Высшая тшува и нижняя тшува

 

Предисловие. Глава первая.

Высшая тшува похожа на то, что это тшува души. Нижняя тшува похожа на то, что это тшува тела. И тогда тоже эти вещи становятся понятными.

Итак, что здесь говорит рав?

Тшува илоо (высшая тшува) – это медитация, углубление сознания, когда человек ищет, как приблизиться к Всевышнему. Тшува илоо – это сердце, которое движется к Б-гу. К кому это относится – к душе, к телу? К Душе. «Сердце, которое ищет Б-га» – ясно, что это не тело. Отсюда мы учим, что то же самое мы можем сказать про книгу Зогар. Зогар обращен к душе, он не обращен к телу.

Более того, поскольку идет какой-то процесс опускания и с другой стороны – поднимания, не может быть, чтобы 2000 лет назад человек был не способен опуститься на уровень работы с материальностью. И поэтому в то время говорить только о духовности было правильно. Потому что сначала надо развить дух, поднять дух. Сейчас это неправильно, а тогда это было правильно, и смотрите, это захватило весь мир. Сегодня мы должны учитывать тело.

Начиная с XVII-XVIII века, когда начинается эпоха Машиаха, Машиах едет на осле. Это значит, что мы должны учиться разговаривать с «ослом». И это основной хидуш (новость) хасидизма. Нужно понять, что основной хидуш хасидизма, особенно, как Ребе об этом говорит, это обращение к «ослу». Обращение к материи. Все 2000 лет еврейской истории и христианской истории – это поиски духа: еще выше, еще выше, еще выше, еще выше. Но дальше должно быть обращение к ослу. «Нищий верхом на осле» — это Машиах.

Итак, Зогар говорит про высшую тшуву и про то, что это стремление сердца приблизиться к Всевышнему. Какая часть нас ищет Б-га? Безусловно, душа, и это важно, это совершенно не тривиально. И здесь есть большое преимущество баалей тшува. У баалей тшувай есть гагуим, тоска, ностальгия. Глубокое желание сердца и сила приблизиться к Всевышнему баалей тшувы гораздо большее, чем есть у цадика. В глубине нашего бессознательного есть какая-то тоска, какое-то стремление, как помните, Левинас говорит, к «абсолютно другому». И эта сила баалей тшува гораздо больше, чем у тех, кто родился религиозным, парадоксальным образом.

Фактически это говорит о том, что баалей тшува стоит в известном смысле выше цадика. У баалей тшува есть желание сердца и сила приблизиться к царю больше, чем у того, кто родился религиозным. Это поиск потерянного себя, это поиск потерянной души и связи между ним и между Всевышним. Сам этот поиск – это уже тшува. Еще до того как человек нашел, и кто может сказать, найдет он или нет, сам этот поиск, сама эта жажда («жаждет тебя душа моя») – это бааль тшува.

Проблема в том, что бааль тшува забывает, что у него есть тело, и тут начинаются проблемы. И это, безусловно, совет дурного начала, сразу говорит бааль тшуве: «Ага, у тебя такая святая душа. Давай иди за своей душой». А что с телом? «А тело – это не важно». И бааль тшува попадает в капкан, из которого он не может вырваться.

Сегодня мы говорим на языке души.

И это называется дриша. «Дриша» означает поиск. Как написано: «Всем моим сердцем я искал тебя». Бааль тшува хочет найти что-то. Он не знает, где это находится, он не знает, как это называется. Можно назвать это, что он ищет потерянную царскую дочь. Что это его собственная душа, так тоже можно сказать. Но этот поиск есть, поиск – он не знает, что он ищет, но он ищет.

Это желание сердца, что сердце ищет Б-га. Одновременно с этим он ищет также самого себя.

Мы читали это, одно из удивительных мест.

Поиск Б-га и поиск себя не только не противоречат друг другу, но это одно и то же. Где? На уровне души. На уровне тела это не одно и то же.

И так сказано: «Тебе говорит мое сердце – ищите моего лица. Лица твоего я буду искать». Это значит, что для тебя, ради тебя, тебе говорит мое сердце. Что мое сердце говорит? «Ищите глубины моего лица». «Ищите моего лица», или по-другому: «Ищите глубины моей души». Это одно и то же. Посредством такого внутреннего поиска этой внутренней точки, которая потерялась, тем самым человек ищет Б-га. Т.е. нет отдельного поиска Б-га, отдельного от поиска своего внутреннего «я».

У меня был интересный диалог с рав Малахи, книжку которого мы пытаемся читать иногда. Он говорит: «Надо идти на итбодедут, идти кричать к Б-гу, молиться Б-гу». Я ему сказал: «А как человек может молиться Б-гу, если у него нет чувства, что есть с кем говорить. Когда мне говорит рав Ицхак, что «ищи себя, ищи глубину своего сердца, и тогда ты найдешь Б-га», я понимаю. Кричать в пустоту, не ощущая, что есть с кем говорить – я не понимаю. Если у человека есть какая-то остаточная вера, то, может быть, он может кричать, а если нет, то нет. Так мы с ним и не пришли к согласию. Но, по крайней мере, тот путь, который здесь говорит рав: «Ищи глубины своего сердца», т.е. ищи, чего ты на самом деле хочешь. На самом деле. И там ты найдешь Б-га.

Один из самых главных псуким, стихов Писания в служении тшувы, в служении итбоненут, медитации. Есть такое выражение: «Думать о своей душе». Думать о себе, другими словами. Опять же, тут парадокс. Мы часто путаем эти два языка. На языке животной души это эгоизм – думать о себе, это плохо, это вредно, это ецер ара, это грех Дерева Познаний, это все остальное. Где? На уровне животного начала. На уровне божественного начала все наоборот.

Мы как-то говорили, что мир сокрытия и мир раскрытия, как это иногда называется, т.е. мир духа и мир материи – это мир и антимир. Это почти очевидно из некоторых текстов Тании – это мир и антимир. То, что в этом мире хорошо, в том мире плохо. Этот мир – это еш, тот мир – это аин, есть и нет и т.д. Что хорошо в этом мире, плохо в том мире, обратное тоже верно. И поэтому их понятия взаимоисключающие. Но надо понимать, с кем мы говорим. Когда мы говорим, что эго – это плохо, мы говорим о животной душе. Когда мы говорим: «Ищи глубину своей души», — мы обращаемся к божественной душе. Это не одно и то же.

Он говорит: этот поиск лица, поиск своего сердца, поиск глубины своей души – это одна из основных идей итбоненут. Мы говорили, что бывает общий итбоненут и частный итбоненут, общая медитация и частная медитация. Одно из объяснений частной медитации, это я слышал от рава Ицхака Шапиро, — что я думаю о себе, думаю, как это у меня. Само это и есть поиск Б-га.

И это называется высшей тшувой. И это же называется поиск сердца — «Всем своим сердцем я искал тебя». И это итбоненут, медитация. Медитация найти себя.

В книге «Зогар» тшува всегда означает сфиру бина, тшува означает бина, итбоненут, медитация, и когда Зогар говорит про тшуву, он всегда говорит про высшую тшуву, т.е. он не обращен к телу совершенно.

Все это про высшую тшуву. Но есть нижняя тшува, как мы сказали, телесная тшува, физическая тшува. Это по пшату – принять на себя иго. Как говорится в Тании, он нарушил приказание царя. Т.е. он сбросил иго, и поэтому тшува – это принять иго.

Нижняя тшува – это заповедь тшувы из Торы. Что это мне говорит? Это мне говорит, что Тора, в основном, обращается к телу. Если кто-то думает, что Тора… Помните этот вопрос: почему Тора не дана ангелам? Если бы Тора была дана ангелам, она бы говорила только о духовности. Но Тора дана внизу – «И опустился Б-г на гору Синай». Тора дана материальности. И это весь хидуш, вся новость в том, что Тора дана материальному миру. И в этом материальном мире основное понятие тшувы – это нижняя тшува. А основное понятие нижней тшувы – это принятие ига и оставление греха. Но что? Тут есть некоторое составляющее душевное – решить цельным сердцем. Для того, чтобы убедить свою животную душу, что надо соблюдать правила игры, для этого нужно служение сердца тоже. И поэтому Алтер Ребе в своем Шулхан Арухе говорит: «Цельная тшува». Цельная тшува внизу, не наверху. Не идет речь о высшей тшуве, т.е. о духовной тшуве, но о нижней тшуве.

Почему цельная? Потому что здесь написано, что это должно делаться с цельным сердцем. Животная душа – эта скотина, этот осел или эта овца – должна согласиться служить Всевышнему. Потому что требуется цельное сердце. И если у него нет цельного сердца, то это не цельная тшува.

Опять мы видим, что есть сочетание того и другого. Т.е. основной акцент на теле, на физическом мире – это тоже не может работать без какого-то духовного аспекта цельной тшувы. Если это из-под палки, это не цельная тшува.

И чтобы не вернуться к этой глупости восставать против Всевышнего (о ком идет речь – о теле, о животной душе), не будет нарушать заповедь царя, как заповеди делай, так и заповеди не делай.

Заповеди даны телам, душам внутри тел. Задача души – чтобы тело согласилось это исполнять, чтобы это не было из-под палки.

Это называется нижняя тшува. Это второй совет, косвенный совет, чтобы разрушить тот масах, тот барьер, который отделяет человека от Всевышнего.

Тогда, кстати, понятно, почему Тания говорит, что есть какие-то грехи, когда нижняя тшува не помогает. Т.е. есть какие-то грехи, которые повреждают душу. Надо еще понять, что значит повреждают душу. Но если основное действие греха – здесь в материальном мире, то достаточно нижней тшувы. Если основное действие греха также в духовном мире, т.е. душа становится поврежденной, тогда это исправить может только высшая тшува. Например, так тоже можно объяснить.

Отсюда понятно, что цадик не нуждается ни в одном из этих советов. Цадику вообще не нужна тшува. Ему не надо верхней тшувы, ему не надо нижней тшувы, он сразу получает страх перед Б-гом, как только он вспоминает о том, что Всевышний смотрит на него. Но на самом деле нет. Т.е можно подумать, что цадику не нужна тшува, но на самом деле нет.

Даже этот цадик, который исполняет «Вижу я Б-га перед собой постоянно», без того, что ему нужно думать об этом, углубляться в это, я мог подумать, что ему не нужна медитация. Но даже цадик должен подниматься выше и выше в служении Всевышнему. Цадику тоже нельзя стоять на одном месте. Душа должна двигаться вперед.

Дам вам проходы среди этих стоящих (стоящие – это ангелы). И поэтому также цадик, который чувствует присутствие Б-га, он тоже должен пониматься выше и выше. Как он поднимается? Есть только один лифт, который поднимает человека – это тшува. Посредством высшей тшувы (необязательно связанной с грехом), и это аспект «все дни в тшуве».

Можно задать вопрос: почему тогда эти две абсолютно разные тшувы называются одним словом «тшува»? Какая связь? Может быть, ответ, что движение тшувы – это ощущение, что все, что было до сих пор, это было не так, как надо. Все, что было до сих пор – это было мимо цели. И это может быть на физическом уровне, и это может быть на духовном уровне. Т.е. ощущение, что оставаться на этой ступени невозможно и нужно выходить из нее, как раз идея масаот, переходов, — это движение тшувы. Это движение может быть в духовности, и это движение может быть в материальности.

Нижняя тшува связана с грехом. Но высшая тшува – это вообще не связано с грехом, но это каждый раз, когда человек хочет и обязан подняться выше. Даже самый большой цадик должен находиться все время в тшуве.

Комментарии

Я очень люблю рассказывать одну майсу, которую рассказывает Любавичский Ребе. Майса такая, что как-то после праздников, месяц Тишрей – это праздники, и Ребе как-то хотел сделать большой фарбренген. И он хотел провести его внизу. Кто знает, как устроен Севен Севенти, там наверху есть маленький зал, а внизу есть огромный зал. И Ребе хотел провести там фарбренген, чтобы народ мог прийти. И рассказывает: «Я попросил кого-то сходить туда и посмотреть, готово ли место для того, чтобы провести там что-то».  И он вернулся и сказал на идиш: «Унтен скалт ун шмуцик», «Внизу холодно и грязно». И Ребе произнес целую речь на эту тему. Он говорит: «Как может быть, что после 40 дней раскаяния – от Элул, Тишрей до Йом-Кипура и потом Суккот и Симхат-Тора и все – и все еще внизу холодно и грязно?» Это значит, что наша духовная работа не затронула наше тело. Внизу осталось холодно и грязно, в теле мы ничего не изменили, а это основное. Был такой очень серьезный фарбренген.