Марк Шапиро дальше
В Вильно центр европейской еврейской науки - Агудах рав Гродзинский и Мизрахи рав Эйгес - сидели на одном бейт-дине и тесно сотрудничали. В Европе в каждом городке был равнин. Иногда рав был сторонником Агуда, а иногда - последователем Мизрахи. Но для горожан это не имело значения. Он был равном, и если в городе возникали галахические вопросы, он их решал. Если бы вы были агудистом, а равом был человек мизрахи, когда у вас возникал галахический вопрос, вы бы пошли к своему раву. Когда дело дошло до Галахи, политика еврейского мира не вмешивалась. Более того, различные Агудат Раббаним в Европе (а также в США) приветствовали всех раввинов, независимо от того, где стоял один из них в споре Агуда-Мизрахи. Однако в мире после Второй мировой войны мир харедим полностью изменил все это и переписал правила. Они смогли убедить своих последователей, что если рав не следует хареди Даас Тора, он ненадежный рав, и поэтому с ним не следует советоваться по галахическим вопросам. Другими словами, галахическая компетентность рава зависела от его политических взглядов. Это полный разрыв с еврейской традицией, существовавшей в Европе. Хотя некоторые могут рассматривать это развитие как просто еще один пример «хитрости» харедим, я думаю, что это более важно, поскольку оно еще раз иллюстрирует, что иудаизм харедим может быть таким же современным и революционным, как и тот, против которого он считает себя борющимся