Сердцевина

Что за странная блажь — устраивать раздел с таким названием в середине книги? Есть у нас или у вас мало-мальски толковый ответ?

Да. Нет.

Знаете, что…

Нам захотелось, чтоб у этой книги, как у ствола дерева, было нечто очень-очень сокровенное, духовное и прочное.

На чем все держится. Читайте.

 

На полях

Она порождает жизнь

Рабби Йосеф Ицхак, предыдущий Любавичский Ребе, говорил: «Есть два вида законов. Одни рождают жизнь, другие рождаются из жизни.

Законы народов мира рождаются из жизни, поэтому в каждой стране они разные, в зависимости от тамошних условий. Тора — это закон Б-га, и она порождает жизнь.

Поэтому в любом месте и в любое время она неизменна…»

Больной кошелек

Так случилось, что на одну ярмарку съехалось несколько богатых хасидов. Сначала поговорили о ценах на кожу и на сукно, а потом разговор перешел на дела духовные. Каждый расхваливал своего Ребе, каждый говорил о его чудесах. Наконец порешили: собраться вечером вместе, и пусть каждый расскажет о чуде, которому сам был свидетелем.

Так и сделали. Истории о чудесных благословениях и удивительных исцелениях текли одна за другой. Когда дошел черед до реб Шмуэля Гурария, хасида ХАБАД, он встал из уважения к предмету разговора и рассказал вот что:

«Однажды мне предложили крупную сделку с партией леса. Требовалось вложить кучу денег, но зато, если дело пойдет гладко, ожидалась сказочная прибыль. А если нет — все пропало… Я приехал в Любавичи, к Ребе Шолом-Довберу и спросил: «Покупать?» Он ответил: «Покупай». Я так и сделал, но начались проволочки, время ушло, и все мои тысячи пропали…»

Реб Шмуэль замолчал. Несколько человек, не выдержав напряжения, разом воскликнули:

— А где же чудо?

— Чудо в том, что после этого случая я остался его хасидом. Наступила глухая тишина. Пожалев новых знакомых, реб Шмуэль добавил:

— Я верю полной верой, что Ребе предвидел все и дал мне этот совет не случайно. Может, меня или моих родных ждала болезнь или другие невзгоды, а теперь, после вмешательства Ребе, заболел только мой кошелек…

Бочка с бриллиантами

После всех этих философий веселенький рассказ, почти сказку хотим мы вам рассказать.

Начало у истории обычное: бедный еврей собрался выдавать дочку замуж, а денег нет Посоветовали ему друзья купи бочку с водкой и отвези в город, на ярмарку Народу там много, за день все и распродашь.

Легко сказать — купи Назанимал этот еврей ото всех и отовсюду денег, купил драгоценную бочку, погрузил на сани, повез. Уже когда показались первые дома, заметил наш еврей, что бочка как-то странно болтается, будто пустая. Она и оказалась пустой — в дороге обруч съехал, доски разошлись, и вылился драгоценный на­питок потихоньку на снежок, отмечая путь не­удачника.

Застонал еврей, закричал от душевной бо­ли. И развернул лошадей в сторону местечка Лиозно, где жил Ребе Шнеур-Залман, глава хабадников, который, если надо, творил чудеса.

Делал он это, правда, не так часто и не так охотно, как другие праведники, утверждая, что Всевышний ждет от нас «авода ацмит» — работу своими силами. Но — зимой дороги долгие, где уж тут выбирать! Прикатил несчастный еврей в Лиозну и выждал свой час, чтоб войти к ца­дику. Зашел, рассказал о своей беде и от из­бытка чувств потерял сознание. Когда он пришел в себя, то услышал голос Ребе:

— Езжай к себе домой с миром, и там удача тебя найдет.

Еврей добрался до дома, распряг лошадку и, обогревшись, рассказал жене обо всех со­бытиях. Та, конечно, сказала мужу пару слов, теплых и крепких, а потом вышла во двор взглянуть — может, в бочке чего осталось. Воз­вращается, а в руках какой-то сверток. Раскры­вают его, а там шкатулка. Надломили замок -а там драгоценности сияют тихо на бархате. Гу­ляй, еврейчик…

Тогда вспомнил муж, что, когда ехал он по за­мерзшей реке и оказался под мостом, грохотала по нему какая-то роскошная карета и в раскры­тую бочку что-то шмякнулось. Он решил — камень. Оказалось — да, и не один, вон как блестят.

Продали украшения без лишнего шума, а вот свадьбу, наоборот, сыграли громко и весело. На ней было несколько хасидов. Они пели, пили и, между прочим, узнали весь секрет. При первой же возможности они пришли к своему Ребе, что­бы поздравить его с новым чудом. Рабби Шнеур-Залман покачал головой:

— Я здесь ни при чем. Есть в Талмуде правило:

«Всевышний не судится со своими творениями». Это значит: каждый получает только ту долю ис­пытаний, какую он может снести. Когда тот ев­рей упал в обморок, я понял, что убыток его сли­шком велик, душа с ним не справляется. А значит, и помощь не за горами…

Вот так мы и закончим наш рассказ — и весело, и умно.

Нет, погодите! Значит, и в нашей судьбе то же самое. Или ты сильный, и тогда крепись и дер­жись, или слабый, и тогда жди чуда. А может, еще и выбирать заставят.

Я пойду в синагогу, завернусь в свой талес, стану к стене. И крикну или прошепчу:

— Рибоно шель олам! Хозяин мира! Не делай за меня всю работу! Но и не оставляй меня сов­сем УЖ ОДНОГО. ..

Он и не оставит.

 

Сосуды любви

Ребе Йосеф Ицхак из Любавич

Свет любви, который таится в нашей душе, имеет различные формы выражения во внешнем мире. Посмотрим, какие имеются «сосуды», в которых может раскрыться этот свет..

Прежде всего, это рукопожатие вместе с «шалом алейхэм» и ответным «алейхэм шалом».

В прежние времена еврейский «шалом алейхэм» был со­всем иным, чем теперь В прежние времена правда была более твердой валютой. Конечно, правда, как и деньги, может быть различного достоинства. Есть правда на пятак, есть на рубль. Впрочем, даже если ты раньше просил правды только на пятак, то получил надежный товар.

Сами люди были надежней и правдивее. Поэтому, когда два еврея встречались, их «шалом алейхэм» произносился от всей души, с глубоким внутренним чувством, с потоком добра, идущим от одного к другому.

Рост жизненных удобств сделал нашу жизнь более раз­меренной, но порядком охладил ее, а также уменьшил по­ток правды… Общая холодность, которая царит в мире, повлияла и на наш «шалом алейхэм». Теперь он звучит так: «Ну-ну, ступай себе с миром…» И все же нужно помнить, нельзя забывать, что это первый из сосудов любви.

Второй сосуд — это поцелуй двух друзей. При этом рас­крывается свет более высокий, чем при простом рукопожатии.

Третий сосуд, еще более чистый и емкий, — это теплый и доверительный разговор о том, что случилось с двумя товарищами за время их разлуки.

Но есть еще одна ступень любви, более высокая, которую простая речь не может вместить и передать. Слова че­ловеческие слишком сухи для выражения этой любви, а сама она слишком глубока и сокровенна. Сосудом для этой любви является взгляд. Двое любящих смотрят друг на друга и обходятся без слов…