20
Есть некий парадокс в том, что, с одной стороны, все основные идеи рава Кука и его последователей базируются на хасидизме. Это достаточно прозрачно.
Более того, самая первая «алия» — это была хасидская алия, алия учеников рабби Менахем Мендела из Городок, как известно.
С другой стороны, самое сильное противодействие светскому сионизму, и далее, созданию государства пришло также из хасидских кругов.
Ребе Рашаб стоял во главе войны с сионизмом в России, и рабби из Сатмар — это резкое неприятие того государства, которое было создано. Собственно, не только ребе из Сатмар. Это достаточно характерное для харейдимных кругов мышление, что вся современная технология, не только страна Израиля, а вообще, весь современный мир — это только «маасэ сатан», «дела рук сатаны», единственная целшь которого — оторвать праведного еврея от Торы и заставить нарушить ту или иную заповедь…
(продолжение)
Что нужно для диалога? Что может сделать диалог возможным?
Может быть признание того простого факта, что как религия (любая) так и наука (любая) по сути, продукт, и отражение, человеческого сознания.
Даже если мы готовы сказать, что Синайское откровение это действительно было раскрытие Свыше. Это раскрытие Свыше пришло и опустилось в мир, в сознание человека, в то общество, которое сущестовало три с половиной тысячи лет назад. И Тора говорит понятиями современного ей общества, «дибер акатув беовэ».
Иудаизм в изгнании превратился в подобие христианства или мусульманства
И иудей — что иудей ищет в Торе? — религиозные аспекты! В настоящем иудействе есть тоже религия. Но иудаизм это больше, чем религия. Слово «религия» («дат») — это заимствованное слово. Это известно. Мы пользуемся этим термином, но такого слова нет в языке Торы. У нас есть понятие «Тора». Тора — это раскрытие мысли Творца. Это простые понятия, и нужно понять их в глубину. Когда Рамбам говорит «Служение Творцу», это означает служение Творцу, не служение какому-то идолу, какому-то лидеру, который раскрыл какую то «религию».
Начал переводить урок Маниту, посвященный.. греческой мифологии.
Маниту делает очень сильное (и кажущееся очень правдоподобным) заявление, что греческая мифология насквозь фаталистична. Судьба человека полностью в руках слепых, а-персональных стихий, как он говорит.
Далее он говорит, что греческая философия, в сущности, унаследовала этот фатализм. Только фатализм превратился в детерминизм.
Христианство тоже унаследовало детерминизм вместе с греческой философией.
А дальше этот детерминизм проник в иудаизм — как через греческую философию, так и через христианство.