даже служения, осмысляемого разумом, этому еврею не хватает, — все равно образ служения, аналогичный карам египетским (см. ниже), способен сломить мощь «Египта» и принести освобождение душе.

4. Первая из кар, которые сокрушили египетское изгнание, состояла в том, что вода в Ниле превратилась в кровь.

Природа воды — холод и влажность[7]. Холодность вообще — качество, противоположное святости, потому что святость — это энергия, живость. Как сказано в «Авот дераби Натан»[8]: «Десятеро называются живыми», и первым из них называется Всевышний, а за ним следуют те, кто приблизились к Нему в максимальной степени. А энергия приводит за собой теплоту, жар. Так что холодность, противоположная теплу, противоположна также жизненной энергии святости. Из этого следует вывод: первое, что необходимо в себе сломить, — это холодность, равнодушие. Если ко всему, что связано со святостью, относятся с прохладцей, с этого начинается все, что противоположно святости, и потому первый шаг это кара, поражающая «воду», — то есть холодность, равнодушие.

5. Какая вода в Египте была поражена этой карой? Тора отвечает: вода в Ниле[9].

Есть две разновидности равнодушия: равнодушие ко всему, что связано с этим миром, и равнодушие ко всему, что связано со святостью. Источник первого — святость, а второе само является источником всякого зла.

Так же есть две разновидности воды: падающая на землю сверху и выходящая на поверхность земли снизу. Про первую сказано: «От дождя небесного пьет она [Страна Израиля] воду»[10], происхождение этой воды — небесное. Вторая, выходящая из-под земли, — холод клипы[11].

Вода в Ниле относится ко второй разновидности, поэтому про нее всегда говорится «поднимается»[12], потому что ее источник — не дожди, а подземные воды. И этот Нил — холод, равнодушное отношение к святости — египтяне обожествляли, и именно это порождало в них всевозможные разновидности зла. Поэтому когда Всевышний начал крушить гордыню Египта, первый удар Он нанес по Нилу, по равнодушию.

6. И вода в Ниле превратилась в кровь, а про нее сказано: «Ибо кровь — это душа»[13], то есть жизнь, энергия, тепло. «И превратилась вся вода, что в Ниле, в кровь»[14] — холод превратился в тепло, «лес сам дал рукоятку для топора, рубящего его»[15]. Теперь понятно, почему вначале, когда Всевышний посылал Моше в Египет и давал ему указания о чудесах, которые он должен совершить там, сказано, что вода, которую Моше возьмет из Нила, станет кровью на суше[16]. На первый взгляд, эти слова кажутся лишними: для чего добавлять, что вода станет кровью именно на суше? Но дело в том, что в этих словах содержится указание: даже «суша» — то есть сухость, не имеющая ничего от такого минимального положительного свойства, как влажность, — тоже окажется связанной с жизненной силой.

7. Из четырех элементов, из которых состоит все Творение, — домем («неживая» природа), цомеях (растительный мир), хай (животный мир) и медабер («говорящий», то есть человек) — тот элемент, в котором меньше проявляется жизненная энергия, дальше от святости. Менее всех проявляет ее домем, чуть больше — цомеях, еще больше — хай. И так же в четырех мирах — четырех ступенях, из которых состоит Творение, — Ацилут, Бриа, Йецира, Асия: мир Асия (в котором зло получает перевес над добром) аналогичен ступени домем.

И холод, и тепло — то есть и вода, и кровь — содержат в себе домем, но и в некоторых живых существах холод преобладает над теплом, главным образом в тех, что сотворены из воды. Вот такими-то живыми существами, лягушками, Всевышний покарал Египет: «И воскишит Нил лягушками»[17] — наподобие того, как произошло при сотворении рыб в пятый день Творения[18]. Лягушка тоже умеет плавать, как рассказывается в Мидраше[19] и в Талмуде[20] о скорпионе, который для того, чтобы переправиться через реку, сел лягушке на спину, и она поплыла. Скорпион тоже имеет холодную натуру — более того, ледяную[21], — но, тем не менее, она не диаметрально противоположна огню, как вода: он не умеет плавать. А вот лягушка, водяное творение[22] — диаметральная противоположность огню.

8. Теперь понятно, насколько выходящим за все естественные рамки было поведение лягушек, влезавших в горящие печи[23].

На их примере мудрецы наши показывают, что такое самопожертвование[24]: коль скоро Всевышний приказал им распространиться по всему Египту, они лезли даже в горящие печи. Лягушки, водяные создания, лезли в диаметрально противоположную им стихию, в огонь! Это ли не пример самопожертвования в самой высшей степени?!

9. Эта кара поразила всю территорию, подвластную фараону. В духовном смысле лягушки выступают примером холодного отношения ко всему, что связано с материальным миром, отношения, которое порождается святостью. Именно поэтому лягушки залезали в горящие печи: тем самым они тушили пыл и жар клипы (потому что и в ней тоже проявляются пыл и жар — только к тому, что противоположно святости. Хотя выше сказано, что отличительная особенность клипы — холод и равнодушие, для того, чтобы обеспечить человеку полную свободу выбора, она должна быть хоть в чем-то похожа на святость — «как обезьяна перед человеком», и потому в ней тоже есть жар: горячее отношение к «благам» этого мира.)

10. Какое указание дает нам этот пример, для нашего служения Всевышнему?

Для того, чтобы освободиться от египетского рабства и вырваться из Египта (не говоря уже о «Египте» клипы, но даже из «Египта» святости — то есть из оков служения Всевышнему согласно уму и здравому смыслу), необходимо внести живость и жар во все дела, связанные со святостью, потому что источник всяческих видов зла — холодность.

Может возникнуть вопрос: если человек исполняет все, что предписывает Тора, то кому мешает, что он делает это без особого пыла? Однако необходимо знать, что это вовсе не так. Нельзя останавливаться и не двигаться ни туда, ни сюда (не проявлять пыла ни к добру, ни ко злу). Если человек остается холоден к святости, то в конце концов он оказывается в египетской скверне (упаси Б-г).

И вот поэтому йецер гара прилагает столько усилий, чтобы охладить еврея, чтобы он не относился с таким энтузиазмом ко всему, что связано со святостью. Даже когда перед глазами несомненное чудо, никак не укладывающееся в рамки законов природы, йецер гара начинает втолковывать: отчего, мол, ты в таком восторге? Ведь ты же веришь, что Всевышний всемогущ, что для Него все миры как бы не существуют! Так что Ему стоит, например, заставить уксус гореть, как сказано[25]: «Тот, кто повелел маслу гореть, повелит и уксусу гореть»? Так зачем тебе проявлять такой пыл, выходить из себя?

Цель, которую стремится достичь йецер гара, — остудить пыл еврея и привить ему равнодушное отношение к святости, а это и есть источник всей египетской скверны.

Поэтому необходимо помнить, что первое, что требуется сделать, чтобы освободиться из «Египта», — покарать его «кровью», то есть начать горячо относиться к жизни вообще и ко всему, что связано со святостью, в частности.

И точно так же, как нужно создать в себе теплоту ко всему святому («кровь»), нужно воспитывать в себе прохладное отношение ко всему, что связано с делами этого мира («лягушка»). Иными словами, второе — это «уходи от зла», а первое — «делай добро»[26], и оба эти движения со всем, что из них следует, выводят еврея из «Египта».

11. Вообще-то «уходи от зла» предшествует исполнению заповеди «делай добро», как поясняет общеизвестный пример: когда готовят жилище для земного царя, человека из плоти и крови, сначала очищают помещение и выносят из него всю грязь, а уж потом вносят всевозможные красивые вещи. Это — движение снизу вверх. Однако при движении сверху вниз порядок действий обратный: сначала — «делай добро», а уж потом — «уходи от зла». То есть сначала Всевышний посылает в высшей степени возвышенные откровения, которые так воздействуют на человека, что он «уходит от зла». И поскольку Египет карал Сам Всевышний, то первой карой была кровь («делай добро»), а уж потом — лягушки («уходи от зла»).

12. Поскольку все рассказы Торы — это указания всем поколениям, каким образом следует служить Всевышнему (как было сказано выше), это также указание на тот случай, когда служение надо начинать с выполнения заповеди «делай добро». Как говорил Ребе Магараш: «Мир говорит, что там, где невозможно пролезть снизу, можно перепрыгнуть сверху. А я говорю: надо сразу перепрыгивать».

Так что должно быть также такое служение, когда с самого начала стремятся к самому высокому, стремятся открыть побольше света — и тогда мрак исчезнет сам.

13. Примерно в том же плане, как сказано выше, различаются между собой два аспекта Торы — «открытый» и «скрытый». «Открытая» Тора диктует порядок служения снизу вверх, от легкого к трудному. С точки зрения же внутреннего содержания Торы («скрытой» Торы) порядок обратный — с самого начала стремятся открыть максимальный свет.

И в особенности это относится к нашим поколениям, последним поколениям перед приходом Машиаха: теперь внутренний аспект содержания Торы стал доступен всем и каждому, без предварительных условий и без требования особой подготовки (без которой прежде не начинали изучение «скрытой» Торы). Сегодня ее преподают каждому, распространяют знание внутреннего содержания Торы в соответствии с известной притчей Алтер Ребе о драгоценном камне из царской короны[27].

Это путь, по которому уходят из Египта, путь раскрытия и распространения знаний о внутреннем содержании Торы. Его начало — пыл во всем, что связано со святостью («кровь»), а продолжение — отстранение от зла. А когда человек полностью отталкивает от себя абсолютное зло, все, что Тора разрешает, само собой поднимается в святость[28].

Вот таким образом еврей добивается своего личного освобождения из «Египта» — освобождения своей души от оков и ограничений этого мира. И вот таким образом приводят всеобщее освобождение, о котором сказано: «Как во дни исхода твоего из Страны Египетской явлю ему чудеса»[29]!

Из беседы в субботу главы Ваэра 5718 г. (1958 г.)

14. Известно, что четыре обещания Всевышнего, связанные с освобождением из Египта («и выведу… и избавлю… и спасу… и возьму Я вас народом Себе»[30]), предвещают четыре освобождения: из Египта и из остальных изгнаний. Отсюда следует, что пятое обещание («и приведу вас в страну…»[31]) говорит о еще большем подъеме, связанном с грядущим освобождением, которое (вместе с днями Машиаха и концом мира в его нынешнем виде) несравненно превосходит все предыдущие освобождения.

Но раз это, пятое обещание было высказано Всевышним еще в начале освобождения из египетского изгнания, то ясно, что грядущее освобождение во всех своих деталях началось еще тогда. Как выразился Ребе, мой тесть: «Начиная с исхода из Египта мы идем навстречу грядущему освобождению».

15. Гмара[32] приводит высказывание раби Йоханана о том, что сразу же, как только кто-либо зажигает огонь, он становится обязанным возместить убыток, который, возможно, в будущем причинят искры.

На первый взгляд, даже если это случится, то произойдет это против воли зажегшего огонь. Как же можно заранее считать его виновным? Однако его обвиняют уже в том, что он зажег огонь (а сделал он это по собственной воле): возможность причинения убытка возникла уже тогда.

«Мера доброты превышает меру наказания»[33]. Если уж в связи с наказанием считается, что весь убыток был причинен с самого начала, то, безусловно, это в полной мере относится к «мере доброты» Всевышнего, и как только Он пообещал — «…и приведу вас в страну…», — сразу свершилось все, что связано с грядущим освобождением.

16. О посте Девятого ава говорит тот же самый раби Йоханан[34], что он установил бы его 10-го ава, потому что 9-го большая часть Храма еще оставалась в целости, а настоящее разрушение произошло только на следующий день.

Спрашивается: если, согласно приведенному выше правилу, в тот момент, когда зажигают огонь, уже наносится весь будущий ущерб, то выходит, что 9-го ава, когда был зажжен огонь, по мнению самого же раби Йоханана, уже произошла вся катастрофа?

Ответ состоит в том, что вышеупомянутое правило относится только к действиям человека из плоти и крови, но не к тому, что совершает Всевышний.

Смысл этого различия: если от зажженного огня полетела искра, человек уже не в состоянии ее вернуть, он более не хозяин над ней. Поэтому, естественно, весь возможный убыток уже нанесен в момент зажигания огня. У Всевышнего же Его огненные стрелы остаются в Его руке даже после того, как Он метнул их[35], Он всегда остается их хозяином. В действии Всевышнего не заключаются все возможные последствия, так как Он всегда может вернуть все в первоначальное состояние.

Поэтому раби Йоханан считает, что поститься следовало бы 10-го ава: хотя Всевышний поджег Храм 9-го ава -тем не менее, поскольку Он еще мог вернуть все назад, катастрофа Девятого ава еще не произошла.

На первый взгляд кажется, что точно так же дело обстоит и в нашем случае. Так почему же мы говорим, что в тот момент, когда Всевышний пообещал «…и приведу…», уже свершилось все грядущее освобождение? Ведь раз все события всегда в Его руке, и «Кто скажет Ему: «Что делаешь Ты?»»[36], то, естественно, все время, пока Он не исполнил Своего обещания на деле, еще ничего не произошло!

17. Однако в действительности ничего непонятного тут нет. Ведь известно[37], что, вынеся приговор о наказании, Всевышний зачастую изменяет Свое мнение и отменяет решение, но приняв решение проявить Свою доброту, Всевышний никогда не раскаивается в этом — «Неужели скажет Он… и не исполнит?!»[38]. Поэтому, пообещав «…и приведу…», то есть приняв доброе решение, Всевышний уже никогда не отменит его. Потому что, дав это обещание, Он как бы обязал Самого Себя осуществить его и как бы уже не может вернуть Свое слово назад наподобие того, как человек не в состоянии вернуть выпущенную из своей руки стрелу.

Хотя, конечно, по отношению ко Всевышнему понятие обязательного исполнения даже против воли не имеет никакого смысла, ибо все всегда остается в Его воле, но, тем не менее, поскольку воля Его состоит именно в том, чтобы никогда не отменять добрые решения, в этом смысле можно говорить о Его обязательствах по отношению к человеку.

Для Самого Всевышнего очевидно, что такова Его воля: само осуществление обещания неизбежно только потому, что Он так желает. Что же касается самого обещания, его исполнение имеет обязательную силу, так как оно, это обещание, не может быть отменено никоим образом. Поэтому сравнение со стрелой, вылетевшей из руки человека, совершенно верно по отношению к самому обещанию: оно не может вернуться назад точно так же, как стрела не может вернуться назад.

18. Что все это означает в плане служения Всевышнему?

Когда знают, что освобождение — все, вплоть до высших откровений, — уже существует сейчас (ему осталось лишь открыться), становится несравненно легче устоять во всех испытаниях этого мира вообще и этого изгнания в частности. И в особенности это относится к нашему, последнему поколению.

Кроме того, все помехи и препятствия в исполнении заповедей Торы, как известно, не суть истинные помехи и препятствия. Они не имеют никакого реального существования, это не более чем средство выявить более глубоко сокрытые силы человека ради его служения Всевышнему.

Более того, поскольку освобождение на самом деле уже здесь, то и эти препятствия на самом-то деле уже уничтожены!

И когда еврей знает, что все, что мешает служению Всевышнему, — всего-навсего видимость, фикция, он не обращает на них никакого внимания, а идет вперед, черпая все новые и новые силы в святости. И тогда даже с его телесных глаз спадает пелена, и он видит воочию, что «все, что делает Всевышний, — к добру»[39], и все, что происходит с ним, — «также к добру»[40].

Из беседы в субботу главы Ваэра 5714 г. (1954 г.)